Бездыханные ІІ (СИ) - Айзель Кон - Страница 54

— Первые два глотка дались трудно, — начал он все еще хриплым, но уже более нормальным голосом. — Я тогда находился в лесу, подальше от чужих глаз. После оживления сосуды начали наполняться кровью и разлипаться, но это было не самое худшее. Моя рана кровоточила как фонтан, и это было невыносимо больно. Через несколько секунд я убил себя, вогнав в горло специально приготовленный нож. Это было в четверг. Я думал, это поможет отвлечься, но это продлилось недолго. Ночью в пятницу я опять это сделал, но уже не готовил нож, поэтому и мучения продлились намного дольше, учитывая еще то, что выпил я примерно триста миллилитров. Это было ужасно. В какой-то момент я даже почувствовал, будто засыпаю, и меня переносит в странное темное место с множеством цепей, которые тянутся ко мне. Я слышал звон этих цепей. Еще я слышал голос Кристофера. Он кричал мне что-то, но я не мог разобрать что. После чего я услышал рык и совершено другой, пугающий, знакомый и одновременно незнакомый голос. И я понял, что разбудил своего демона. И не просто разбудил, а ослабил его цепи. Теперь, когда он проснется, я смогу слышать его, даже не высвобождая силу. Более того, теперь я могу слышать и Кристофера, и прямо сейчас он говорит мне, что я идиот.

Крис грустно засмеялся, а я все еще не могла отойти от шока.

— Эти следы, — он дотронулся до своего лица, — это последствия моих множественных оживлений. Кровь наполнила сосуды, расширила их, но кожа слишком бледная, поэтому они так отчетливо видны. А эти красные пятна — это оставшиеся следы тех ран, что я нанес себе, пытаясь умереть, чтобы избавиться от физической боли, причиненною святой водой. Сегодня утром я хотел наконец-то пойти к тебе и поговорить, но почему-то не смог. Я целый день бесцельно бродил по городу, но вечером вернулся сюда и, увидев это, опять оживил себя. Кто он?

Я вздрогнула от неожиданного вопроса и взглянула на парня, но увидела лишь его спину.

— Ты о ком?

— О том, парне, с которым ты только что рассталась на крыльце дома. Именно это я и увидел.

— А, это… — я закусала губы, пытаясь подобрать нужные слова, — друг. Я познакомилась с ним недавно.

— Когда и где?

— На стадионе, во время пробежки. Как раз в тот день, когда ты остался у меня ночевать. Постой! Это что, допрос?

Я возмутилась, а Крис, не говоря ни слова, резко развернулся и схватил меня за плечи. Из-за того, что он еще был слишком слаб, а я неготовая к такому нападению, мы, не удержав равновесия, повалились на землю, вернее это парень прижал меня к земле, а сам навис сверху, опираясь слабыми дрожащими руками. В его взгляде читалась злость и раздражение, но нотки отчаяния все же остались. Он хотел что-то сказать, но никак не мог начать, хотя этого и не нужно было — я поняла все без слов.

Я обняла его за плечи, и он рухнул на меня, не в силах двинуться.

— Не волнуйся, — произнесла я, зарывшись носом в его волосы. — Теперь опять, только ты и я, и никого больше.

— И ты больше никогда даже не посмеешь заикнуться о том, что между нами ничего не было, — буркнул он.

Я тихо засмеялась.

— А ведь недавно ты говорил совсем другое. Хотя, да черт с ним. Куда я от тебя денусь? Ты ж если не себя, то меня убьешь, причем не раз.

— У меня была такая мысль, — я почувствовала, как он улыбается.

Так мы просидели несколько минут, в тишине, нарушаемой лишь тиканьем настенных часов. Тут мне в голову пришла одна мысль.

— Крис, — обратилась я к мирно лежащему на мне парню, — скажи, я тебе нравлюсь, ну, как девушка?

— А какой ответ тебе нужен?

Я удивленно нахмурилась.

— А от моего мнения что-то изменится?

— Да. Я отвечу так, как ты захочешь.

— Хм… А если я захочу услышать «да»?

— Тогда, — парень приподнялся на локтях и взглянул мне прямо в глаза, — мне не придется лгать.

