Огни мёртвого города (СИ) - Неверов Александр Сергеевич - Страница 27

Один из парней сказал, что в первый день, выйти за периметр стоило всего три тысячи рублей. Но сейчас он бы делать этого не советовал, ибо на его глазах один мужик заплатил полицаям, те пропустили его за ограду, после чего спокойно расстреляли в спину. Байка это или реальный случай — Костя не понял. Понятно только одно — покинуть лагерь не так просто.

Другой парень, тоже предлагавший "билеты в Воронеж", посоветовал доехать до горьковского лагеря и попытаться уйти в город там.

Сказав, что он подумает, Костя отошел от "продавцов билетов".

Наткнувшись на очередную кучку мужиков, которые выглядели как обычные обыватели, Костантин поделился своими наблюдениями и информацией про "билеты". Оказалось, что мужики уже в курсе, однако ехать куда-либо откровенно опасаются.

— Тут вот какой у меня сегодня случай был, — сказал один из мужиков.

Он настороженно оглянулся по сторонам и Константин вместе с остальными приблизил к нему голову.

— Вот как было, — тихо говорил мужик. — Мой сосед, Диман Клюев, сегодня утром с семьей в грузовике в Воронеж поехал. Семьдесят тысяч за "билет" заплатил. За каждого, конечно. Я тоже хотел с ними, но как-то не решился. Однако, на всякий случай, номера машины запомнил, чтобы когда они вернутся, то с водилой хорошо потолковать. Решил взятку ему дать и узнать, что там, ну, в Воронеже, делается… Ну и что вы думаете? Сегодня, к обеду, часа два прошло, как они выехали, вижу эту же машину. Те же номера, а я их хорошо запомнил! Стоят себе те же рожи и народ зазывают. А ведь в Воронеж часов пять, в один конец, пилить!

— Так вы чего, думаете, их не довезли? — не удержался от вопроса Костя.

— А кто знает? Может, высадили их в поле, а может, и прикопали где!

— Запросто может такое быть, — серьезно кивнул один из мужиков.

— Ну, а я вам про что? — сказал рассказчик. — Я даже и спрашивать ничего не стал. Эти ребятки за такие вопросики сейчас тут завалить только так могут! Охрана ведь с ними в доле!

Когда Костя начал расспрашивать про выход из лагеря, то мужики советовали даже не думать об этом.

— Партизан они боятся. Боятся, что народ отсюда к ним пойдет. Те ведь всех рубят в городе. Мстят за эти все дела…

— А что за партизаны-то? — полюбопытствовал Костя.

— Да толком неизвестно. Говорят, что народ, который совсем отчаялся. За вилы взялись и теперь против всех — против китайцев, против старых властей и против миротворцев. Говорит и мародеров и ходоков они тоже, за милую душу, мочат.

— Партизаны это да, но и китайцев у нас тут тоже боятся, — заметил еще один мужик. — Вы слышали, как разоблачили вчера вечером тут их агента? За калмыка себя выдавал!

От таких сведений голова шла кругом. Однако никаких сведений и реальных советов парень не получил и поэтому отошел от мужиков и двинулся дальше.

Походив несколько часов по улицам, и дождавшись ужина, парень поел возле одного из пунктов питания. В голове по-прежнему царила неразбериха. Что делать — неясно.

— " Даже если меня отсюда увезут прямиком в Европу. Что я там делать буду? Начинать жизнь заново, с самого низа? Но, если не это, то тогда как? Как ни крути, при таком раскладе, дядя Юра, пока что, самый интересный ориентир. Но вряд ли он дома сидит. Вот приду я туда, а дверь заперта. Что тогда? Назад в лагерь? А примут ли меня назад? Не подумают, что я агент китайский или партизанский?"

От таких мыслей голова начала болеть. Ничего уже не хотелось, и парень побрёл "домой".

На улице начало темнеть, когда уставший парень вернулся в свою палатку. Подойдя к ней, он увидел, что у входа, на корточках сидят местные мужики, ведя бесконечные унылые разговоры.

Когда Костя подошел, то соседи приняли его не ласково и даже подозрительно. Оказалось, что за прошедший день его уже успели забыть. Поэтому пришлось продемонстрировать окружающим свою карточку с указанием койко-места. Только тогда мужики смягчились. Чтобы немного поднять свой авторитет, парень рассказал им про поход на дальний конец лагеря.

