Ядовитые земли (СИ) - Зябкова Наталия - Страница 13

− Очень хорошо, - раздался высокий нежный девичий голос. В неверном свете свечи ко мне приближалось знакомое лицо черноволосой красотки, встреченной недавно на улице, плотно засевшее в памяти.

Циана придушено охнула. Венсан, рассеянно смотревший до этого в огонь, полностью погрузившись в воспоминания, с трудом переключил внимание на женщину.

− Ты странно чувствительна, для вдовы Грентского лорда, - заметил он, дернув уголком рта.

Магичка, смотревшая на него расширенными глазами, глубоко вздохнула и тихо произнесла:

− Так ты знаешь! Откуда?

− Базилевс рассказал, а ему Бадба. Неужели ты не привыкла к еще более страшным историям?

− У кого-то слишком длинный язык! – раздраженно обронила женщина, глядя на Бадбу, которая вжалась в кресло.

− Не ругай её, - улыбнулся Венсан, - Базилевс идеальный шпион: милый и обаятельный. Сам не заметишь, как выложишь всю подноготную.

Базилевс, нахально развалившийся на коленях улли, приоткрыл один глаз, скорчил умильную гримасу и показательно заурчал.

− Ах, ты!.. Блохастый кусок драного меха!

Улли-кэт закрыл глаз, повозился немного и повернулся к ней спиной, показывая всем видом, что он выше всяких оскорблений.

− Так мне заканчивать свою историю, или достаточно? – подал голос вампир.

− Да уже и так все ясно, - сварливо сказала Циана, - Эта черноволосая красотка дьюкесса тебя укусила, и ты обратился. Я в страшном возмущении от мерзкого предательства твоего якобы друга-доктора! Так что хватит мне душу травить!

− Вообще-то все случилось немного не так, но, как скажешь: хватит, значит хватит!

Он налил себе коньяку, одним глотком осушил бокал, налил ещё, вопросительно посмотрел на Циану.

− Тебе тоже налить, чтобы лучше спалось?

− Нет, не пью спиртного: оно очень вредно, разбалансирует энергетику. Я и без того маг так себе. Вот Холдер - тот был настоящим гением, впрочем, звание лорда и так это подразумевает, - она была даже рада, что можно теперь уже ничего не скрывать.

− Руасскуажи ей! – Базилевс уставился на Венсана немигающим взглядом, - Она должна знать! Дьюкесса о-очень опасна!

− Может все-же ну её? – глаза вампира подозрительно блестели, речь немного замедлилась, − Справлюсь как-нибудь?

− Р-руаскажи-и! – Базилевс прижал уши и даже поднялся на лапы. Бадба явно побаиваясь, что он вонзит ей когти в колени, принялась успокаивающе поглаживать улли-кэта.

− Все-все! – Венсан примирительно поднял правую руку, - Секунду! – он опрокинул в рот ещё бокал коньяка, неловко поставил его, опустевший, на пол так, что тот покатился за кресло. Вампир не обратил на это внимания. Он подпер щеку кулаком, облокотившись на подлокотник, посмотрел на Циану. Во взгляде Венсана плясали отраженные языки пламени из камина.

− Прекрасная черноволосая женщина приближалась ко мне из темноты с легкой улыбкой. Вдруг тот же высокий голос произнес:

− Ну, нет! Гадкая мерзавка! Он только мой! Он похож на моего братика!

Мимо пронеслось что-то светлое, свеча погасла, раздались крики, рык, шипение. Кто-то завел мне руки за спину, удерживая с силой. Зажглась свеча, отвоевывая у темноты лицо девочки, которая с любопытством разглядывала меня, принюхиваясь.

− Какой ты славный, - сказала она все тем же звонким голосом, - Многие дамочки на тебя соблазнятся! А ты сладкий? Сейчас попробуем!

Я почувствовал ужасную боль в шее, которая постепенно переходила в онемение. Потом все погрузилось в холод и серебро, унося с собой звуки.

Возвращение было просто ужасным: так наверно горят заживо. Каждую клеточку моего тела объяло ледяное пламя, от которого не было спасения. Я не мог вдохнуть, пошевелиться, даже застонать. Эта ужасная агония длилась и длилась без конца. Я думал, что попал в ад – оказалось, не слишком ошибся. Когда все закончилось, тело перестало чувствовать холод, жару, сильную боль. Осталась только ужасная, сводящая с ума жажда чего-то…

− Дайте ему поесть! – я повернул голову на голос. Темноты больше не существовало! На меня нежно смотрела девочка, каждое слово которой отдавалось в уме сладчайшей музыкой. Я готов был умереть за неё много-много раз. Я… Не было на свете такой вещи, которой бы не сделал ради неё.

