Совушка (СИ) - Кадуцкая Татьяна Владимировна - Страница 4

- Как тебя приняла часть? – спросила мама.

- Да нормально, вроде! – Сидни переложила гилайон в другую руку и устало вытянулась на кровати.

Всё-таки суматоха со сборами накануне и перелёт в воинскую часть сказались: сова устала. После обеда она ещё немного поговорила с орлицей (вернее, говорила Белль, девушка только слушала) и вернулась в свою казарму. Ощущение новизны оказалось настолько сильным, что даже напугало. Оборотница позвонила домой, чтобы отвлечься.

Сидни была родом из небольшого городка в двухстах километрах от Балхибо-са и в последние годы редко виделась с родителями. Во время учёбы в Академии суточные увольнительные выпадали раз в три месяца, и только тогда девушка прилетала домой. Родные тоже навещали её нечасто: первое время не было на чём. Старый автолёт отец продал, а на новый не хватало денег. Потом они с матерью постоянно были заняты то на основной работе, то на подработке, чтобы быстрее рассчитаться с долгами. Одним словом, Сидни привыкла к общению по гилайону.

- Мам, они все взрослые, опытные авилаки. Служат не первый год... Они думают, что я стану обузой.

- Хм-м-м… Опыт – дело наживное, - заметила женщина и добавила: - Ты там смотри, старайся!.. Девочка ты у нас способная, ответственная. Всегда хорошо училась и шла на повышенную стипендию. Не подведи и сейчас!

- Мама, это не Академия! – напомнила оборотница и невольно шевельнула плечами, словно примериваясь к новой нагрузке. – Здесь всё по-настоящему! Нападают, убивают. Понимаешь?

- Понимаю… За зубрёжку устава и обязанностей столько денег не платят, - вздохнули в трубке. – Кстати, ты уже оформилась в бухгалтерии?

- Нет. Вот сейчас поговорю с тобой и пойду.

- Ну так не сиди! Мало ли что потом будем! Вдруг уйдут пораньше? Или тебя куда-нибудь вызовут!..

Мама как в воду глядела. Вечером Сидни позвал Стивен Эгертон. Орёл вежливо поинтересовался, как устроилась девушка, дал для ознакомления несколько обязательных документов, напомнил про необходимый осмотр у местных лекарей и штатного психолога, а потом повёл за собой.

Они пришли к небольшому зданию. У стены стояла скамья, а между столбами, поддерживающими длинный навес, находилась перекладина, покрытая рытвинами и бороздами от когтей, - насест для авилаков. Эгертон начал раздеваться, складывая форму на скамью.

- Перекидывайся! Я хочу посмотреть на тебя в птичьей ипостаси.

- Слушаюсь, роне!

Сидни тоже подошла к скамье и, чувствуя лёгкий страх и смущение, потянулась к пуговицам.

Эгертон, перекинувшись, взлетел на насест и ждал. Ветер шаловливо играл с перьями, словно не понимая, почему орёл медлит. Оборотень встрепенулся, но лишь переступил лапами, бросив влюблённый взгляд в бездонное небо. Почувствовав за спиной воздушную волну, Стивен повернул голову и стал с интересом рассматривать сову. Птица была небольшая, как и человеческая ипостась. С серо-голубыми перьями и тёмными продольными полосами, только на брюхе осталось небольшое белое пятно. Круглые жёлтые глаза смотрели прямо на авилака. А на голове задорно торчали ушки. Надо же! Ушастая сова!

Сидни тоже наблюдала за орлом, не выказывая нетерпения и не красуясь. Сидела не шевелясь, только немигающий взгляд неотступно следовал за оборотнем. Эгертон знал особенности сов, и такая неспешность и спокойствие не удивляли его. Наоборот нравились! Ибо взрывных и амбициозных орлов и соколов ему в группе и так хватало. Стивен оживился и, коротко крикнув, взлетел ввысь. За ним поднялась в воздух и сова.

Редко взмахивая крыльями, Сидни летела над сонной землёй. Условно сонной. В сравнении с днём, сейчас стало тише и безлюднее. Но жизнь продолжалась, только немного другая. Для совы ночь была любимым временем суток. Именно после заката пробуждалась её птичья ипостась и рвалась на волю. Поэтому оборотница почти обрадовалась приказу Эгертона и с удовольствием летела к Кутам, так назывались здешние леса. Смотреть сверху на антрацитово-чёрную землю в лёгкой дымке тумана, тянущегося от реки, было сродни сказке. Сидни могла часами летать над лугами или деревьями, петляя среди сучьев и ветвей.

