Чудовища (СИ) - "I Must Write" - Страница 56

— В порядке… — проговорил Феликс и почувствовал резкую слабость по всему телу. Он так и осел у двери.

— Феликс! — пискнула Кира, которая, оказывается, все это время была здесь, за спиной старшей сестры, но он просто ее не заметил.

— Да все со мной нормально, — выдохнул он немного облегченно. — Вымотался просто… Чувствую себя так, будто меня постирали в стиральной машинке, а потом выжали. Я, наверное, тут посижу пока… а вы идите, — махнул он рукой, — поделайте что-нибудь…

— Ты хочешь сидеть здесь? — переспросила Кира. — Но ведь есть диван… или кровать.

— Мне и так удобно, — попытался улыбнуться Феликс.

— Так не пойдет, — покачала головой Алиса. Она наклонилась, схватила парня под мышку и потянула его вверх: — Давай, подымайся, мешок. Кира, ну же, помогай!

Кира пристроилась с другого плеча и тоже стала тянуть Феликса вверх. Ему вдруг стало стыдно, какой он тюфяк, и он напряг мышцы. Втроем они подняли его, хоть и не с первой попытки. Постояли несколько секунд в молчании. Алиса внимательно смотрела на него и крепко обнимала его руку своими, как будто боясь, что он снова упадет. Феликс, хоть не исключал такой вероятности, тем не менее, сказал:

— Меня можно отпустить.

Девушка поглядела ему в глаза, а затем сказала:

— Знаешь, нет, не отпущу. Не раньше, чем тебе станет лучше. Ты устал, весь грязный и потный — не понять, где был… Сестренка, набери ванну ему, пожалуйста. — (Кира убежала выполнять просьбу.) — Феликс, я же вижу. На тебе лица нет. Ты мне обязательно расскажешь, что произошло, — тон у Алисы был спокойный, даже ласковый, но в то же время не допускающий возражений.

— Хорошо, — промолвил Феликс отрешенно.

В ванной он отмокал долго. Даже успел немного поспать, хотя не заметил даже, как уснул. Разбудил его голос Алисы, которая волновалась, почему он притих, на что он сказал ей, что просто задумался. Вот теперь он чувствовал себя в безопасности, чувствовал, что жизнь возвращается в привычное русло; пусть на самом деле это было не так — теплая вода почти заставила его поверить в это на какое-то время. На душе было по-прежнему погано.

Он вышел из ванной куда более чистым, но все таким же ослабшим и измученным человеком. Тем не менее, он постарался придать себе более бодрый вид, чтобы не беспокоить остальных. Когда он оделся в новую одежду, Алиса и Кира позвали его на кухню. Он подошел и к своему удивлению обнаружил на столе тарелку с рисом и сарделькой.

— Я сварила, что нашла, — призналась девушка и помяла пальцы в смущении: — Хозяйничать у тебя дома мне еще не приходилось…

— …Это мне? — неуверенно спросил Феликс после короткой паузы.

— Конечно тебе!

— А вы?..

— А мы уже поели. Еще пару часов назад, пока тебя ждали. Теперь ты давай.

Феликс сел за стол. Девочки тоже сели рядом, просто для компании, и парень почувствовал себя как-то странно, но не понял, почему. Он взял вилку, дрожащей рукой воткнул ее в сардельку, медленно поднес ко рту и приоткрыл пересохшие губы. Тут он понял, что не может съесть ни кусочка. Горло сдавила горькая боль. Еще недавно за этим столом он ел с родителями, на месте Киры сидел папа, на месте Алисы — мама. Вилка выскользнула из пальцев и со звоном упала в тарелку.

— Не лезет, — с трудом проговорил Феликс. Он почувствовал, как по щеке скатилась слеза. Черт, все-таки не сдержался… — Простите.

— Феликс… — тихонько проговорила Алиса. Она придвинулась к нему и заглянула в глаза, как бы прося рассказать, в чем дело. Ее карие глаза были полны печали; она как будто уже знала, что к чему, и ей просто было нужно, чтобы он сказал это вслух, сбросил ношу с плеч, разделил боль вместе с нею…

— Моих родителей больше нет, — промолвил Феликс тихо. Он помолчал, а затем сбивчиво рассказал про то, через что ему пришлось пройти. — В них нет ничего людского… Почему они так поступили с мамой и папой? Они же никому зла не желали… Как так можно было…

В этот момент Алиса потянула павшего духом Феликса к себе, и его голова вдруг оказалась у нее на груди, чуть ниже места, где соединяются ключицы. Она прижала его к себе крепко-крепко, и он услышал, как волнительно бьется ее сердце; как очень близкое, очень родное сердце беспокоится о нем, плачет о нем, пусть и не показывает этого внешне. А потом он почувствовал, как со спины его обняла Кира. И не нужно было никаких слов — мирная тишина и любящая теплота заставили горе, пожиравшее его изнутри, немного отступить.