Откуда-то под нос сунули что-то мягкое, оно пахло просто… Божественно! Впился зубами и стал высасывать сладкий сок, от которого отступала тьма и боль… Да, оказывается боль оставалась, просто я перестал её отмечать, заметив только тогда, когда она прошла.

Так мне пришлось познакомиться с дьюкессой. Кстати, ты зря винишь друга Хубера – он просто никак не мог противостоять её приказам, как любой другой вампир против обратившего его. Я ничуть его не лучше, может даже хуже. Сначала с моей подачи мы превратили больницу Северного Брандбурга в кормище, а затем постепенно переместились и на юг. Дьюкесса очень хвалила меня, а служить ей было наслаждением. Правда, свадьбу по её требованию пришлось отменить – она очень ревнива!

Циана плакала, не скрываясь, хлюпала носом, как девчонка, растирая глаза руками.

—Как ты понимаешь, из дома пришлось уйти – родители не могли понять моих новых привычек. Днем я перестал выходить на улицу, скрываясь от солнечного света. У меня, кстати случались просветления, когда дьюкесса была занята, или обращала внимание на кого-нибудь другого. Тогда я казнился из-за убитых людей, даже потихоньку отпустил нескольких пленников. Но, стоило жажде вступить в свои права, как все повторялось сначала.

Отец рвал и метал, грозился лишить наследства – смешная угроза для того, кто уже мертв. Он даже представить себе не мог, что ходит по самому краю: его сын прилагал титанические усилия, чтобы прямо дома не впиться ему в горло. Кстати, мама догадалась: она в юности увлекалась этнографией и легендами. Когда пришел домой в последний раз, она тоже плакала, как и ты сейчас.

—Венсан! Я знаю, ты вампир, - с ходу заявила она, - Не спорь, все приметы налицо. Ты очень изменился. На секретных советах у кайзера обсуждают эпидемию, идущую из Северного Брандбурга. Слово «вампиры» не произносится, но уже ни у кого не возникает сомнений. Чтобы не случилось паники в стране, все держат в секрете. Калеопа сказала, завтра будет облава – в совете настоящая истерия. Планируется сжечь дотла северную часть города, пожертвовав одним из заводов, списав все на несчастный случай. Это очень непростое решение, но масштабы катастрофы ужасны. Прошу тебя, беги! Я скажу, что ты решил уехать в другую страну. Лучше, если так и будет.

Она обняла меня, а я… Даже в этот момент боролся с собой, чтобы не наброситься на собственную мать.

̶ Это непростительный поступок с моей стороны, знаю, но по-другому поступить не могу, ̶ сказала она, ̶Уезжай и не возвращайся!

В нашу штаб-квартиру, Северную больницу вернулся в глубоких раздумьях. Может все к лучшему, и стоит положить конец такому постыдному существованию? Но у вампиров очень развито чувство самосохранения, которое преодолеть не получилось. Решив бежать, я не учел, что в Брандбурге действует не только власть кайзера, но и другого, теневого короля.

В больницу неожиданно ворвались какие-то вооруженные люди. Они застали нас врасплох, явившись днем, когда вампиры наиболее беззащитны. Нападали молча, с убийственной решимостью раздавая удары рогатинами и заостренными палками направо и налево. В какой-то момент мы с недавно обращенным молодым вампиром оказались спина к спине против двоих противников. Я убил одного из них, а другой всадил кол в сердце вампиру. Мы остались с человеком друг против друга.

—Эка тебя скрутило, доктор! - произнес он знакомым голосом, ̶ И тебя не миновала эта зараза?

Он сделал резкий выпад, проткнув мне руку с выпущенными когтями рогатиной насквозь. Боль была неимоверная. Понимая, что сейчас умру…

—Завтра будет большой пожар, - сказал я глядя в водянисто-голубые глаза Дрозда, - Спаси людей, выведи их из города. Уходите днем. Так быть не должно! Не такими жертвами.

Он смотрел без выражения, но ничего не предпринимал, лишь спросил: