Равновесие (СИ) - "ЙаКотейко" - Страница 86

Анвар раньше не видел происходящего со стороны. Прошлый раз он просто открыл глаза, оказавшись у себя в комнате. Сейчас, ожидая чуда, поднялся на ноги. Вгляделся в тень и отшатнулся. Тьма зло рванула вперед, сжала тень, закрутила и вместе с ней втянулась в приоткрытый рот. Тело побледнело, подернулось рябью и растаяло.

— Повелитель? — с отчаянием воззвал Анвар.

— Не волнуйся, Несущий смерть, все вышло как надо. Твой сын рядом с твоей женой. — Тьма помолчал, но после добавил тихо, — мои запреты падут, когда она откроет глаза. Женщина вспомнит все, Анвар.

— Я понял, Повелитель, — склонился Анвар в поклоне. Сдержать себя было все сложнее.

— Идем, — повелитель поманил его рукой. Иди рядом и слушай.

Анвар пристроился у правого плеча Повелителя и, не поднимая головы, слушал его слова, пока они шагали сквозь бесконечную тьму.

— Твой сын будет носить часть моей сути. Он больше не простой человек, хоть и Тьмой не стал. Моя сила позволит ему стать сильным, управлять Империей. Я останусь в этом мире, пока он не овладеет ей полностью, а после, как и обещал Несущему хаос, уйду в Вечность.

Тьма остановился, повернувшись к Анвару. Шевелящаяся тьма медленно отползала, оставляя после себя все ярче проявляющиеся стены шатра.

— Береги своего сына, своего нового Императора, Несущий смерть.

— Клянусь, Великий, — приложив руку к груди, склонился Анвар в поклоне.

Тьма хохотнул, явно уловив нетерпение в своем Всаднике.

— Иди уж, отец, — ядовито процедил он последнее слово, а заметив, с какой укоризной посмотрел на него Всадник, весело рассмеялся.

— Спасибо, Повелитель, — со скрытой досадой произнёс Анвар и вышел вон.

Дорога до шатра Сауле промелькнула незаметно. Осторожно ступив под полог, Анвар медленно приблизился к лежанке. Мгновение полюбовался растрепанной, приоткрывшей рот женой, расплывшейся по подушке щекой. На сопящую копию ее, жадно впившуюся руками в ладонь матери. Опустился на землю рядом, уткнулся лбом в жесткий матрас и тихо, неслышно разрыдался.

***

В лагере царила извечная суматоха. На могильнике до сих пор жгли погребальные костры. Под потоками воды, льющейся с неба, те горели неохотно, извергая тяжелый, стелющийся над самой травой чад. Затянувший землю на долгие часы дым вызывал тошноту и головокружение. Но уехать сразу после разрешения Темного не удалось. Для Берги нашлась работа, отложившая выезд почти на неделю.

— Уже уходишь? — этот голос он ожидал услышать меньше всего. Думал, девушка еще не скоро сможет оправиться от потрясений. Светлую произошедшее сломило сильнее всего.

— Да, Тьма отпустил меня, так что, не вижу смысла задерживаться. Помочь я уже все равно ничем не смогу. — Пристроив сумки на лошади, он все же обернулся к светлой, невольно поморщившись. Вид ее и правда был ужасен. Припухшие глаза и покрасневший нос отлично показывали, чем она занималась последние несколько дней. Она пыталась улыбаться, но застывшую в глазах тоску, наверняка поселившуюся там на долгие годы, не заметить было сложно. Берга вспомнил на мгновение ее крик, когда стало понятно, что сын ее исчез вместе с приходом Тьмы. Как пришлось удерживать ее, пока Темный не погрузил женщину в сон. Как очнувшись, она спокойно говорила о Кахире, словно ничего не было, словно он попросту отлучился на мгновение. А также ее слезы, когда она все вспомнила. Пусть мальчик и претерпел некоторые изменения, стал молчаливым, безжизненным, но тьма говорил это временно. Пока он, Темный, не разберется со своими проблемами и не сможет посвятить этому ребенку достаточно времени. По его словам в мальчике осталась слишком много его сил, чтобы сделать из Кахира мага, каких в мире еще не было и навряд ли уже когда появится, так что, приходилось пока несколько сдерживать его силы и эмоции.

— Ты поговорил с ним? — осторожно оглаживая храп оседланной Бергой лошади, спросила Сауле.

