Археолог: солнечный камень (СИ) - Рудин Алекс - Страница 18

— Спасибо, Валерий Михайлович! — искренне ответил я.

— Руководить вами будет Митин, — ехидно добавил Валерий Михайлович. — Вы же с ним точно не ссорились? Вот! Он будет за тобой приглядывать, чтобы ты не падал, а ты — за ним. Идиоты должны держаться вместе — так меньше опасности для окружающих.

— Валерий Михайлович! — возмутился я.

Но Строгов не дал мне договорить.

— Всё, точка! Завтра утром жду вас на раскопе. Свободен, дон Жуан!

Этот разговор происходил сразу после обеда. Так что, выйдя из кабинета Валерия Михайловича, я прямиком отправился на море. Ребята увязались за мной.

— Саня, что делать будем? — хлопнул меня по плечу Севка. — Может, по «яблочку»?

«Яблочком» у нас называлось фруктовое вино, которое продавалось во всех магазинах Балтийска. Стоило оно один рубль тридцать копеек и пользовалось популярностью из-за своей крепости и дешевизны. Но на жаре так ударяло в голову, что ноги становились ватными.

— Не хочу.

Я осторожно помотал головой.

— Нос болит.

На самом деле, нос у меня болел не так уж сильно. Но вот пить я решил поменьше — не хватало ещё распустить язык под воздействием алкоголя. И кроме того, я хотел увидеться со Светкой.

Не факт, что после вчерашней драки она придёт заниматься. Но если придёт — я должен быть на месте. Это я решил крепко.

— Ну, как хочешь, — махнул рукой Севка. — А мы с Мишаней пробежимся до магазина. Идём, Мишаня?

— Да я тоже не хочу, — проворчал Мишаня. — Книжка интересная.

— Ты что — мне не друг, что ли? — мгновенно обиделся Севка. — Знаешь же, что у меня денег нет.

— Ладно, идём!

Мишаня с Севкой направились в сторону магазина, а я пошёл на ту самую укромную полянку, где вчера произошла эпичная битва с Жориком.

Не успел я размяться, как кусты шиповника раздвинулись, и на полянке появилась Светка. Она с интересом смотрела на меня.

— Ты как? — сочувственно спросила она.

— Нормально.

Я попытался улыбнуться.

— Заниматься будешь?

— Конечно! А Жорик больше не придёт. Я сказала ему, чтобы он отстал от тебя. И от меня. Иначе я пожалуюсь Валерию Михайловичу.

Ага, как же! Отстанет он! Жорик — это клещ, которого можно выдрать, только открутив ему голову. Нет, сюда он, пожалуй, и вправду не придёт. Но пот гадости исподтишка будет делать непременно.

Ну, и чёрт с ним!

Я махнул рукой и сказал Светке:

— Давай заниматься.

Мы вместе размялись, стараясь равномерно дышать. А потом я показал ей комплекс упражнений для начинающих.

— Что-то очень легко, — подозрительно сказала Светка.

— Потому что йога — это не физические упражнения, — объяснил я. — Йога регулирует внутренние процессы организма. И чтобы это происходило быстрее, надо не просто удерживать правильную позу, но и правильно дышать, и правильно думать.

— А правильно думать — это как? — заинтересовалась Светка.

— По-разному. Но вначале лучше стараться вообще ни о чём не думать. Попытаться остановить мысли и просто существовать.

— А как их остановить? — через пять минут спросила Светка. — Они не останавливаются!

— Попробуй сосредоточиться на дыхании, — подсказал я. — Почувствуй, как воздух наполняет твои лёгкие и выходит обратно. Следи только за ним, и больше ни за чем.

Сам я тоже сосредоточился на одной мысли. Вчерашняя драка показала, что боец из меня не очень. Жорик — далеко не Майк Тайсон. Но даже с ним у нас получилась, честно говоря, ничья. А что произойдёт, если я встречу более серьёзного противника?

Пожалуй, надо поучиться боксу, или борьбе. Единоборства сейчас не в почёте, но боксёрских секций в Ленинграде навалом. Как только вернёмся из Балтийска — сразу же запишусь в одну из них!

— Саша! — неожиданно сказала Светка. — Завтра на летней эстраде танцы. Не хочешь сходить?

