Незабудка. Книга 1. На границе света - Гир Керстин - Страница 14

Я проснулся в три часа и не сразу вспомнил, что нахожусь дома, в собственной постели, а не в реанимационной палате. Несколько минут я просто испытывал невероятный прилив благодарности. В реанимации мне никогда не удавалось побыть одному в комнате: кто-то из пациентов всё время звал медсестру, всю ночь из коридора доносились шаги и крики. Как же чудесно просто побыть в тишине! А какой прекрасный здесь запах свежего белья с лёгким ароматом лаванды. Одним словом, просто запах дома.

Ромашка свернулась у изножья кровати, словно я никуда не отлучался. Когда я осторожно сел, она замурлыкала.

Мама с папой настояли, чтобы дверь их спальни ночью оставалась открытой на тот случай, если мне понадобится помощь. Кроме того, они установили на тумбочке возле кровати звонок. Такой можно увидеть на стойках регистрации в гостинице, по крайней мере в фильмах. Если хлопнуть по нему рукой, он начинал так жутко дребезжать, что вполне способен был бы разбудить медведя во время зимней спячки. Я убедил родителей, что в больнице ковылял до туалета и обратно без посторонней помощи. Но они бы наверняка тут же прибежали, если бы услышали, что я встал с кровати.

Я подождал, пока мозг остановит карусель, которую он запустил перед моими глазами, и как можно тише перебрался с кровати на стул рядом с письменным столом.

Свет я решил не включать.

Скользя по ковру на стуле, я медленно продвигался к двери, затем ухватился за дверную раму и привстал. Продвинул стул через порог и так постепенно «доехал» до ванной. Этот способ я освоил в совершенстве. И в отличие от ковыляния на идиотских костылях, так меня никто не слышал.

Перемещался я с таким трудом даже не из-за множественных переломов правой стопы, а потому что у меня всё время кружилась голова и левая сторона тела до сих пор была не очень-то дееспособной. Если не сосредотачиваться на движении, моя левая нога просто отгибалась в сторону или застывала, будто я напрочь разучился ходить. В таком состоянии рассказы о том, что когда-нибудь я снова буду бегать или делать сложные трюки, казались настоящей сказкой, но Северин каждый раз уверял меня, что я делаю большие успехи. Мне и самому так казалось. Несколько недель назад я и представить себе не мог, что смогу самостоятельно садиться, а вот сегодня дошёл до туалета без посторонней помощи. Какой прогресс! Разве что немножко зашатался на обратном пути, но тут же это почувствовал и смог удержать равновесие. Я даже испытал особое чувство гордости, когда снова оказался за письменным столом. От напряжения на лбу выступили капли пота, но я почти не запыхался. Упорные тренировки не прошли впустую.

Впервые за несколько недель у меня зародилась надежда, что действительно всё может закончиться хорошо. Я был дома. С каждым днём у меня получалось всё больше. Правда, из кустов и деревьев до сих пор выглядывали лица, но теперь они казались знакомыми, будто я просто забыл, что они были там всегда.

В интернете я нашёл много материала о галлюцинациях. Благодаря многочисленным анализам, МРТ и КТ, которые мне сделали, можно было исключить версию об опухоли или воспалении головного мозга. Такие вещи врачи заметили бы на снимках. Путём логических рассуждений я также исключил деменцию, белую горячку и депрессию. Моё настроение, конечно, блестящим не назовёшь, но согласно тесту, который я прошёл в сети, до клинической депрессии мне было далеко, как до Луны пешком. Этот тест не присвоил мне ни единого депрессивного бала. Просто жизнь не удалась, вот и всё. «Доктор» интернет среди возможных причин галлюцинаций называл также шизофрению, параноидальное и маниакальное расстройство. Но если бы я страдал манией, это проявлялось бы в эйфорическом настроении и завышенной самооценке. А это абсолютно не подходило к описанию моего состояния. Шизофрению и паранойю я бы тоже исключил: я совершенно не чувствовал себя ни шизофреником, ни параноиком, но часть симптомов подходила идеально. Для диагностики этих болезней я тоже нашёл тест в интернете, и некоторые вопросы очень испугали меня своей точностью.