С удивлением он узнал, что мужики знают про "национальные лагеря" и про эвакуацию других национальностей. Мужики также оказались в курсе и о "ходоках" и о "билетах на Воронеж".

При его появлении в очередной раз стали говорить о ходоках. На этой почве возник даже спор. Одни утверждали, что это безумие — отдавать ключи и доверять свои ценности чужим людям. Другие же не видели в этом ничего странного. Во-первых, многие ценности это не деньги и золото, заявляли они, а какие-либо ценные бумаги или другие документы, воспользоваться которыми сможет только их владелец. Плюс, эти ходоки не левые типы, с которыми богатый человек знакомился в очереди в сортир, а серьезные ребята, которые имели завязки в полиции и спокойно покидали лагерь ради этих миссий.

Также от соседей Костя узнал, что у них в палатке поселились несколько новеньких мужиков, которые прибыли в лагерь сегодня в обед. По рассказам новичков, в городе сейчас совсем плохо. Стреляют даже днем и на улицах уже валяются трупы, которые, конечно же, никто убирать не собирается.

По словам этих мужиков: сейчас там даже самые упёртые поняли, что оставаться в городе не дело. Они рассказали, что с ними в автобусе ехал один мужик, который ещё годы назад начал готовиться к "концу света" и держал в своей квартирке большие запасы воды и консервов. Было у него и ружье. Но и этот "выживатель", столкнувшись с реальностью, уже через день бросил свой "дом-склад-крепость" и бежал сюда, в лагерь, словно в рай.

Кроме того, тут знали и про партизан. По словам мужиков это были непонятные вооруженные формирования, которые воюют и с мародерами, и с миротворцами, и с китайцами. Что это за люди — не ясно, но высказывались мысли, что это такие более продвинутые и хорошо вооруженные мародеры.

За разговорами быстро прошло время. Сумерки сгустились. В девять часов, к палатке подошел патруль из четырех полицаев и объявил, что через час начнётся комендантский час и ходить по улицам запрещается. Костя и часть мужиков пошли в палатку. Там парня ожидал небольшой сюрприз. Его постель захватила какая-то пожилая толстая тетка, которая во время его отсутствия самовольно переселилась поближе к подружкам. Парень не стал скандалить и без шума занял кровать этой тетки, что находилась в другом конце палатки. Усталость, накопленная за день, дала о себе знать, и Костя заснул, как только прилёг на кровать.

Спал он плохо. Много раз просыпаясь, Костя изредка слышал далекую трескотню, похожую на треск фейерверков и петард. Было ясно, что это не хлопушки, а выстрелы из боевого оружия, но страха почему-то не чувствовалось. Было как-то всё равно…

Утро парень встретил разбитым и измученным. Выбравшись из палатки, он увидел, что как раз начали раздавать завтрак. Стоя в очереди, Костя с небольшим удивлением обнаружил, что в голове у него почти нет никаких мыслей. Вроде информации всякой много, а вот что конкретно делать — совершенно неясно…

Навалилась апатия. Стало как-то всё равно, что дальше будет и куда их отсюда повезут. Да и если никуда не повезут — тоже всё равно.

"— Буду тут вместе со всеми, — тупо решил он. — Подыхать, так подыхать…"

Позавтракав, Костя отправился бесцельно бродить по лагерю, не переставая удивляться, как медленно и равнодушно текут мысли в его голове.

Через полчаса ноги сами вынесли его к северо-восточной окраине лагеря, откуда были видны населенные пункты и дорога между ними. Путь к ним преграждала ровная сетчатая ограда, любовно опутанная колючей проволокой.

Немного поглазев на колючку, Костя повернулся и двинулся в сторону. Пройдя немного, он почувствовал, как его кто-то тронул за локоть.

— Парень! — раздалось сбоку.

Немного удивленный, Костя остановился, повернувшись. Перед ним стоял незнакомый мужик лет пятидесяти. Среднего роста, лысый, весьма крепкий, одетый в джинсы и спортивную куртку нараспашку. Почему-то он сильно напомнил дядю Юру. Возможно, тоже бывший военный.