Всё это время командир держался неподалёку, подстраиваясь под высоту совы. Оборотница слышала шум его крыльев. И не просто слышала, он её оглушал! Но в какой-то момент орёл снова крикнул и резко ушёл вверх. Сидни тоже ускорилась, но догнать Эгертона, естественно, не смогла. Она отставала всё больше и больше и наконец совсем потеряла его из вида. Когда первая паника прошла, сова сообразила, что происходит. Это проверка! Её проверяют! А она «ночник»! Значит, должна контролировать обстановку именно в тёмное время суток. Поэтому Эгертон и ждал сумерки! Оборотница сбросила скорость и снизилась. Летела над незнакомым лесом, внимательно наблюдала и ждала, когда появится её командир.

Мужчину Сидни увидела примерно через час. Он ждал на опушке. Хотя девушка была уверена, что, когда летела здесь в первый раз, под деревом никто не стоял. Сова опустилась на землю и перекинулась.

- Тэни-тэ Грант к месту назначения прибыла.

- Доложите обстановку, тэни, – приказал командир.

Несмотря на то, что все оборотни из-за особенностей трансформации воспринимали наготу как нечто обыденное, сейчас, глядя на обнажённого мужчину, Сидни неожиданно смутилась. Она буквально заставила себя развернуть плечи и поднять глаза на авилака. Тот смотрел на подчинённую и, казалось, совсем не заинтересовался её голыми прелестями. А возможно, причина была в наступившей темноте, когда орлы «слепли».

- За время патрулирования ничего подозрительного не обнаружено… - начала сова свой доклад.

Стивен насмешливо хмыкнул. А Сидни продолжила:

- Несколько семей байа (лесные животные – Прим. авт.) ищут новый дом. Кто-то разрушил их жилища. У излучины реки обнаружены две рыси. Они были в человеческой ипостаси – значит, браконьеров рядом нет... Скорее всего, куалми охотились.

Эгертон одобрительно кивнул и поинтересовался:

- А ты?

- Они не заметили меня.

Авилак понимал, что девушка не обманывает, иначе шума не удалось бы избежать. Он принюхался, но запаха крови не услышал.

- Ты никого себе не поймала?

- Я выполняла приказ, роне! - отчеканила сова.

Эгертон снова хмыкнул и шагнул в сторону. Сидни показалось, что она услышала тихое «зануда»… Девушка нахмурилась, но быстро успокоилась, решив, что ей просто показалось. Орёл обернулся и приглашающе взмахнул рукой:

- Этот лес безопасен. Вперёд, Сидни! Расслабься немного!

И сова тут же взлетела в бархатную синеву подкравшейся ночи. На бесшумных крыльях парила между деревьями, выглядывая добычу. Ей даже кричать не пришлось, чтобы вспугнуть кого-нибудь. Молодой заяц увлечённо тёр мордочку и вовремя не заметил опасность. Смертоносная тень упала на него сверху. Острые когти мгновенно пробили шкурку. Лес огласил сдавленный писк жертвы, но никто не отозвался.

В воинскую часть Сидни вернулась сытая и довольная.

Сидни Грант легко влилась в группу Эгертона. Даже казалось, что именно такой оборотницы им и не хватало для полноценного баланса. Тихая, добрая девушка располагала к себе каждого. Даже Засранец сдерживался при Сидни, не позволяя себе солёных анекдотов и мата. Да и бессмысленно было её дразнить и задирать! Сова всё равно не ответила бы ему и не посмеялась бы с другими. Она могла только потрепать языкастого сокола по волосам, как нашкодившего младшего братца. А громко смеяться девушка не решалась, чтобы не пугать окружающих грубым голосом. Самое большое - тихое хихиканье. Но смотрела оборотница так, что…

- Ты говоришь глазами! – как-то сказала Белль. – Когда ты смотришь, у меня мурашки по коже бегут! Кажется, что заглядываешь прямо в душу!

Сидни только улыбалась и угощала друзей недавно собранными ягодами. И это не выглядело да и не было угодничеством или желанием подлизаться к бывалым. Авилаки, пусть и не читали мысли совы, но чувствовали её искренность. К тому же они уже знали, что Сидни была старшей в семье и помогала родителям нянчить маленького брата. Забота о других была в её характере. Или за столько лет впаялась в тот самый характер. Даже мадж Воан – командир части – поддался очарованию юного «ночника» и порой после утомительных полётов звал Сидни к себе и, выслушав отчёт, угощал сладостями, по-отечески гладя её русоволосую голову. А Арни Бенсон не забывал повторять: