Хороший сын (СИ) - Маквей Пол - Страница 2

— Иди садись, Доннелли, — говорит мистер Макманус и снова утыкается в книжку.

— Ну, чего тут происходит, Пердун? — спрашиваю, втискиваясь за парту.

— Да обычная хрень, — отвечает.

— Ну, раз уж мы все наконец собрались, — мистер Макманус бросает на меня косой взгляд, — давайте проведем небольшой конкурс. Напишите сочинение длиной в страницу на свободную тему. Победителя ждет приз. Ну а кто не хочет участвовать — просто тихо посидите.

Все стонут. Основную программу мы сто лет как прошли, теперь только и делаем, что поем и читаем всякие истории, и всех это достало. Меня, правда, нет. Я люблю песни и истории. Так что я напишу свое сочинение. Надо, чтобы Крутые Парни его не увидели — они с удовольствием грохнут меня, потому что я умный, но не крутой. Слава нашему Господу, Пресвятой Богородице и Младенцу Христу, у меня есть друг Мартин, Мартун-Пердун. Пердун — классный парень и тоже крутой, но он не из них. Не будь его, меня бы уже раз семнадцать прикончили.

МОЙ ПЕС КИЛЛЕР

Мой Киллер — он отличный пес,

Это вовсе не вопрос.

Когда я вожу его гулять,

Он и не думает сбежать,

Он все команды выполняет

И ни на кого никогда не лает.

Ну да, он не учился в школе,

Но оттого глупее, что ли?

А если он к нам в класс придет,

То, спорим, сразу сдаст зачет.

Он ночью лает иногда —

Его пугает темнота,

На папин стул он любит влезть,

Потом там остается шерсть,

А маму это очень злит,

Она зовет его «бандит».

Не лучшее из моих стихотворений, но это я так, развлекаюсь. Интересно, а в стихах можно писать неправду? Они сдохнут от зависти, если решат, что у меня есть собака.

— Ну, участники конкурса, закончили? — спрашивает учитель.

— Да, сэр.

Все фыркают и таращатся на меня и еще на двух умников, которые откликнулись. Я вечно что-нибудь такое выпаливаю. А чего бы, казалось, не придержать язык, пока я не выберусь из этой школы и не перейду в гимназию Святого Малахии?

— Кто читает первым? — спрашивает мистер Макманус.

— Я, сэр! — вызывается Прыщ.

Все переглядываются, усмехаются. Ладно, хоть от меня отцепятся. На Прыща можно положиться. Он всегда первый. Первым поднимает руку, первым вызывается что-то сделать, первым получает по башке. Впрочем, на экзаменах я его сделал, потому как в классе я иногда нарочно отвечаю неправильно, а там не стал.

Прыщ откашливается и читает каким-то загробным голосом, прямо как у пришельца. Про горы, море и чего-то там про красоту. Можно подумать, кого-то в Ардойне все это колышет. Мог бы за столько-то лет и усвоить, что есть вещи, про которые при Крутых Парнях лучше помалкивать.

«Крутые Парни»: в главных ролях — Близнец Макколи-Козявка и Близнец Макколи-Громила, в остальных ролях Шлюхован и Павиан Макерлан. Филим про отстойных придурков: как они плохо учатся и выносят мозг всем, у кого он есть. Скоро на ваших экранах.

Близнец-Козявка таращится на меня и жует соломинку — нам такие выдают в придачу к бутылкам с молоком. Спер откуда-то, потому что молока пока не давали. С него станется. Его здоровый глаз так и прожигает меня насквозь. Другой — направлен на макет замка Каррикфергюс. Кривой глаз проследил за пулей, которая оцарапала его лицо, да так и не вернулся на место. Будь я этим глазом, тоже бы не стал возвращаться. Чтоб не видеть в зеркале свою рожу.

— Благодарю, мистер Кэмпбелл, вижу, что вы постарались и получилось неплохо, — говорит Сэр. — Ну, кто следующий? Мистер Клоуз?

