Холодное сердце Хальгорда - Арниева Юлия - Страница 42

— Через три недели, — прошептал мужчина, прижимая меня к себе…

Глава 31

— Нда… здесь действительно слухи расходятся быстрее лесного пожара и главное, как, а? — бурчала себе под нос, убирая посуду со стола.

— С твоим появлением людям поговорить есть хоть о чём, — хмыкнула вёльва, — а то перемалывали косточки всё об одном и том же.

— Скучно жили, — счастливо рассмеялась, подхватив Алину за ручки, я закружилась с ней по домику.

— Эви, — с восторгом пищала девочка, радостно смеясь, одновременно любуясь небольшой, но красивой фибулой — подарок Хальгорда.

С подарками он пришёл в тот же вечер, вручил, как положено, с традиционными словами. Отказываться не стала, мало ли как он расценит мой ответ, хотя считала, что все его дары: выкупленные рабы, платья, украшения, те же продукты и ненавязчивая помощь, это уже самый лучший дар для меня.

Разворачивая свёрток, подгоняемая нетерпеливым ребёнком, я потрясённо уставилась на выглядывающий из ткани кусочек шкатулки, той самой, что показывал нам купец Оливер на своём корабле.

— Хальгод, это очень дорого, — сиплым голосом прошептала, застыв, не решаясь открыть и подтвердить свои догадки.

— Я видел, тебе понравилось это украшение, — улыбнулся мужчина, помогая развернуть ткань, Алинка, вытянув шею, пыталась рассмотреть, что же так поразило меня, — прости, но у меня не было в общине дара, достойного тебя.

— Спасибо, но тебе нужны деньги на приобретение продуктов, — попробовала вразумить мужчину, хотя, о чём я, купцы уже отбыли.

— Прошлый поход вышел удачным, захватив драккар ярла, мы не прогадали, — прошептал конунг, многозначительно взглянув на меня, — на серебро и золото, мы скупили почти всё зерно у торговцев, все продукты, до следующей осени общине хватит.

— Замечательно, — обрадованно воскликнула, — но всё же…

— Это мой дар, — напомнил Хальгорд, доставая диадему из шкатулки, он осторожно водрузил её мне на голову.

— Эви ты такая красивая, — восхищённо выдохнула Алинка, восторженно взирая на меня.

— Очень, — произнёс Хальгорд, не отрывая взгляд от моих губ.

— Спасибо, — поблагодарила, неожиданно для себя поцеловав мужчину в щеку, тут же сбежала к столу, расставляя кружки для отвара, чуть успокоив разбушевавшееся сердце, добавила, — каша есть и печенье мы с Алиной пекли.

— Каша из арабского зерна?

— Да с подливой, — кивнула, накладывая для жениха рассыпчатой гречневой каши, добавляя подливы с мясом, тихо посмеиваясь над собой, этакая принцесса с диадемой на голове и у очага с кастрюлями.

Три недели пролетели быстро, в делах и хлопотах. Все эти три недели я ходила словно невменяемая, в предвкушении чего-то невероятного. Наблюдая за всем происходящим как будто со стороны.

На Кнуда, который неизменно раз в четыре дня, приезжал к домику вёльвы, с презрительной гримасой на лице, застывал во дворе, важно кивал, увидев меня, вручал очередной дар и молча не прощаясь покидал наше селение.

На Лейва пришедшего спустя пять дней, с широкой улыбкой сообщившего, что знает о моём выборе, но не жалеет, что попытался.

На ещё двух женихов, приехавших к домику через две недели с дарами и как я не отказывалась их принимать, объясняя, что выбор мужа в первый день осени будет формальным, они всё равно всучили мне свёртки, буркнув, что положено и больше не появлялись в общине Хальгорда.

На Ингвара, который заявил, что до осени повременит, мало ли Халь вытворит чего и я передумаю и наведывался в домик вёльвы почаще настырного и противного Кнуда.

— Зачем тебе? — не выдержала я однажды, спросив у мужчины спустя неделю нашего общения, Ингвар оказался неплохим конунгом и приятным собеседником.

— Такой как ты у нас давно не было, — неопределённо пожал плечами Ингвар, — мать Хальгорда была на тебя похожа, с её появлением община Хальгорда стала богатой, люди жили в достатке.

— Спасибо за откровенность, — с усмешкой бросила, глядя на задумчивого конунга.

— Я честен с тобой и уверен, что Хальгорд и остальные женихи тоже по этой причине пришли.

