Лимитерия (СИ) - "Хог Лимит" - Страница 69

— У меня нет желания гулять со всякими девками и с ними спать.

— Ты просто не хочешь никому открываться, не так ли?

Лимит раздражённо заскрипел зубами.

Сей разговор ему начинал не нравиться.

— В любом случае я удовлетворила твоё любопытство касаемо твоей истовой природы и своё обещание выполнила, — впрочем, тактичная Дрёма не собиралась наседать на хэйтера и решила сменить тему диалога. — Теперь, ладный, я хочу спросить тебя о том, что интересно уже мне.

— И что ты хочешь у меня вызнать? — спросил Хог.

Богиня поднялась из-за стола. Рукой махнула она парню, дескать, за мной иди — и направилась к окну. Лимит последовал за ней.

— Смотри. Это — Тьма, на которую однажды пролился свет Рода. Здесь впервые зародилась Вселенная, поделённая Сварогом, Перуном и Велесом на три мира: Правь, Явь и Навь. Дабы царствия себя не обезличили в неспособности самостоятельно гармонизировать возможные коллапсы, Род соединил их Мировым Древом. Сейчас наше Мироздание, наша Славь — они доведены до идеала и существуют в рамках ранее заложенных в неё обетов. Каждый приложил к ней руку: бог, полубог, дракон, демон, человек. Куда ни посмотри — ничего лишнего. Все на своих местах — кроме тебя… и меня.

Хог вздрогнул. Так же, как и на последних словах голос Дрёмы, после сказа лицом к юноше поворачивающейся. Она грустно изогнула брови, и взгляд её теперь не выражал прежней доброжелательности, место тоске разительной уступая. Они стояли друг напротив друга, а сбоку от них Млечный Путь на фоне космоса вместе со звёздами плыл куда-то, редким сиянием огней свет в комнату бросая.

— Что ты имеешь в виду, Дрёма? — осторожно вопросил Хог. На душе почему-то стало тревожно, но причину оного он пока не понимал.

— Я хочу быть откровенной с тобой настолько, насколько хочу. Но правила этого мира… гм… этой истории — они меня сдерживают. Это ужасно, ужасно больно — когда ты не можешь говорить свободно и вынужден подчиняться правилам, не позволяющим рушить устоявшиеся грани, — грустно улыбнулась богиня сновидений. — Да, я Дрёма. Но только здесь, в рамках этой Вселенной. За её пределами существует настоящая я. Та я, которой не нужно отыгрывать роль какого-то божества, притворяться чьей-то дочерью и появляться в сюжете ровно тогда, когда этого Творец захочет. Ты ведь… мм… понимаешь, о чём я?

— Если честно — н-нет.

Дрёма вздохнула.

— Я хочу, чтобы эта история закончилась прямо сейчас. Чтобы ты оставил всё, что у тебя есть здесь; всё, что тебе откроется в скором будущем — и пошёл со мной туда, — печальным взглядом указывает на окно. — У меня нет желания быть очередным персонажем, которого ты просто встретил. Я хочу пойти по стопам Рода и сотворить иной мир — с другой историей, другим сюжетом… другими нами.

Лимит понемногу начинал понимать смысл слов грустной богини, но от осознания сакрального его невольно проняло. Причём, сильно, до души прям, оную заставляя дрожать. В одночасье что-либо вообще перестало вес иметь, и волонтёр оказался на легендарном Распутье. Камня Путеводного, правда, нет, но есть Дрёма, чьи изречения продолжают ломать четвёртую стену, отчего история бродяги без прошлого начинает по швам трещать. Может ли такое вообще быть? Конечно же, может. Трудно не заметить оных предпосылок, начатых закладываться в сию историю ещё в прологе. Уже тогда было ясно, что однажды элемент, который вроде бы комичности ради добавлен был, себя вскорости проявит иначе. Дрёма виртуозно управлялась с нитями Макоши, а может, саму богиню судьбы подменяла, пока та по делам каким отлучилась. Ей явно интересно наблюдать за эмоциями на лице Хога, видеть перед собой человека, не просто не струхнувшего от встречи с не себе подобным, но и говорить спокойно способного.

Дрёма сделала шаг вперёд. Кисть одной руки она прижала к своей левой груди, а другую протянула Хогу, шепча:

— Ты — Свет. Я — Тьма. В заветах Рода сказано: «Лишь тогда мир сотворится, когда Свет во Тьму прольётся». Трактовать слова Творца можно по-разному, но смысл остаётся один и тот же: связь мужского и женского начал образуют продолжение. Я долго искала того, кто, возможно, станет последователем революционной воли — но, наконец, решила свой выбор остановить на Тебе. Мы с тобой не просто так встретились, Хо (?) И (?)ит.

