Светлый мир (СИ) - "ЙаКотейко" - Страница 1

Ашту, Всадник Темного, Несущий хаос и вообще один из влиятельнейших людей Темной империи, вместо того, чтобы радовать себя женщинами — наверняка уже заснувшими от скуки — задумчиво стоял у окна. В одной руке Всадник сжимал бокал с вином, второй обхватил себя, соорудив удобную подставку для устающей правой конечности. Взгляд прищуренных глаз его блуждал по внутреннему двору замка. Там собралась десятка Анвара. Отряд вывел и оседлал лошадей, развесил по местам сумки и оружие и теперь откровенно скучал, ожидая своего командующего. А того все не было.

Всадники Темного, высшая должность Империи, существа несущие в себе частичку первородной сути и подчиняющиеся только Темному Императору и вышестоящему Всаднику. Сам Ашту, Несущий хаос, дипломат, должный налаживать и поддерживать отношения с соседями. Анвар, Несущий смерть, каратель, следящий за порядком внутри империи, и по совместительству первый Всадник Империи и его друг. И сейчас этот друг вызывал в глубине души все нарастающее раздражение.

Прошло чуть больше полугода с авантюры, когда Анвару из-за интриг Ашту пришлось попутешествовать по двум империям в поисках украденного наложницей артефакта. Но сменилось за это время многое. Наложница стала женой, высокочтимой напи Сауле, демоны присмирели, потеряв большую часть своих ставленников и лишившись поддержки двух погибших Всадников, убитого Анваром эльфийского князя заменил другой, более умный и лояльный. Благодаря действию последнего Темная и Светлая империи собирались подписать мирный договор.

И в этом была проблема…

Империя готовилась к миру. Многие из темных радовались подписанным документам и, пока другие орали, потрясая зажатыми в руках вилами, тянулись прочь с темных земель. Путешественники, торговцы, просто уставшие жить в тесноте, под постоянным прицелом хищных глаз — они даже не догадывались, что очередная война уже на пороге. Сколько пройдет, день или десять лет, Несущий хаос не знал. Единственное, в чем он был уверен — она придет, и очень скоро.

Виной его убеждений стала несдержанность Несущего смерть. Ведь совсем недавно, услышав о мирном договоре с эльфами, Анвар переворачивал замок вверх дном. Громил свои покои, комнаты Ашту и попросту коридоры, проклиная всех и вся. Даже, доведенная до слез своим несдержанным мужем, Сауле, настороженно относившаяся к Ашту, почти поселилась в его покоях. Что говорить, он сам, понаблюдав за другом, серьезно опасался к нему подступаться — но приходилось. Поддавшись на уговоры Сауле, устав от проклятий и откровенных оскорблений, он пытался успокоить друга. Но тот не желал слушать доводов разума, он не желал слушать никого. Несущий смерть, в тот момент, ненавидел. Всех. И эльфов, за то, что они эльфы; и его, Ашту, за переговоры; и жену, за поддержку мира; и самого Темного, за мир с врагами. В таком состоянии разговоры заканчивались одинаково: Всадники сходились, выплескивая друг на друга свою злость — именно тогда, в сердцах, Анвар, не заметив того, выдал Ашту тайну Темного императора.

Устав от грызни своих созданий, в битву вмешивался сам Император. Великий останавливал Несущего хаос напряженными нитями тьмы; усмирял Несущего смерть обжигающей силой недовольства и долго, терпеливо пытался донести до Анвара пользу от мира со светом.

Несущий смерть внимал. Соглашался с доводами, принимая, что мир Империи со светлыми жизненно необходим. Но хватало Всадника ненадолго. Стоило ему услышать очередной пункт договора, и все повторялось. Пока этот самый договор не стал достоянием общественности. Тогда недовольство Анвара несколько потускнело под действием вспыхнувших в империи мятежей. Возможно, пошли Император своего Всадника самостоятельно разбираться с восставшими, и Несущий присоединился бы к ним, требуя у Повелителя ответа за предательство. Но, Темный лично посетил каждую взбунтовавшуюся деревню, и ни разу, ни в одной из них не применил силы: только дипломатия, только твердая уверенность в своей правоте, только способность донести эту уверенность до других, заставить и их верить. И Несущий смерть остался верен своему Императору, как и положено, встав за его плечом.

— Интересно, как надолго сохранится эта вера, когда все поймут, что очередная война уже на подходе? — едва слышно поинтересовался Ашту у фигуры друга, как раз появившейся из ворот замка.

На кровати, потревоженные его голосом, зашевелились женщины. Прошелестело тихое, невнятное восклицание, и они вновь замерли засопев.

Ашту, убедившись, что женщины просыпаться не собираются, вернул взгляд происходящему во дворе. Там Несущий смерть отдавал приказы, и взбодренные монстры наконец зашевелились, распределяясь по лошадям. Стоило Анвару подвести к ступеням Вечного, коня Императора, из замка вышел и сам Темный. Огляделся, задержав взгляд на возвышающихся над ним стенах.

Ашту знал, Император смотрит на него. Улыбнувшись, он отсалютовал Господину бокалом, почти физически ощутив укоризну, исходившую от него.

Темный, качнув капюшоном, опустил взгляд, остановил его на Несущем смерть и, судя по тому, как тот склонил голову, отдал ему какое-то распоряжение, а после легко взлетел в седло. Уже через минуту Анвар, верхом на Гурдгае, занял свое место за правым плечом повелителя. Даже собственная ненависть и убеждения не смогли повернуть его против господина.

«Слепая вера или безумная преданность?»

Проследив, как скрывается кавалькада за воротами, Ашту сделал последний глоток, отставил бокал на тонкий подоконник и тихо шепнул:

— Простите, Повелитель, но в этой войне победителями выйдем мы!

Отступив от окна, Несущий хаос улыбнулся и, обернувшись к скоплению тьмы, в котором едва угадывалась огромная кровать, двинулся к ней ближе, громко заявив:

— Девочки, вы что, спите? — он сдернул тонкое одеяло, обнажив переплетенные тела, — все самое интересное проспите!

Сонно-возмущенные стоны быстро сменились игриво-восхищенными.

— Ставлю на своего десятку, — орал Грок, здоровый рыжий орк, командир отряда к которому приписали Анвара.

— На моего двадцать! — с другой стороны, не менее радостно и возбужденно, разорялся такой же здоровый только черный орк.

Анвар стоял в середине образованного живыми телами круга. Тела орали, пили и делали ставки. Напротив в круг вошел мальчишка в одних портках, по возрасту навряд ли намного старше самого Анвара, но гораздо выше его. Вот только, тощий больно, кости сквозь белую кожу проглядывают — мертвяк, а не человек живой. И волосы, белые, как у старух древних бывают, криво обрезанные, закрывают прядями глаза, двумя льдинами горящие сквозь них.

Мальчишка сделал пару шагов и замер, изучая Анвара. Вздернул бровь, насмешливо искривив губы в ухмылке, и присел на корточки, положив руки на колени, а кисти свесив.

— На Грокова двадцать! — орала толпа. — Десятку на Быргова!

— Еще двадцать на Бырга!

— Да ты сдурел, он же дохлый! — визжал неприятный голос за спиной.

— Дохлый не дохлый, а средь пацанвы первый! — ржал над ним тот, что предлагал двадцать на бледного мальца.

— Все поставили? — пытался перекричать гул голосов старый Шрок, тоже орк, ответственный за кухню, а в свободное время возглавлявший тотализатор в таких вот невинных развлечениях воинов.

Сражаться с мальчишкой Анвар не хотел, но прошлый раз, когда он отказался, Грок избил его. Да так, что Анвар три дня пролежал пластом.

— Ставок больше нет, можно начинать! Вперед отребье!

Улыбка бледного стала особо неприятной, от него жутью повеяло.

Анвар неуверенно сделал один шажок и бросил взгляд через плечо, на беснующихся монстров.

— Давай, не ссы! — заорал кто-то сзади. В спину врезался ком высохшей грязи, повернув успевшее исхудать от непривычных нагрузок и отсутствия нормальной еды тело.

Анвар сделал еще шажок и застыл с поджатыми губами, нападать на вальяжно сидящего противника было как-то некрасиво.