Сказ о Халлеке Торсоне. Судьба Феникса (СИ) - Дмитриев Валентин Григорьевич - Страница 21

Халлек и Кэтлин гуляли по лугу, постоянно раскланиваясь и знакомясь. Нордхеймец внезапно осознал, что даже в этих небогатых землях народу заметно больше, чем в его клане и ближайших союзных — ведь на празднование съехались далеко не все, собралось же человек пятьсот. Кроме того, внезапно у его родителей обнаружились здесь некоторые связи. Некоторые дамы блистали явно изделиями Мэйв, а отец приятельски беседовал с владетелями отдалённых восточных баронств, располагающихся между Озёрным Краем и Нордхагалем.

А потом случилось такое, чего он ещё ни разу в жизни не видел. Едва солнце закатилось, от какой-то треноги, установленной в середине луга, отбежали две невысокие фигурки. По характерной походке Халлек узнал гномов. Раздалось громкое шипение, потом хлопок, и в небо взмыла искристая рыже-золотая струя пламени. Она тянулась за продолговатым остроконечным цилиндром. На высоте шагов в четыреста распустился огненный сноп пшеничных колосьев, осыпались светлячки-зёрна, докатился оглушительный грохот. Собравшиеся радостно завопили, без оглядки на положение, возраст и пышность одежд. Он посмотрел на Кэтлин. Девушка сияла от радости.

— Вот это я понимаю, жахнули. Трудно не заметить, — улыбнулся северянин. — А то бубнит кто-нибудь у алтаря, поди расслышь.

Кэтлин дёрнула его за рукав.

— Боги всегда слышат обращённые к ним слова, даже если говоришь про себя.

— Вот только отвечают не всегда.

— А как ты хотел, забот-то полно.

К ним подошёл распорядитель и попросил присоединиться к другим парам, которые уже собирались у леса, под украшенными деревьями. В воздухе разливалась сумеречная прохлада, ярко горели костры, тянуло ароматами мяса, вымоченного в вине и пряностях — на вертелы нацепили где цельные тушки, где половины свинины и разной дичи.

Старшая жрицы Тэры, которая распоряжалась на этой массовой свадьбе, была на вид совсем молодой, но повадки, властность и пронзительный взгляд выдавали в ней особу хорошо пожившую и всякое повидавшую. Она подняла жезл, увитый живым виноградным побегом…

В сумерках, пляшущих малиновыми отсветами костров, загорелись сполохи двух порталов. Знакомый, зеркальный бело-синий переход выпустил Фарона и Низу, багряно-золотая спираль с пламенным ореолом явила поражённым гостям Мариту Удр в её юном облике и Изермиля. И если первых кое-то знал в лицо — среди собравшихся с их появлением пробежали удивлённые шепотки — то вторых вряд ли могли узнать. Но манеры и наряд не оставляли сомнений: эта пара ни в чём не уступит самым титулованным особам Весталии. Наёмный убийца, подобно Фарону, предпочитал сдержанные тёмные тона, но вот такой вышивки очень давно никто не видел. Неведомым образом чёрная нить на чёрной ткани сверкала и переливалась, словно серебряная, а редкие серебряные жилки подчёркивали глубину этой вышитой блистающей тьмы.

Марита же сверкала жемчужными оттенками платья, по ткани которого пробегали волны отражённого света. Отделки было так мало, что нежданную гостью будто бы просто завернули в отрез материала, присобрав и подколов, где надо. Но больше всего собравшийся народ поразился смелости покроя — спереди подол прикрывал колени хорошо если на ладонь-полторы, косым колоколом удлиняясь назад. Хозяйка времени легко ступала босиком по прохладной от вечерней росы траве, всё равно что по ковру.

Едва волна перешёптываний добежала от одного края луга до другого, как из тени под одним из раскидистых деревьев появились сначала две здоровенные лайки, а за ними, опираясь на посох-копьё, безо всяких вспышек и прочих видимых проявлений силы вышел Свальбард. Халлек покосился на стоявшего рядом Эйстена. Тот ухмыльнулся. Вот что значила его улыбочка! Наконец, прямо из воздуха у всех на виду соткалась Кёна и проказливо спросила:

— Надеюсь, я не опоздала?

Жрица Тэры подозрительно покосилась на свой жезл. Лоза выпустила усик, успокаивающе погладила пальцы. Несколько раз моргнув, та пришла в себя и часто-часто закивала:

— Что ты, как раз вовремя.

