Контракт на любовь (СИ) - "Markisa Ang" - Страница 59

Мужчина не планировал сегодня навещать Зайченко, но столь пыткий посетитель изменил его планы.

— Какой упрямый мужик, — посетовал старший сержант Карпов. — Любовь страшна. Вон как бизнесменов в бараний рог гнёт. Что там у девчонки под юбкой? Никак золотые прииски?

Следователь резко ударил по столу кулаком. Его веселье испарилось из-за гнусной шутки.

— Прежде чем изрыгнуть подобное, потрудись включить мозг. Эта девчонка на своих плечах вынесла больше, чем ты можешь представить.

— Защищаешь? Много ли надо ума ноги раздвигать? — коллега явно нарывался.

— Знаешь не понаслышке, часто практикуешь. Кому в последний раз отсасывал? Может у тебя с ней один работодатель?

Коллега побагровел и вскочил со стула. Он был готов почесать кулаки о лицо своего собеседника.

— Угадал?

— Следи за тем, что говоришь, Капустин. Не наживай врагов.

— Недостаточно?! — Лилия не могла поверить своим ушам.

— Суд счёт предоставленную информацию невесомой для обвинений против Шульмана, — следователь Капустин не смел посмотреть девушке в глаза.

Всё, что она собрала для дела, было лишь косвенным доказательством.

— Хотите сказать мне, что всё было зря.

Ей вдруг показалось, что окружающие стены камеры сейчас завалятся и похоронят их всех под собой. Обратного пути уже нет. Лия не сможет выжить в тюрьме, если Шульман со своими приспешниками не сядет на скамью подсудимых.

— Я позвоню Саре.

— И о чём попросишь? — следователь заламывал пальцы от бессилия. — Предложишь свидетельствовать против отца? Что нам дадут её показания без улик?

— Обыск в их доме…

— Если бы доказательства всегда лежали на поверхности, то не было смысла затевать эти игры.

Ощущение бессилия было знакомым, но усталость от постоянной борьбы сбивала с ног. Лия села на стул и схватила мужчину за предплечье. Её ногти впивались в кожу даже сквозь одежду.

— Мы не имеем права сдаваться, — девушка была зла. — Моя семья в опасности. После такого переполоха все, кто был замешан, окажутся под прицелом.

— Никто и не собирается бросать дело, — Капустин с трудом вырвался из крепкой хватки. — Я прекрасно знал обо всех рисках. Разница между нами в том, что мне нечего терять.

Говорить было не о чем. Оба понимали сложившуюся ситуацию. Следователь ушёл, оставив девушку в одиночестве.

Жуткая цементная штукатурка на стенах камеры наводила тоску. Лия ходила по маленькому кругу и перебирала весь свой словарный запас в голове. Она не могла себе позволить не попытаться. Сара уже помогла ей один раз, выступив против отца. Сейчас ситуация была немного другой.

Лия находилась под стражей уже больше полугода. Последний раз они виделись больше двенадцати месяцев назад. Как и чем это время жила её подруга неизвестно. Воспримет ли Сара её звонок благосклонно?

— Ну же, — длинные гудки в телефоне поднимали градус настроения. — Возьми трубку.

Включился автоответчик и Лия сбросила звонок, затем набрала вновь. Попытка дозвониться повторилась три раза. Девушка взвыла из-за тщетности своих действий. Через неделю заседание, а суд без новых улик не намерен затягивать вынесение приговора.

Рука потянулась вновь к телефону, но Лия отдернула себя. Шульман не доверял никому, даже родной дочери. Согласившись помочь, где Сара будет искать компромат?

Свернувшись клубочком на койке, девушка начала дрожать. Она укуталась в одеяло, но не смогла успокоить тело. Его парализовывал страх.

— Столько лет впустую, — всхлипывала Лия. — Я не должна была возвращаться в этот город. Чёртов Добродеев! У меня был план! Всегда был!

Не заметив как накатывает истерики, девушка начала кричать.

— Ненавижу! Весь мужской род! Всех вас ненавижу!

В камеру постучал охранник, но девушка не отреагировала.

— Будьте вы прокляты! Чтоб все сдохли!

