Бездыханные ІІІ (СИ) - Айзель Кон - Страница 130

— А? Нет, ничего, иди быстрей, — отмахнулся мужчина, не оборачиваясь.

Ребенок пожал плечами и побежал за вдруг рванувшим вперед щенком.

Тем временем женщина медленно встала с лавочки. Дрожащая рука мужчины потянулась к её шляпке и, немного помедлив, стянула её с головы. Русые волосы, прежде сдерживаемые головным убором, рассыпались по плечам, несколько прядей упали на молодое девичье лицо. Мужчина шумно сглотнул, жадно осматривая каждую черточку её лица неверящими глазами.

А взрослая женщина в девичьем теле вглядывалась в морщинистое лицо мужчины, его тусклые каштановые волосы с сединой, в скрытые за толстыми стеклами очков зеленые глаза, и отказывалась принять то, что так ясно видели её глаза.

— Это ведь ты, Мио? — выдохнул мужчина с огромной надеждой.

Лицо женщины исказилось гримасой боли. Но через секунду боль вышла вместе со словами, сменившись невероятной радостью.

— Да, Локки, это я.

Локки прерывисто вздохнул и зажал Мио в крепких объятиях. Она обняла его в ответ, мысленно прокляв себя за все эти годы неуверенности, опасений, страха, и нежелания возвращаться к родному дому. Она наконец-то поняла, насколько сильно скучала.

— Это ты, ты, — повторял Локки. — Сколько лет! Сколько лет я пытался найти тебя, найти хоть кого-то из вас! Почему ты не звонила, не связывалась со мной? Я же места себе не находил!

— Прости, — произнесла Мио, чуть отстранившись. — Я не могла. Мне нужно было привыкнуть к своей новой жизни. А потом я начала боятся, что меня узнают, что столкнусь с бывшими знакомыми.

— А с остальными что случилось? Куда они подевались? Что вообще с вами всеми произошло?

Его вопрос пробудил вереницу воспоминаний в голове Мио, которую она увидела во всей ясности и будто заново пережила тот день, что стал еще одним переломным моментом в её жизни.

Последним воспоминанием о битве с демонами был расплывчатый силуэт Криса и её собственная просьба беречь тело, но из-за слабости ей удалось лишь выдавить из себя одно слово — береги. Потом провал и пробуждение в комнате Криса.

Все произошло так же, как и при оживании после её самой первой смерти. Мио открыла глаза и несколько секунд приходила в себя. Голова была пуста, совершенно не за что зацепиться, чтобы воспроизвести цепь минувших событий и все вспомнить. Девушка попробовала двинуться. Тело первые пару мгновений совершенно не хотело поддаваться, как бывает при сонном параличе, но он быстро прошел, и Мио смогла свободно двинуть рукой и головой. Тогда она медленно села на кровати, и смена положения тела словно пробудило её разум, и воспоминания накрыли её снежной лавиной. Она вспомнила бой, вспомнила то, что сделала, дабы спастись. И Бездна… Призрачные, расплывчатые воспоминания, основанные почти только на пережитых эмоциях: ужас, страх, боль, жесткое упорство достичь своей цели и вернуться в тело, и связанные с этим аморальные, неподдающиеся описанию действия. Мио вспомнила себя в Бездне: отвратительное, уродливое и ужасающее существо, от вида которого нормальный человек мог бы потерять рассудок. Мио вспомнила, что ей пришлось пережить, жуткие вещи, которые сотворили с ней адские твари и её смиренная покорность, чтобы они вдруг не обозлились и не убили её. А потом Мио вспомнила, что ей пришлось делать, дабы набрать достаточно сил и выбраться из Бездны, и кем из-за этого она стала. Ей стало невыносимо мерзко, она испытала к себе невероятное отвращение. Наверное, лучше бы её убили в Бездне. Решение выжить было ошибкой. Она не сможет дальше жить с таким грузом.

За этими размышлениями она и забыла, где находилась. Кто-то справа издал удивленный возглас. Мио повернула голову и увидела Криса, подорвавшегося с подоконника и уставившегося на неё, как на внезапно возникшего призрака. В тот момент Мио не ощутила радости за то, что видела парня живым, хоть он и выглядел потрепанным и невероятно измученным. Она надолго потеряла способность ощущать такие эмоции.

Крис медленно подошел к ней, выставив перед собой руку так, словно Мио могла в любой момент напасть на него. Его глаза враждебно заблестели.