Он медленно приблизился и накрыл мои губы своими. По моему телу прошлась волна сладкой дрожи. Всего несколько секунд касания, после чего парень на пару сантиметров отстранился и взглянул на меня. Это движение — легкий поцелуй, был таким себе предупреждением. И если никто из нас после него не высказывал недовольства или нежелания, мы придавались инстинктам, полностью отдавая разум под власть желанию. Словно дикие звери, которым не нужны слова для общения. Если оба этого хотят — зачем сопротивляться? Тот, кто отторгает взаимное желание, либо слишком глуп, либо слаб. Разве это не так?

Крис неистово терзал мои губы, выплескивая накопившиеся злость и обиду. Он царапал мне плечи, пытаясь схватиться за них мертвой хваткой так, будто боясь, что я сейчас испугаюсь его и сбегу. Словно жаждущий в пустыне, который нашел небольшую флягу воды: он выпьет все сам, не желая терять ни капли. Словно голодный бродячий пёс, получивший свежий кусок мяса. Он был хищник, брошенный и одинокий хищник, который скорее умрет, чем покажет кому-то свою слабость. И сейчас я видела эту его слабость, его отчаяние, и это невероятно льстило моему собственническому и эгоистичному эго. Я не останавливала Криса, не пыталась проявить инициативу, я просто позволяла ему в порыве страсти наносить мне раны, почти мгновенно затягивающиеся, позволяла ему полностью руководить ситуацией, чтобы исцелить его и без того искалеченную гордость. Мужчины — такие дети.

Внезапно я почувствовала, как Крис остановился, после чего прохрипел что-то невнятное и повалился на меня.

Это меня не на шутку взволновало, учитывая недавнюю ситуацию. Но через несколько секунд разум поразила одна догадка, осознав которую, я раздосадовано взвыла.

«Лилит! — рыкнула я, мысленно, — ты опять за свое?!»

Послышался негромкий смех.

Злобно чертыхнувшись, я аккуратно скинула с себя неподвижную тушу и, поднявшись, побежала в кухню, нашла там специально приготовленную для этого случая маленькую баночку и плюнула в нее. Отвратительная процедура, но хорошо хоть я про нее вспомнила. Плотно закрыв баночку, я поднялась в свою комнату и положила ее себе в сумку. Криса в гостиной на тот момент уже не было, а когда я спускалась обратно, со стороны ванной послышался звук льющейся воды.

Зайдя обратно на кухню и немного подумав, я решила заварить себе чай. Заметной разницы между обычной водой и этим напитком не было, но все же у чая вкус был более насыщенным и приятным. Как и говорил Крис, со временем ты привыкаешь к такой смене вкусов, и даже можешь их немного различать, как, например, горячее и холодное, сладкое и соленое. У нас эти различия проявляются в смене насыщенности вкуса и его своеобразной сладковатости. Необычно, конечно, но потом становится даже интересно.

Выключив закипевший чайник, я налила кипятка в кружку. Сзади послышались шаги

— Будешь? — спросила я, не оборачиваясь, на что получила утвердительное «ага».

Сделав две кружки чая, я взяла их и направилась к столу, по пути чуть не уронив их на пол.

— Будь добр, — возмущенно буркнула я, спершемуся спиной на стену парню, — не расхаживай по моему дому, в чем мать родила!

Он наигранно возмутился.

— На мне есть полотенечко! — и в утверждение он указал на свои бедра, перемотанные коротким белым полотенцем.

Я закатила глаза и уселась за стол.

— Ладно, ладно. Кстати, я не думала, что ты опять появишься, Кристофер.

Парень, севший на стул передо мной, поднял на меня удивленный взгляд.

— Э… вообще-то это я, Крис.

Я приподняла одну бровь и, внимательно взглянув на него, хмыкнула и отпила глоток чая.

— Нет, ты — Кристофер. Ты же знаешь, я различаю вас с одного взгляда.

Он еще несколько секунд удивленно на меня смотрел, после чего ухмыльнулся и придвинул к себе свою кружку.

— И как вы это делаете? — он отпил глоток. — Даже Мел и остальные нас не так сильно различают, как ты. Один раз мне даже удалось их одурачить. Так как у тебя это получается?

Я пожала плечами.

— Интуиция. Хотя нет, у тебя взгляд более наглый и самоуверенный.

— Не спорю, — коротко засмеялся Кристофер, — хотя, я вроде как зол на тебя должен быть. Ты довела Криса до того, что он стал таким жалким, и… ЭЙ! — он прищурился и дотронулся пальцами до своего виска. — А ты не возмущайся! Из-за тебя я себя даже не слышу, заткнись! Иначе потом опять буду напевать дурацкую мелодию несколько часов!