Краткая справка: Шон Клоуз, он же Шлем-Башка, взят под наблюдение, переехал на мою улицу месяц назад, из богатеньких значит наверняка двойной агент протестантов, потому как где вы видели богатого католика; друзей нет, любит выпендриваться. Вывод: последняя сволочь.

К Шлему не суются, потому что в первый его день в школе кто-то попытался ему накостылять и получил в ответ по физии приемом карате. Это крайне подозрительно. Шпион-протестант, владеющий кунг-фу? От них можно всего ожидать!

— Мой рассказ называется «Шмель по имени Монти», — произносит Шлем-Башка. Я фыркаю громче всех. — Монти родился в Суррее и работал летчиком на «Спитфайрах». Он был близоруким шмелем и носил очень большие очки…

Бубнит дальше, но я не слышу. Мне уже и так ясно, что рассказ выйдет суперским. Про некоторые вещи все понятно с самого начала. Если бы он читал домашнее задание, я бы сказал, что ему помог его богатенький папашка. Мало того, что он вперся в новый дом, рядом с нашим, и в мой класс, он еще хочет впереться на мою территорию. Это мне здесь положено писать супер-рассказы.

Я бы до такого сюжета никогда не додумался. Никогда. Вот разве что учился бы не в Ардойне, а там, где чему-то учат. Ладно, после лета я все равно отсюда отваливаю. Гимназия Святого Малахии, привет! Уж там-то я научусь писать супер-рассказы ничуть не хуже этого козла.

Но сегодня он, похоже, возьмет надо мной верх. А этого я допустить не могу. Ни фига у него не выйдет!

Запихиваю тетрадку сзади в штаны и встаю.

— Сэр, можно выйти?

— Прерывать человека невежливо, мистер Доннелли, — сообщает мне Сэр.

— Очень надо. — И хватаюсь за ширинку, мол, прямо сейчас описаюсь. Как будто давно уже невтерпеж. Как типа «Ох, совсем невмочь. Боженька, сейчас помру». Да ладно, я просто придуриваюсь. Хотя даже сам себе поверил, а это уже неплохо. Молодец я. Может, стану актером, когда вырасту?

Сэр указывает мне на дверь жестом скучающего короля. В коридоре все двери классов открыты, и учителя косятся в мою сторону, когда я несусь мимо. У двери миссис О’Халлоран я притормаживаю и всовываю голову в ее класс. У нас с ней есть своя общая тайна. Она поднимает глаза, улыбается.

— Кого я вижу, Майкл Доннелли! Ну-ка, дружок, зайди на минутку, — воркует она, точно голубка.

Я влюблен в миссис О’Халлоран. Она только мне доверяла относить ее бумаги мистеру Макдермоту. Называла меня «Булочкой с изюмом». И еще Котенком. Говорила, что я не как все. Не как другие мальчишки. В последний день учебы в ее классе я купил ей бусы. За целых пятьдесят пенсов. На них висело золотое сердечко, а на нем сзади было написано: «Люблю тебя».

— Вот, ребята, посмотрите на мистера Майкла Доннелли, — говорит она, положив мне руку на плечо, а у меня мурашки так и бегут по коже. — Он один из… да нет, он просто самый лучший ученик, какие когда-либо были в школе Святого Креста.

Я пупею. Рожа делается красная и горит, будто выпоротая задница.

— Он поступил в гимназию Святого Малахии. И это неудивительно. Видите, ребята, чего можно добиться, если много и упорно работать.

Смотрит на меня и так и сияет. Вообще-то это секрет, но, думаю, если ребятишки из ее класса узнают, нестрашно. И вообще она права. Я упорный. У меня есть план. Выбраться из этой школы. Выучиться. Уехать в Америку. Заработать много денег. Перевезти туда Мэгги-Мелкую и маму, чтобы жили в моем пентхаусе.

— Спасибо, миссис О’Халлоран, — мямлю я голоском пай-мальчика, чтобы ученики видели, как она права.

— Мы тут будем очень по тебе скучать, — произносит она, улыбаясь. А потом шепчет: — Ты ведь зайдешь сегодня ко мне повидаться после уроков?

— Да, миссис О’Халлоран, — говорю, а сам так раскалился, что того и гляди взорвусь — человек-бомба.