Отступники (СИ) - Александрова Виктория Владимировна - Страница 19

Джон не поверил, что меч мог быть таким древним, но всё же взял его и тут же извлёк из ножен. Сталь чуть померкла и заржавела от времени и не казалась слишком острой, но всё же клинком невозможно было не восхищаться. От него и правда исходила какая-то особая энергия, не та, с которой Джон сталкивался раньше. То были тьма и зло, а сейчас… Сейчас он чувствовал нечто противоположное — как будто его коснулась десница Божия.

— Спасибо, — только и смог вымолвить Джон.

***

Тракт завёл их в светлый зелёный лесок, наполненный свежим ветром и пением птиц. Элет то и дело оглядывалась, словно мысленно здороваясь с разнообразными травами, растущими вдоль дороги. Джон улыбался — давно у него не было такого прекрасного настроения. И лишь один нерешённый вопрос мешал полностью наслаждаться жизнью.

Но он всё никак не решался задать этот вопрос своей спутнице. Хотя для Джона было важно знать, позволила ли себе Элет на что-то надеяться после того, что случилось между ними вчера утром. Но именно это и пугало: что, если всё же позволила? Джон-то понимал, что будущего у них нет. Скорее всего.

На самом деле Элет ему нравилась, но относиться к ней как к женщине, с которой можно создать семью, он не мог. Точнее, не позволял себе. Иногда в мыслях мелькало, что Джон мог бы по-настоящему полюбить её… Ведь было же за что.

Но нет, нельзя. Тем более если Джону удастся вернуть свой замок. Тогда нужно будет восстанавливать старые союзы и заключать новые, и без брака по расчёту тут не обойдётся. Да и Элет, с её-то свободолюбием, вряд ли захочет выйти замуж и осесть в замке.

— Я тут подумала… — сказала она вдруг. — То, что было у нас, ну, вчера… Это же ничего не значит?

— Если я правильно тебя понимаю… — отозвался Джон, облегчённо выдохнув. Слава Богу, ему не пришлось начинать этот сложный разговор. — Ну, по крайней мере, для меня это точно ничего не значит. — Слова эти дались ему нелегко, ибо правдой были лишь отчасти.

— Хорошо, — улыбнулась Элет. — Значит, будем считать это просто дружеской услугой?

— Да, пожалуй.

Впрочем, Джону казалось, что всё разрешилось как-то слишком просто. Если Элет лжёт, делая вид, что ей всё равно… Ему бы не хотелось разбить ей сердце.

Гера задержалась у какого-то куста, откусывая от него пару листочков. Элет пришлось схватить её за уздечку, чтобы повести дальше, но лошадь ни в какую не хотела отрываться от внезапного обеда.

— Ты лошадь или ослица? — буркнула ведьма, не прерывая своих бессмысленных попыток вернуть Геру на дорогу.

Джон усмехнулся и уже было собрался помочь Элет, но внезапно услышал громкий шорох.

Через пару мгновений из леса вышел человек с мечом. И за ним ещё несколько — медленно, словно просчитывая каждый шаг. Кто с кинжалами, кто с фальшионами, кто с луком…

«Чёртовы разбойники», — подумал Джон. Хотя ничего удивительного, что дядя тут развёл… Отец никогда бы такого не допустил, да и сам Джон в то недолгое время своего правления внимательно следил за порядком в окрестностях. Выглядели эти разбойники весьма аккуратно: одежда и сапоги чистые, оружие на первый взгляд весьма хорошее, рожи довольные и откормленные.

Их с ведьмой молча связали и отвели куда-то в глубь леса — но не в чащу, недалеко от тракта. Видимо, решили не вести в лагерь, чтобы не выдать его местонахождение. За то время, что их вели, Джон для себя определил, что главарь разбойников — единственный лучник в шайке. Он был белобрысым, тощим, одетым в зелёное котарди и высокие коричневые сапоги. Остальные понимали его почти с полуслова — иногда хватало лёгкого кивка, чтобы его приказ исполнили.

Их усадили на холодную сыроватую землю, перевязав им руки толстой верёвкой так, что сам Дьявол бы не развязал, и начали осматривать вещи — тоже молча. В качестве охраны главарь выставил невысокую девушку с короткими светлыми волосами, очень симпатичную, и парня с двумя кинжалами, внешность которого немного портила повязка на глазу.

Меч у Джона они забрали — но только один, купленный когда-то в деревне. А тот, который подарил ему отец Маор, куда-то пропал. Просто исчез. Он был привязан к седлу, но сейчас Джон его там не видел. Не видел он также, как разбойники этот меч с седла снимали. И это было очень странно. Не мог же меч взять и испариться?..

Джон совершенно не знал, что делать. Конечно, можно было попросить их по-хорошему: мол, берите всё, только отпустите, будьте добры. Но разбойники — не те люди, миловать благородных они не любят. А о том, что Джон именно из благородных, они уж точно догадались. Несмотря на поношенность, одежда у него была приличная, лошадь и меч недешёвые, да и причёска его выдавала — крестьяне длинных волос не носили. А Элет они могли принять за служанку или даже жену.

Да если и отпустят — то наверняка с пустыми руками. А идти без оружия против дяди совершенно бессмысленно, разумнее будет в таком случае примкнуть к этим головорезам, честное слово…

Джон поймал взгляд главаря. В то время как остальные разбойники перебирали найденное, негромко переговариваясь, он просто стоял и смотрел на пленённых, и во взгляде у него не было ни презрения, ни ненависти, зато угадывалась толика узнавания.

Внезапно к главарю подошёл один из шайки и пробубнил что-то неразборчивое на ухо, при этом кивнув на Джона. Тогда белобрысый буквально засиял, в глазах блеснуло торжество. Он улыбнулся, а затем приблизился к связанному Джону и двинул ему в лицо.

Больно двинул.

Кулак задел левую скулу.

— Ты сраный Резерфорд?! — то ли спросил, то ли воскликнул утвердительно разбойник.

Джон почувствовал, как сидящая к нему спиной Элет сжалась, словно ожидая, что и её сейчас ударят.

— Да, — отозвался он, сморщившись от боли. — Но бить-то зачем?

Тут же последовал второй удар — на этот раз в правую часть лица. Вот смеху будет, если останутся симметричные синяки…

Разбойник присел на одно колено и схватил его за грудки.

— Зачем же ты, крыса помойная, — процедил он, — убежал, поджав хвост, и бросил своих людей на произвол судьбы?

— Судьбы в лице моего дяди, как я понимаю? — Джон почувствовал во рту привкус крови, но всё равно улыбнулся прямо в наглое лицо разбойнику.

Тот замахнулся для очередного удара, но его прервала миловидная девушка:

— Роб, подожди. Он может нам пригодиться.

— Да чего с ним церемониться? — выкрикнул вдруг парень с повязкой на глазу. Один свой кинжал он засунул в сапог, а второй осторожно подбросил в воздух, поймал на лету и принялся придирчиво изучать лезвие. — Горло ему перерезать — делов-то! А голову Гилберту отправить.

Тогда Джон сначала усмехнулся, потом сдавленно хохотнул, а потом и вовсе рассмеялся, чувствуя, как капелька крови падает с губ. На него кидали непонимающие взгляды, Элет сзади зашевелилась, словно пытаясь как-то остановить его: их вот-вот убьют, а он смеётся…

— Думаю, моя голова Гилберта только порадует, — сквозь смех выдавил Джон. — А вы думали, мы нежно любим друг друга? Да он ненавидит меня сильнее, чем вас и вам подобную чернь. Иначе зачем, по-вашему, я ушёл?

Разбойники молчали, уставившись на него с недоумением. Один только главарь, которого, судя по всему, звали Робом, смотрел спокойно и как будто понимающе.

— Говорят, что ты якобы уступил замок и земли ему…

— Не думаю, что вы мне поверите, — вздохнул Джон, с трудом прекратив смеяться, — но произошло это не по моей вине. Гвардия меня предала, и если бы я не ушёл, то Гилберт бы убил меня.

Он услышал, как Элет сзади фыркнула — ей-то он говорил немного другое. Хотя и не лгал: дядя действительно предложил ему остаться, но Джон знал, чем это могло закончиться. Рано или поздно Гилберт бы подстроил его смерть так, чтобы она сошла за несчастный случай. Всё-таки в очереди наследования Джон стоял впереди него, и с этим надо было что-то делать.

— Брехня, — высказал своё бесценное мнение парень с кинжалами.

— Заткнись, Свенгельд, — сказала светловолосая девушка.

— Допустим, я тебе поверю, — задумался Роб. — Но какого хрена…