На следующее утро я ковырял совковой лопатой в раскопе возле северной стены старой кирхи. Согласно летописи, она была построена в одна тысяча шестьсот шестидесятом году по приказу бранденбургского курфюста. Но Валерий Михайлович предполагал, что кирха могла быть возведена на месте более раннего строения. И нам с лопатами в руках предстояло доказать, или опровергнуть эту теорию.

— Что ты там возишься в углу, Гореликов? — недовольно пробурчал Жорик. — Вычищай раскоп быстрее. Все тебя ждать должны, что ли?

Синяк под его глазом набух и стал лиловым. Покрасневшее ухо оттопыривалось в сторону. Солнце просвечивало сквозь ушную раковину нежным розовым светом.

Не обращая внимания, на Жорика, я старательно вычищал лопатой угол раскопа возле бровки. Память подсказывала мне, что ничего интересного мы не найдём. Эх, не в том месте мы раскоп заложили!

Я с грустью посмотрел на угол кирхи, сложенной из растрескавшихся тёмно-бордовых кирпичей. Вот если бы завернуть за этот угол и заложить раскоп у алтарной части — вот тогда находки были бы. Именно это сделает в будущем экспедиция, руководить которой будет доцент ЛГУ Михаил Иванович Терентьев. Мой приятель Мишаня, который сейчас вместе со мной ворочает лопатой в пустом раскопе.

Мишаня организует экспедицию, основываясь на информации, которую добуду я годом раньше. Но до этой истории ещё долгих двадцать три года.

А почему, собственно, мы должны ждать?

Эта мысль так поразила меня, что я замер, опёршись на лопату. Жорик мгновенно этим воспользовался.

— Опять филонишь, Гореликов? Ох, и подсунул же мне работничка Валерий Михайлович! Зачем тебя вообще в экспедицию взяли?

— Отстань! — сказал я Жорику и полез из раскопа на бровку, где стояло нагретое солнцем жестяное ведро с водой. Возле ведра на траве лежала большая эмалированная кружка.

Я зачерпнул полную кружку воды и с наслаждением выпил. А потом поманил к себе Олю.

— Что, Саша?

От Оли пахло свежим потом и чуть-чуть — духами. Это не на шутку возбуждало, и я немного отодвинулся.

— Оля, — тихо спросил я, чтобы никто не слышал. — Как комсомол относится к пьянству?

— Да ну тебя! — фыркнула Оля. — Опять шутишь?

— Да нет, я серьёзно.

— Отрицательно относится. Сам же знаешь!

— Послушай. Тут неподалёку живёт один хороший человек. Только он сильно выпивает. Как думаешь — может, сходим к нему от лица общественности? Проведём беседу.

— А тебе это зачем? — с подозрением спросила Оля.

Я пожал плечами, стараясь выглядеть искренне.

— Ну, как зачем? Я уже два раза умудрился в историю влипнуть. Валерий Михайлович на меня волком смотрит. А тут — общественная нагрузка. Плюсик в личное дело.

— Давай! — загорелась Оля. — А когда пойдём? Сегодня? Ребят с собой возьмём?

— Обязательно возьмём, — кивнул я. — Вдруг у него там собутыльники. Только давай не сегодня, а завтра. Сегодня я на танцы иду.

— Со Светкой? — хмуро спросила Оля.

— Ну да, — простодушно кивнул я. — И вы с Севкой приходите. Вместе веселее.

Я зачерпнул из ведра ещё воды и протянул кружку Оле.

— Хочешь?

— Спасибо, Саша, — ответила она.

Сделала пару глотков и легко спрыгнула в раскоп.

— Гореликов! — прошипел у меня над ухом Жорик. — Ты всё с девочками, да с девочками. А работать кто будет?

Не отвечая ему, я вздохнул и снова взялся за лопату.

А вечером мы со Светкой кружились под музыку на бетонной площадке летней эстрады. Я легко прижимал девушку к себе, и она не отстранялась. Только иногда запрокидывала голову, чтобы взглянуть мне в глаза, и весело улыбалась.

Полная женщина в белом фартуке продавала мороженое из тележки. Устав танцевать, мы подошли к ней и взяли по брикету. Холодный сладкий пломбир остужал разгорячённое горло. Я старался откусывать мороженое маленькими кусочками, чтобы не простудиться.

Потом мы опять танцевали. И когда Светка в очередной раз запрокинула голову, я наклонился и легко поцеловал её в губы.

А над эстрадой плыла музыка и перемешивалась в тёплом вечернем воздухе с ароматом цветущих лип.