Все, кто стоял достаточно близко, снова завопили, прославляя Тэру — богиня природы и урожая явственно выказала своё благоволение празднику. Дальнейшее Халлек, несмотря на все усилия, запомнил какими-то отрывками. Вот жрица ставит их с Кэтлин под раскидистым дубом, вместе с другими парами. Нижние ветви были украшены гирляндами и шёлковыми лентами золотых, зелёных, белых и хлебно-румяных оттенков. Места хватило всем. Следом они уже целуются и на них падают спелые жёлуди, хотя стих даже самый слабый ветерок. Раздаётся очередной радостный вопль. Ещё мгновение, и Халлек видит, как Свальбард, учтиво раскланявшись с Изермилем, увлекает Мариту в замысловатую змейку хоровода, бегущего по лугу. Ульрих хватает слегка опешившую Кёну и исчезает следом. Миг — распорядитель с помощниками умело направляет разгорячённых гостей к столам. Сочное мясо исчезает так же моментально, как наступает следующее мгновение. Вина совсем мало, но всех, как когда-то сказала Сейда, так "накрыло", что местные уже даже не спрашивают разрешения, чтобы затащить в хоровод симпатичную соседку. В эту секунду Халлек осознаёт, что окончательно отпустил эльфиню. Дамы не отстают. Его выхватывает Виола, непонятно как здесь оказавшаяся. Раз, и он снова оказывается в объятиях Кэтлин. Она смеётся, разглядывая ошарашенное лицо мужа. Ещё одна перемена столов. Кто-то рослый, с посохом, шепчется с гномами. Следом в небе над лугом с леденящим воем распускается чёрно-звёздный силуэт дракона, обрисованный снежно-белыми оседающими искрами. Кэтлин восторженно ахает, рядом им в ноги тычутся лайки. Наваждение праздника отдаляется, но не исчезает, просто становится приятным фоном. Собаки суются мокрыми носами в ладони, будто подталкивая куда-то их обоих. Чуть в стороне, в лунной тени опушки стоит Свальбард.

— Ты, поди, заждался меня, — кивнул он.

— Было дело. Но когда Эйстен явился с этакой ухмылочкой… — пожал плечами Халлек. — Кстати, познакомьтесь.

Кэтлин, считая могучего седого дядьку просто ещё одним гостем, поклонилась, с шелестом расправляя складки изумрудной тафтяной юбки. А дорожный плащ и посох-копьё — ну так мало ли кто где ходит, в пути всякое пригодится. Их охватил полог тишины.

— Кэтлин, урождённая баронесса Фалькенбах-Шёнефельд, ныне Торсон или Зангефалль-Шнеевальд, как будет угодно.

— Свальбард, — вежливо кивнул собеседник. Кэтлин едва не ляпнула "И всё?", но глаза её расширились в осознании того, кто сейчас стоит перед нею. Но Халлек спины не гнул и вообще держал себя так, будто общаться с богом для него обычное дело. А значит и ей иное невместно.

— Весьма рада, — ещё один поклон, но заметно короче.

— Ха! Наша девочка, — одобрительно сказал тот. — Нашёл-таки. Не буду растягивать. Пока ты мотался на восток, Марита и Изермиль проверяли причастность эримов, чтобы совсем точно сказать, они или нет. Теперь однозначно нет. Они сами тревожатся от происходящего. Если решишь узнать побольше, отыщи Ульмара. Он знаком с вопросом, так сказать, с другой стороны. И ты почти одновременно вышел на тот же след, даже слегка опередил Мариту, просто по-своему. Моё вмешательство пока не требуется, ты всё делаешь верно. Но вот потом, когда дело дойдёт до горячего, я тебя навещу.

— Ульмар? Я краем уха слышал о нём у Красных Корсаров. Он неслабый маг, если не ошибаюсь.

— Именно. Ну, мне пора, а то от Гудфёлль могу получить, — усмехнулся Свальбард.

Рядом на мгновение соткался силуэт статной женщины неопределённо-зрелого возраста. Она чем-то напоминала Эрику Вёльдис из Нордхагаля, вот только вокруг той воздух не прогибался сам в себя от ощутимой мощи.

— Не дождёшься. Сегодня добрая ночь. Летом будет много сильных детишек. Это угодно и мне, и Тэре.

И они, взявшись под ручку, исчезли. Кэтлин хлопала глазами.

— Вот это у тебя знакомства… — протянула она, когда звуки праздника вновь стали слышны.

— Привыкай, — усмехнулся Халлек. — Пойдём, тут ещё есть с кем поздороваться.

Глава X