— Кто ты? — спросил он серьезно.

Мио уставилась на него бессмысленным взглядом, болезненно усмехнулась и ответила:

— Надеюсь, что все еще человек.

Рука Криса опустилась, и он посмотрел на неё так, словно только сейчас узнал. Он бросился к ней, прижал к себе, что-то зашептал, но Мио не вслушивалась. Она вернулась, она в своем теле, но цена, что ей пришлось за это заплатить, оказалась слишком высока.

Крис криком позвал остальных, и через минуту в комнату ворвались Данте, Мелори, Роуз и Рейн. Они крутились вокруг Мио, задавали ей кучу вопросов, а она решила для себя, что её воспоминания о Бездне умрут вместе с ней, и ни словом не обмолвилась об этом. Она спросила, сколько пролежала без сознания и вздрогнула, услышав ответ. Больше месяца. Больше месяца в этом мире, и долгие годы в Бездне — вот как это ощущалось.

Ей коротко рассказали, что было с её телом, пока её разум находился в Бездне. Все думали, что Мио умерла, но нежелание её тела разлагаться озадачило их, и они перенесли его в особняк, правда, без явной надежды на её пробуждение, ибо Мио была еще слишком молодым умершим и разложение могло быть не таким стремительным. Но и спустя сутки тело девушки оставалось неизменным, а ведь даже на теле смертном человеке уже должны были бы появится следы разложения. Удивленные умершие решили вести круглосуточное наблюдение за телом Мио, но реализовать этот замысел помешал один неприятный фактор. Как оказалось, сначала Крис даже не обратил внимания на последнюю просьбу Мио и пару дней умершим приходилось оттаскивать его от её тела, ибо парень, почти что обезумевший от ненависти и злости, намеревался любым способом уничтожить тело, сжечь или расчленить, словом, не дать пробудиться тому злу, которое, как он думал, может очнуться вместо девушки. И поэтому пришлось на несколько дней запереть тело Мио в одной из комнат с особо прочной дверью. На это время Крис успокоился и сам заперся в своей комнате, погрузившись в долгие размышления и не выходил оттуда где-то два дня. А потом его словно переклинило, он резко выбежал из пустой комнаты, отыскал Мелори и выпросил её впустить его в комнату к Мио. Она исполнила его просьбу, и под пристальным надзором Данте Крис приблизился к анабиозному телу девушки, после чего долго смотрел на неё со странным, выжидающим выражением. Потом он попросил у Мелори и Данте разрешения перенести тело Мио в его комнату, и что он сам будет выжидать момента её пробуждения, когда бы это не произошло. И решительность его взгляда позволило умершим понять, что он не причинит вреда телу, пока не узнает, кто именно в нем скрыт. Крис единственный, кто по-настоящему верил в пробуждение девушки и единственный, кто готов был ждать, сколько бы это ожидание не продлилось. Так же он единственный мог без колебаний уничтожить её, если поймет, что Мио больше нет в её теле.

Ну а через месяц она пробудилась и, даже не смотря на её бессмысленный пустой взгляд, Крис принял её, как свою Мио и смягчил враждебный взор.

Конечно, позже все умершие заметили перемены, произошедшие в девушке. Мио подолгу оставалась одна в пустой комнате и размышляла. Она теперь была уверена, что больше не являлась человеком. Каждый, кто попал в Бездну, становиться низшим демоном. Об этом ей каждый раз напоминали её удлинявшиеся зрачки в моменты сильного морального или физического напряжения. И само внутреннее состояние больше не походило на человеческое: Мио стала более сдержанной, замкнутой, избавилась от многих бывших принципов и жизненных ценностей. Она долгое время не могла возобновить былые отношения с умершими, скрывала от них свои эмоции. Понять себя ей помог Лука, который был почти таким же, как и она — человеком-демоном. Только ему она смогла рассказать о своих воспоминаниях из Бездны и всю правду о периоде вне тела. Лука стал её «учителем» и помог осознать и ужиться со своей демонической сущностью. Хотя, каким бы ни был благосклонным Лука, умершие не одобряли его тесную связь с Мио, особенно вспоминая о её странном поведении после пробуждения и «особенностях» Луки как бывшего демона, поэтому впредь они общались более тайно. Но это уже было в будущем, а в первое время после своего пробуждения Мио оставалась одна со своими переживаниями.