«Возникает ли у вас иногда чувство, что рядом с вами находится ещё кто-то, хотя на самом деле вы в одиночестве?

Кажется ли вам, что вы видите или слышите что-то, чего не существует?

Кажется ли вам, что ваше воображение и органы чувств играют с вами в игры?

Ощущаете ли вы, что предметы вокруг вас меняют форму и размер?

Сторонитесь ли вы в последнее время своих коллег, друзей, одноклассников?»

На все эти вопросы я, к сожалению, ответил «да».

Что касается моего отстранённого поведения по отношению к друзьям, меня просто убивала их жалость, которую они так неумело скрывали. Все обращались со мной как с хрустальной вазой и больше не воспринимали равноправным членом команды. Даже мой лучший друг глядел на меня округлившимися от страха глазами. А после случая со стариком в реанимации Лассе, кажется, считал, что у меня не все дома. Возможно, он был прав. Мы даже пообщаться нормально не могли, Лассе всё время с опаской озирался по сторонам.

Я размышлял, не рассказать ли о моих галлюцинациях психологине, которую мама приставила ко мне ещё в реабилитационном центре. Но затем всё-таки передумал. Во-первых, эта женщина не внушала мне большого доверия, а во-вторых, я верил, что всё образуется, что всё само собой пройдёт. Да и полностью исключить возможность того, что это никакие не галлюцинации и эти странные вещи происходят на самом деле, я не мог. Хотя именно так думал бы настоящий сумасшедший. Это какой-то замкнутый круг.

Стараясь как можно тише пересесть на кровать, я выглянул в окно. Деревья, как ни странно, в порядке исключения выглядели сегодня просто как деревья.

Странным было лишь одно – я вдруг понял, что различаю все малейшие детали: каждую щель на ветке, даже текстуру древесины, каждую мелочь, будто оконное стекло вдруг превратилось в гигантскую лупу. В довершение ко всему стояла полнейшая темнота, и моё суперзрение казалось ещё более странным. Я вдруг понял, что идеально вижу все предметы в коридоре и в туалете, не включая свет.

Моё прекрасное настроение вмиг испарилось.

«Что со мной происходит? Неужели можно надумать себе суперспособности? А может, я просто сплю?»

На всякий случай я изо всех сил ущипнул себя за локоть. Было больно.

Вместо того чтобы лечь в кровать, я подъехал на стуле к письменному столу, который стоял возле окна. Сквозь деревья было видно кладбище. А на кладбище стоял он… Тот самый человек в шляпе, который в ту злосчастную ночь натравил на нас с синеволосой волка и гигантскую птицу.

Вообще-то я не мог его видеть, мужчина стоял очень далеко, а вокруг было слишком темно, даже чтобы различить расплывчатые очертания, не говоря уже о чёткой картине, которую видел я. И тем не менее я мог разглядеть каждую складку на его плаще, форму пуговиц, коричнево-бежевый рисунок в косую клетку на шляпе и каждую черту лица, до последней волосинки его щетины.

Он неподвижно стоял на аллее кладбища и не отрываясь смотрел в моё окно. Его глаза были жёлтыми, как у хищной птицы или как у волка, который в тот вечер поджидал меня среди кустов. Мне стало ясно, что в этот момент мужчина видит меня так же отчётливо, как и я его, потому что рот незнакомца растянулся в мерзкой улыбке.

У меня сразу пересохло в горле. Мужчина сделал шаг в сторону, теперь я увидел могилу, которая скрывалась за его спиной. Насмешливо поклонившись, он будто приглашал меня прочесть надпись на надгробии. Для моих орлиных глаз это было проще простого.

«Твои дни сочтены» – гласило высеченное в камне изречение. Выражение лица мужчины не оставляло ни малейшего сомнения в том, что это выражение он выбрал не случайно и мне следовало воспринимать его как угрозу. Я снова вспомнил его странный скрипучий голос, без труда представив, как он сам произносит эти слова: «Твои дни сочтены, мальчишка».

Будто удостоверившись, что его послание принято, мужчина снова поклонился и медленно скрылся из вида в глубине кладбища.