— Простите, — снова сказал он, отстранившись. Слегка покрасневшая Алиса опустила руки на колени и посмотрела на него с вопросом. Кира тоже разомкнула объятья.

— За что? — все-таки озвучила девушка вопрос.

— Не хотел говорить вам, ведь ваша мама… — Он вздохнул и цокнул языком, коря себя за то, что вообще напомнил про это.

— Мы давно привыкли жить без мамы, — неожиданно сказала Кира. — Но я все равно боюсь за нее…

Больше никто ничего не сказал на эту тему. Потом Алиса поднялась со стула — краски на ее щеках уже не было — и сказала:

— Ты все-таки попытайся поесть.

— Не обещаю, что получится, — ответил Феликс, бросив взгляд на тарелку. Аппетита не было совсем. — Кажется, я насытился событиями последних дней, — попытался он пошутить.

— Феликс, — как-то даже не с укором, а с сожалением сказала Алиса.

Он промолчал. Девочки вышли с кухни и переместились в зал. Он гипнотизировал взглядом тарелку еще несколько минут, но так к ней и не притронулся. Запах, идущий от все еще горячей сардельки, нисколько не соблазнял его желудок. В итоге он убрал тарелку в холодильник и тоже пошел в зал. Девочки смотрели какой-то мультфильм, и он присоединился к ним, сев на полу рядом с диваном. Сконцентрировать внимание на происходящем на экране он, однако, так и не смог и просто тупо пялился на мелькающие картинки, погрузившись в собственные мысли.

Когда дело подошло к ночи, Алиса отвела сестру в комнату Феликса и уложила на его кровать. Он, естественно, возражать не стал, тем более что Кира уже успела поспать на ней утром, пока его не было. Сам он все так же сидел в зале, на том же месте, и пялился в черный квадрат выключенного телевизора.

— Феликс? — негромко позвала Алиса, вернувшись в зал.

— Что? — повернул он голову.

— Отдохни тоже. Я пока спать не буду, так что не волнуйся: вампиры к нам незаметно не подберутся.

— Не хочу.

Коротко вздохнув, Алиса подошла к Феликсу и села рядом, опершись спиной о диван.

— Вы получше меня справляетесь… — не сразу сказал он.

— Это тебе только кажется, — легонько покачала головой девушка. — Ты просто не видел, как я плакала.

— Ты тоже не видела… как я плакал.

— А вот это очень откровенные слова, — слабо, но немного весело улыбнулась Алиса. Она посмотрела на руки и недовольно цокнула языком — чуть ниже локтя бинт покраснел от крови. — Блин, опять рана открылась…

В этот момент какое-то непонятное ощущение зародилось внутри Феликса. В воздухе появился сладковатый, терпкий запах, и парень внезапно понял, что проголодался.

— Алиса, ты чувствуешь?

— Что?

— Запах? Такой… как от фруктов.

— Не знаю… Я ничего не чувствую. Тебе просто кажется.

Нет, не казалось, Феликс это знал точно. С кухни пахнет, что ли? Но там не было никаких фруктов. Он стал принюхиваться, ища источник. Откуда-то сбоку? Нет. Сверху? Тоже нет.

Вдруг он опустил взгляд на руки Алисы, на алеющее на бинтах пятно, и запах стал совсем отчетливым. Феликс проглотил вдруг набежавшую слюну. В следующий момент его бросило в холодный пот.

— Алиса, — дрожащим голосом произнес он, — это твоя кровь. Так пахнет твоя кровь.

Девушка медленно посмотрела на него. Страх, изумление и жалость переполняли ее красивые карие глаза.

Алиса поначалу не поверила своим ушам. Думая, что это просто очередная его неудачная шутка, она растерянно посмотрела на Феликса — и увидела его обреченные глаза, и внутри нее в эту секунду все рухнуло, все сломалось, разбилось на сотни кусочков… Безмолвно и с дрожащими губами она взирала на него, не в силах что-либо сказать — да и не знала она все равно, что сказать! Этого не могло быть… Это просто не могло быть…