«Пойдём со мной? Давай оставим этот мир и перейдём к следующему? Не будем Хогом Лимитом и Дрёмой. Будем теми, кем мы являемся на самом деле. Объединим Солнце и Луну, Свет и Тьму в одно целое — и породим новую историю. Только Ты. Только Я».

Хог молчал. На его глаза упала тень, ввиду чего прочесть эмоции этого человека возможным не представлялось. А Дрёма едва ли не умоляюще смотрела на солярного охотника, чьи глаза лиловыми оттенками наполнились. Её нежелание соотносить себя с этим миром, её неумолимая жажда революцию свершить — они ощущались очень сильно в виртуальном пространстве, переставшем взывать к фантазии Лимита.

Хог, наконец, шевельнулся. Дрёма выразительно на него посмотрела, нижнюю губу в нетерпении поджимая.

— Ко мне, Тарх! — холодно скомандовал Хог.

Дрёма печально улыбнулась. Вернувшийся в руку щит потомок Лимитеры прижал к груди, одновременно Коловрат активируя. Комната, окна и прочее — всё стало растворяться в ослабевающем тумане.

— «Ты связался с магией Нави, лимитер, и теперь жди последствий. Тьма так просто не оставит того, кто подарил ей свою душу», — Хог повторил слова Элли, сказанные ему эрийкой однажды, не просто так. Ими он подчеркнул произошедшее событие и разом парировал диалог с богиней сновидений, расставляя на своё усмотрение приоритеты. — Ну здравствуйте, последствия. Всё ждал, когда себя вы явите и, наконец, дождался. Прям даже не верится как-то.

— Ты неверно мои слова интерпретировал. А, впрочем, ладно. Это наш первый разговор. Ждать от него большего — натуральная наивность. Прости меня за мою несдержанность. Впредь я буду тактичной в выражениях и… — Дрёма не стала договаривать и просто нежно улыбнулась, очень мило глаза закатив. — В любом случае я не прощаюсь с тобой, душа, в этой истории Хогом Лимитом наречённая. Скажу лишь: «До свидания». А точнее — до следующей встречи.

И туман исчез, будто и не было его вовсе. Всё на свои места вернулось: храм Семаргла, открытые врата, зажжённые статуи. Отсутствовал лишь Орфей, но он, скорее всего, под воздействием иллюзорного сна ушёл куда-то вперёд. Его нужно было найти…

— Ха-х… ха-х…

Однако Хогу следовало перевести дух после разговора с Дрёмой. Он упал на одно колено и тяжело задышал, глаза в ужасе округляя. На его лбу возникла испарина, ходуном заходило сердце и тело невольно задрожало.

Это страшно — когда тебе дают глазком посмотреть на свой мир со стороны.

Страшно — когда ты узнаёшь то, чего не знают другие.

Страшно — когда ты понимаешь, что, возможно, являешься не тем человеком, каковым себя считаешь.

Потому Хога и трясло, как осенний лист. Он до последнего держался и только сейчас мог дать свободу своему страху, позволить себе испугаться по-настоящему, не постесняться в сей час трусом побыть. Общение с богами никогда не проходило бесследно. Неудивительно, что лишь с немногими смертными они готовы разговаривать, покуда речи их способны любого сломать ментально. Таким был Триглав. Такой была Дрёма. Встречи с ними не оставили Лимита равнодушным, ибо каждый смог взбудоражить его сознание.

Хогу потребовалось несколько минут, чтобы утихомирить тревогу в сердце и перевести дух. После этого он поднялся на ноги и со скоростью звука побежал в сторону, куда предположительно мог уйти Орфей.

***

— Привет, Орфейчик! Как делишки?

— С-сестра? — Якер сильно удивился. Чему, правда, не понял сам, ибо подобное в его жизни происходило нередко — когда Блейз встречала его у школьных ворот. Зачем она это делала, мальчишка до сих пор не знал. Совсем недавно ему стукнуло шестнадцать лет, и сверстники периодически посмеивались над Орфеем, дескать: уже немаленький — а всё равно за ручку с сестричкой ходишь. Это ужасно смущало и немного раздражало, однако с Акварией на сию тему спорить было бесполезно: она как приходила — так и продолжала это делать.