— Пытался, — грустно хмыкнул тот, — но, похоже, ненависть к семье у него сильна настолько, что он меня не слышит. Берга невольно сглотнул. То, что вышло из шатра, очень слабо напоминало Несущего хаос. Бледная тень его, оболочка, жестко и без улыбки разбирающаяся с проблемами.

Берга проверил подпруги и повернулся к Сауле, неловко глядя куда угодно, лишь бы не ей в лицо.

— Ты это, прости, если чем обидел, — пробормотал он. Пока эта девчонка была женой обычного темного все было гораздо проще. С женой Несущего смерть Берга совсем не знал как себя вести. Сауле, не подверженная таким сомнениям, попросту повисла на шее у мрачного мужчины. Волей-неволей пришлось сомкнуть объятья вокруг тонкого тельца.

— Спасибо тебе, — отлипнув от Берги, улыбнулась она и попросила, — передай Рании привет. И, береги ее, пожалуйста.

Берга смущенно улыбнулся, посмотрев на девушку из-подо лба. Ее истинно светлая непосредственность сейчас не выводила из себя, а наоборот, вселяла уверенность в завтрашнем дне.

— Конечно, — искренне улыбнулся он и, не сдержавшись, потрепал ее по голове.

Запищав она отпрыгнула и, приглаживая взъерошенные и выбившиеся из прически волосы, попросила:

— Ты, пожалуйста, сам тоже будь осторожен, а я попробую еще поговорить с Ашту.

— Попробуй, — задумчиво протянул Берга, забравшись на лошадь и подбирая удила. — И спасибо.

Сауле смотрела в спину отъезжавшего мужчины и чувствовала, как нарастает в ее сердце грусть. Свята и Шиес не стало. Берга уехал. Багрд и Вериорен дождались пока придет в себя Кагар и тоже со дня на день собирались покинуть темную территорию и вернуться к Мешичам. Сам Кагар наверняка еще нескоро полностью восстановится. Несущий боль приобрел страшный шрам, расчертивший его ото лба до живота. Оставленная светлым мечом рана, плохо поддавалась лечению. Пока ее получилось остановить, она расширилась не меньше чем на ладонь от пореза и скрыть эти следы уже не удалось. Ашту прятался от мира и не попадался на глаза даже Анвару. Да и ее Всадник, пусть и получил сына, выглядел не лучшим образом. Только проблемы лишившейся большей части населения Империи помогали ему отвлечься от грызущих мыслей. Привычный мир рухнул, и что ждет впереди можно было только гадать.

Она не замечала, как бегут по щекам горькие, прощальные слезы.

— Уже уезжаешь?

Стоило отъехать от шумного скопления темных, с высокого дерева, развесившего над дорогой свои тяжелые ветви, раздался знакомый, но меньше всего ожидаемый голос. Вслед за голосом на толстой, почти горизонтальной ветке появился и его обладатель. Несущий хаос по привычке улыбался, поглядывая на застывшего внизу брата склонив голову набок, но в глазах его читались разом и злость, и подозрительность, и явное сомнение.

— Как видишь, — усмехнулся Берга, задрав голову вверх. — Как помощник я никакой, ничего не понимаю в ваших порядках. Брат со мной говорить не хотел, так что да, уезжаю. Нужно еще успеть к девушке, пока ее никто не увел.

— Ты мог бы стать Всадником, — задумчиво протянул Несущий хаос.

— Мог бы, Тьма предлагал, — пожал плечом Берга. — Только не мое это. Нет у меня того, что в тебе или в твоем друге присутствует.

Ашту покачал согласно головой и перевел взгляд куда-то вдаль, словно потеряв интерес к собеседнику.

— Не спустишься? — осторожно поинтересовался Берга, стараясь так же не смотреть на Всадника.

— А стоит?

— Я бы хотел поговорить, — сглотнув признался Берга.

На презрительное хмыканье брата он досадливо пояснил:

— Понимаешь ли, из семьи у меня, похоже, только брат остался. Думал, хоть он нормальный человек.

Несущий хаос опалил его злым, холодным взглядом, но тут же отвернулся вновь.

— Брат твой умер, Берга.

— Жаль, у нас с ним было много общего, — невесело хмыкнув, протянул Берга.

— О да, особенно тайны, — хохотнул Всадник, разглядывая небо сквозь мельтешащую листву.

— Не спустишься? — со вздохом переспросил Берга.

Ашту промолчал, покусывая нижнюю губу. Подергал себя за косички, но когда Берга уже собрался попрощаться и тронуться в путь, оттолкнулся от ветки рукой и соскользнул вниз, напугав лошадь.