Охранник заглянул в камеру и вызвал по рации подмогу. Мужчины вошли внутрь и попытались привлечь внимание девушки.

— И вы! — Лия вскочила с койки и ударила одного охранника кулаком по лицу.

Девушку сразу скрутили. Сил в щуплом теле не было. Прижатая к стене лицом, Лия вспомнила Кирилла. Тоже чувство беспомощности, отвращения к себе и ненависти к мужчинам.

— Не прикасайся ко мне! Не смейте меня трогать! — отчаянный крик повысился до визга.

Охранники не могли успокоить девушку. Она билась об стену и пыталась освободиться.

— Вызывай врача! — нервно выкрикнул мужчина и повалил Лию на кровать, пытаясь оградить её от травм.

— Если бы вас не существовало, моя жизнь сложилась по-другому, — крик перешёл в рыдания.

Когда сопротивление прекратилось, охранник отступил назад. Через пять минут в камеру вошёл штатный медик и без объяснений достал шприц. Успокоительное подействовало быстро. Лия проваливалась в сон, продолжая проклинать мужчин.

— Что случилось? — медик измерил давление и пульс девушки.

— Дело труба. Нервы не выдержали.

— Говорят, её месяц держал в своём подвале старый извращенец. Пытаясь сбежать, она его застрелила. Полгода хорошо держалась.

— Сажать на нары за такое?..

— Не только. Мошенничество, производственный шпионаж. Та ещё штучка.

— Что она кричала? — медик обратил внимание на излишнюю худобу девушки.

— Желала всем мужикам смерти.

Медик внимательно осмотрел девушку и достал несколько ампул из саквояжа.

До дня заседания Лие приносили таблетки, которые она послушно принимала. Успокоительное делало её равнодушной к окружающей действительности. Следователь не отвечал на звонки, не приходил с вопросами и новостями. Девушка сошла бы с ума, неведение терзало.

В назначенное время конвоиры вошли в камеру и надели наручники. Лия шла по коридору и представляла свой возможный побег. В какой момент охрана может отвлечься или доброжелатель поможет.

Её мечты были прерваны решительным толчком в спину. Лие пришлось подчиниться и забраться в автомобиль. Каждое торможение девушка представляла как засаду для своего освобождения. Здание суда представлялось ей эшафотом.

Казнь почему-то казалась лучшим решением, нежели попасть в лапы Шульмана.

— Приехали.

Сердце замерло. Оставалось лишь томительное ожидание. Лия пожалела, что сегодня утром ей таблеток не дали. Она настраивала себя тихо пережить заседание и выслушать приговор.

У входа уже собрались люди. На парковке не было свободных мест. Девушку ожидали камеры и вездесущие журналисты.

— Сколько внимания, — один из конвоиров решил слегка подшутить. — Наверно, хотелось бы покрасоваться перед толпой, рассказать свою трогательную историю.

Лия сидела позади них и молча наблюдала за ржащими мужиками. В её окружении и раньше не было людей, способных отнестись с сочувствием. Откуда тогда взяться такому чувству в незнакомцах. Девушка сама бы не проявила сострадания к персоне вроде себя.

Будь Лия прежней собой, то поставила на место веселящихся конвоиров, вышла к зрителям и втоптала в грязь врагов. Сейчас в автомобиле сидела слабая испуганная девчонка, которая оказалась в тупике, в полном одиночестве. Меньше всего ей хотелось вступать в словесные баталии. Только внутри у Лии скопился огромный клубок из жгучей ненависти. Девушка ненавидела всех мужчин.

Словно во сне подсудимую завели в зал и закрыли в положенную ей клетку. Все участники заседания занимали свои места. К Лие подошёл адвокат, пытался что-то объяснить. Предвзятое чувство, что всколыхнули в девушке конвоиры, накрыло её непроницаемым куполом. Зайченко не реагировала на людей, лишь пялилась на пустое судейское место. К н и г о е д . н е т

— Встать! Суд идёт!

Девушка поднялась со скамьи рефлекторно, потом так же села. Её слух не был сосредоточен. Судья говорил быстро и невнятно. А когда выступила защита, Лия выхватила из потока слов имя. Шульман.