История «навесного Спидигью» - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 2

• Предыдущая
• 2/7
• Следующая

— Вот как? И как же вы собираетесь по-новому расставить игроков?

— Все, за исключением одного или двух, размещаются во внутреннем секторе вблизи калитки, — поспешил перехватить у брата инициативу Спидигью-старший. — Это девять игроков. Одного я выдвигаю вперед. Все. Остальные восемь выстраиваются в цепь: трое по периметру кона, один в середине с внутренней стороны, двое по бокам и двое позади. В результате принимающий не знает, куда ему отбивать. Вот и весь расклад вкратце.

Скаугелл задумался. Ему стало ясно, что молодой человек продумал все действительно до мелочей. Он подошел к калитке.

— Вас не затруднит сделать парочку подач, — обратился он к Тому Спидигью. — Хочу еще раз взглянуть, как это выглядит с позиции принимающего.

С этими словами он взял в обе руки свою трость и пригнулся в ожидании мяча. Том подал, и мяч, взмыв высоко-высоко в воздух, с неожиданно высокой скоростью опустился на землю рядом со стойкой калитки. Скаугелл снова задумался. Ему пришлось принимать на своем веку великое множество мячей, но ни разу под таким утлом. Да, сегодня у него набралось немало пищи для размышлений.

— Скажите, неужели вы ни разу не пробовали эту подачу на публике?

— Ни разу!

— А вам не кажется, что уже пора?

— Полагаю, можно рискнуть.

— Когда?

— Трудно сказать. Дело в том, что я редко выхожу подающим в первом составе. В основном меня выпускают на замену или держат в запасе. Конечно, если тренер разрешит мне сыграть…

— Об этом я позабочусь, — пообещал Скаугелл. — Когда у вас следующая игра?

— В субботу. Ежегодный матч против Мадфорда.

— Отлично. В субботу постараюсь приехать и посмотреть своими глазами, как сработает ваша затея.

Скаугелл сдержал слово и явился на встречу двух деревенских команд, вызвав небывалый ажиотаж среди игроков обеих соперничающих сторон. Перед матчем он имел серьезный разговор с капитаном и тренером команды Би-шопс-Брэмли, в результате которого Том Спидигью впервые вышел на поле в роли основного подающего. Что подумали о его навесных подачах игроки соперников, сказать сложно, поскольку они с превеликим трудом принимали любые подачи. Тем не менее, из старого коровника, служившего трибуной для зрителей, Уолтер Скаугелл, оценивая наметанным глазом знатока открывающиеся перспективы, досмотрел игру до конца. Во время перехода подачи он подошел к Спидигью и тронул его за плечо.

— Мне кажется, у вас получается неплохо.

— Не совсем. Никак не могу поднять мяч на должную высоту. Да и вообще, эти мадфордцы совсем принимать на могут!

— Согласен. Согласен и с тем, что вы можете еще улучшить игру. А теперь послушайте меня. Если я правильно понял, вы служите заместителем директора в местной школе, не так ли?

— Совершенно верно.

— Вы можете взять отпуск на один день, если я договорюсь с вашим начальником?

— Это можно устроить.

— Прекрасно. Тогда я жду вас в следующий четверг. Любительский матч. Команда гостей сэра Джорджа Сандерсона против «Лесных бродяг» из Рингвуда. Я хочу, чтобы вы вышли подающим за команду сэра Джорджа.

Том Спидигью покраснел от удовольствия.

— Ох… не может быть… вы серьезно? — вот и все, что он смог пролепетать в ответ.

— Я постараюсь обо всем договориться, — успокоил его Скаугелл. — Кстати, принимать вы умеете?

— В среднем — девять очков за подачу, — не без гордости похвастался Спидигью. Скаугелл рассмеялся.

— Ладно, сойдет. Я обратил внимание, что около ворот вы неплохо держитесь.

— Да, обычно меня ставят хранителем.

— Значит, договорились. Пойду поговорю с директором школы, а с вами надеюсь в скором времени снова увидеться.