— Конечно, — печально кивнула поднимаясь.

— Эвелин, я… прости, — тут же воскликнул Ингвар, вскакивая с лавки, — ты красавица, выделяешься из всех женщин и мне всё равно, что ты пришлая! Просто, как конунг я должен думать прежде всего о своих людях.

— Я понимаю и ещё раз благодарю за откровенность.

— С каждым годом земля всё меньше родит, зверь тоже уходит, зима долгая, даже в южной части острова, — тихо произнёс мужчина, возвращаясь на своё место, — вся надежда на купцов и добычу, но и там не всегда удаётся хорошо разжиться.

— Почему вы не покинете остров?

— Куда?

— В мире достаточно тёплых мест, — ответила, не зная, верно ли поступила, сказав об этом.

— Хальгорд пытался, — горестно проговорил мужчина, тяжело поднимаясь, направился к выходу, — но всё занято.

— Не всё, — прошептала, глядя на закрывающуюся дверь.

— Хороший конунг, — тихо произнесла вёльва, ставшая свидетелем нашей беседы.

— Да, — согласно кивнула и, тряхнув головой, отбрасывая грустные мысли, осмотрелась, снова и снова любуясь обновлённому домику.

На следующей же день, как только Хальгорд получил моё согласие, дом вёльвы подвергся нападению, его осмотрели и приступили к строительству. Хейда не возражала и спустя почти три недели в единственной комнате появилось ещё две двери. Одна вела в помещение с большой кроватью, устланной мехом, в углу разместились четыре огромных сундука, маленький стол и вешалка. Другая вела в кладовую, которая была забита гречкой, там же лежал ячмень, овёс и прочие запасы.

— Эви, я знаю, что ты не сможешь жить в общем доме, — заявил в тот день Хальгорд, прежде чем начать строительство, — Хейда дала разрешение и если ты тоже позволишь, то я пристрою к дому вёльвы ещё одну комнату для нас с тобой, мне Оливер рассказывал, как у них дома построены.

Конечно я не возражала и была искренне благодарна мужчине за понимание. Хейда довольно посмеивалась, Алинка в первые дни переживала, но после серьёзного разговора со мной и Хальгордом успокоилась.

И большая стройка началась, от визга пилы, крика рабочих, топора и пыли я с Алиной сбежала к Кьярвалю, там оккупировав один из углов помещения, мастерили каждая своё.

Алина продолжала лепить зверят, я же совместно с гончаром, принялась создавать чайный сервиз, вернее, пополнять его коллекцию. Заварочный чайник Кьярваль сделал сам, я же лепила кружки и небольшие блюдца, чтобы позже их покрыть глазурью, пусть это будет моё приданное. До самого позднего вечера мы с Алиной находились в гончарной мастерской и только на ночь возвращались под крышу ставшего родным дома.

К концу первой недели строительства присоединились ещё две пары рабочих рук, бесконечно споря, они окончательно разломали домик вёльвы.

— А я говорю, печь лучше поставить здесь и трубы проложить, так теплее будет, — в очередной раз спорили два бывших раба, Томас и Ливан.

— Но тогда тепло будет уходить в сторону кладовой, — возразил Ливан, рисуя веткой на земле, схему будущего отопления домика вёльвы.

Да, у меня не всё как у нормальных людей, я сначала белю, а потом меняю в доме отопление и полы стелю. Томас и Ливан, оказались очень образованными людьми этого времени, побеседовав с ними, пытаясь определить, откуда они, я так и не смогла выяснить, но судя по говору, похоже на французов. На следующей же день, я при свидетелях освободила их от рабства и предложила, покинуть остров и вернуться к родным.

Но Томас и Ливан отказались, не добро взглянув на Оливера и я не могла их в этом винить, кто знает, довезут ли их на самом деле или снова продадут по пути. Настаивать не стала, Хальгорд определил им жильё, но стребовал посильную помощь, работая для общины, задарма хлеб есть здесь никому не позволено.

Преисполненные признательностью ко мне и конунгу, они, прознав о предстоящей свадьбе, решили чем-нибудь отблагодарить. В итоге совместного обсуждения и непрекращающихся споров, приступили к к созданию первого в этой общие, водяного отопления в доме вёльвы. А далее, если в небольшом домике получится, переделаем во всех домах. Из объяснений обоих мужчин я узнала, что им доводилось уже дважды участвовать в строительстве, чем очень порадовали меня, я мало что в этом понимаю, а дома всё же здесь были некомфортные.