Следует казать, что Уолтер Скаугелл с большим рвением занялся этим, с первого взгляда, незначительным делом. Он посетил школу в Тоттоне и имел беседу с ее директором — пожилым, суровым и неразговорчивым человеком. К счастью, оказалось, что старик в молодости тоже занимался спортом. Когда Скаугелл все ему объяснил, директор размяк и согласился отпустить Тома. Правда, он недоверчиво рассмеялся, выслушав объяснение посетителя, и заявил без обиняков, что все это глупости и ничего из этого не выйдет.

— А я считаю, что у нас есть шанс, — сказал Скаугелл.

— Глупости! — упрямо повторил старик.

— Ваша школа может прославиться.

— Может, конечно, — согласился директор, — но все равно это глупости!

Скаугелл еще раз встретился с ним на следующее утро после игры с «Лесными бродягами».

— Как видите, система работает, — сказал он с ноткой торжества в голосе.

— Как же! Против третьесортных игроков что хочешь сработает!

— Я бы не сказал, что у «Бродяг» такие уж плохие игроки. Взять хотя бы Дональдсона или Мерфи. Они показали приличный класс. Говорю вам, после игры это были самые удивленные люди во всем графстве Гемпшир! Я взял с них слово молчать до поры.

— Зачем?

— Неожиданность — половина победы. А теперь пора подняться ступенькой выше. Клянусь Юпитером, может получиться великолепная шутка! — И оба бывших спортсмена разразились оглушительным хохотом, предвкушая развитие событий в ближайшем будущем.

В те дни внимание всей Англии сосредоточилось на одном: предстоящем пятом межконтинентальном матче между сборными командами Англии и Австралии. Грядущая встреча напрочь вытеснила из умов людей политику, бизнес и даже грабительские налоги. До этого Англия сумела дважды победить с незначительным перевесом, а в двух поединках уступила австралийцам с таким же минимальным разрывом. Всего через неделю поле стадиона Лорд станет ареной очередной решающей битвы между гигантами. По всей стране болельщики обсуждали шансы английской дружины и кандидатуры игроков.

То были горячие деньки для членов Отборочного Комитета, и во всем Лондоне трудно было найти троих столь же задерганных людей, как сэр Джеймс Джилпин, мистер Тардинг и доктор Слоупер. Они ежедневно собирались в зале заседаний комитета и с мрачным видом изучали список возможных претендентов на место в команде. Каждая кандидатура обсуждалась и обсасывалась со всех сторон. Во внимание принимались самые свежие итоги выступлений того или иного игрока во внутренних соревнованиях, но больше всего споров возникало по принципиальному вопросу: привлекать в сборную универсальных игроков, владеющих одинаково хорошо подачей и приемом, или брать тех, кто преуспел в чем-то одном. Таких, к примеру, как Уорсли из команды Ланкашира, чей средний показатель игры на приеме достигал фантастической цифры — семидесяти одного. Или виртуоза подачи Скотта из Лейчестер-шира, занимающего в списке принимающих одно из последних мест. Неделя таких трудов превратила трех цветущих джентльменов в нервных, сварливых стариков.

— Самое главное — выносливость игрока, — заявлял сэр Джеймс, старший по возрасту и наиболее опытный из членов комитета. — Трехдневный матч — это уже тяжело, а ведь предстоящий поединок, согласно регламенту, может продолжаться целую неделю. Многие хорошие игроки из верхней части списка уже в годах и могут не выдержать этой гонки до конца.

— Согласен, — поддержал его Тардинг, сам неоднократно выводивший на поле сборную Англии. — Я тоже целиком и полностью голосую за свежую кровь и новые методы. Беда в другом: мы настолько детально изучили все их подачи, а они — наши, что теперь обе команды могут играть практически с закрытыми глазами. Обе стороны могут рассчитывать набрать за подачу по пятьсот очков, и перевес той или другой команды будет ничтожным.

— Вот этот ничтожный перевес нам с вами и предстоит обеспечить, — серьезно заметил доктор Слоупер, имеющий среди поклонников крикета репутацию величайшего среди живущих знатока этой игры. — Эх, если бы только нам удалось подкинуть им что-нибудь новенькое! Вот только что — когда они играли почти со всеми графствами и назубок выучили каждый наш трюк?!

— Да что новенького вообще можно изобрести в нашем деле? — недоуменно вскинулся Тардинг. — Все уже давно разложено по полочкам и изучено вдоль и поперек.

• Предыдущая
• 2/7
• Следующая