НИИ особого назначения (СИ) - Фишер Саша - Страница 28

Пролистал предисловие. Пробежался взглядом по странице.

И как-то зачитался даже.

Главным героем книги и рассказчиком был Мартин Иванов, ученый-глясеолог, который занимался организацией и обеспечением серии арктических экспедиций — на ледоколе, на вездеходах и на дирижабле. Написано было бодро и задорно, не хуже иных детективов читалось. Ну и публицистикой это никак не было. Нормальное художественное произведение. Сорок минут прошли как-то совсем незаметно. И когда Эмиль меня окликнул, я даже с некоторой неохотой оторвался от беседы главного героя с заводчиком хаски из Мурманска.

— Такой себе я оказался куратор, да? — сдавленно хихикнул Эмиль из своего кокона. — Вот тебе урок на будущее — «тридцать вторая» безжалостна к слабым. А ты чего тут сидишь-то? Вроде сегодня ребята собирались в Соловец двинуть после обеда. Не хочешь?

— Хотел убедиться, что с тобой все в порядке, — честно ответил я.

— Хорошего парня так просто не убьешь! — хохотнул Эмиль, нажал что-то там на внутренней стороне своей кровати, и она тут же пришла в движение — втянула борта, спинка поднялась в почти вертикальное положение. Эмиль спустил голые ноги на пол.

— А тебе разве можно вставать уже? — спросил я.

Выглядел он, на самом деле, неплохо. Собственно, о том, что еще пару часов назад он валялся весь в грязи и кровище, ничего вообще не напоминало. Ну, бледноват чуть-чуть, разве что. И запястье залито прозрачным клеем.

— Было бы нельзя, я бы и не смог, — хмыкнул Эмиль. — Слушай, я не очень помню, что там случилось... Вы меня у краулера нашли?

— Почти, — кивнул я, быстро обегая взглядом палату. Вообще хотелось с ним обсудить, конечно, все, что произошло сегодня. Но в левом верхнем углу помаргивал красным стеклянный глаз камеры. Так что потерплю до вечера, подожду объяснений. — Ты с тропы сполз немного в сторону.

— Ох, — Эмиль вздохнул и покачал головой. — Вы когда за снежками ушли, я подумал, что если буду там прохлаждаться, то мы можем не успеть. Вот и пополз потихоньку к вешке.

— Все правильно сделал, да, — сказал я, перемещаясь так, чтобы глазок камеры смотрел мне в затылок. — Мы и так еле-еле успели.

— А снежков набрали? — спросил Эмиль, осторожно переступая с ноги на ногу.

— Полтора кило, — ответил я. И тут он нахмурился, лоб прочертили длинные складки. Он посмотрел на меня, будто пытаясь что-то вспомнить.

— Постой-постой... — медленно проговорил он. — Там ведь еще был этот...

— Полоз был, да, — быстро сказал я. — Сегодня всем трем группам везло на полозов. Вася своего палкой отогнал.

— Да нет же! — горячо возразил Эмиль и сцепил пальцы. — Я же тебе говорю про...

— О, кстати, а знаешь, как Обезьяна сегодня отличился? — затараторил я, снова его перебив. И скорчил страшную рожу, всеми возможными знаками показывая, чтобы он пока не обсуждал со мной встреченных в «тридцать второй» неизвестных человеков. — Он подсунул Гоше в карман пятикилограмовый противовес от маятника. Такую небольшую плоскую штуку. Паша обнаружил это после вешки. Ну и вместо того, чтобы выкинуть, на привале сунул его в карман Кости. А Костя...

— Ну да, старая шутка, — медленно проговорил Эмиль и усмехнулся. Кажется, он понял знаки, которые я ему всячески лицом пытался изобразить. Но я пока был не уверен. — А обратно они грузик принесли?

— Ага, — покивал я. — Костя с Гошей надавали Обезьяне поджопников и груз обратно нес он. И ему вообще не повезло, потому что их кувалдой накрыло на обратной дороге, а не как нас. Слушай, я не успел спросить вот только. А снежки эти самые — это вообще что? Это плоды какие-то? Или продукт жизнедеятельности какого-то живого существа?

— А шут его знает, — Эмиль прошелся по комнате. — Знаю только, что весь клубок — это одна большая молекула. И наши ученые к чему-то ее уже приспособили. Но получить в лабораторных условиях такую же штуку не могут, вот мы и таскаем им снежки. На самом деле, ты лучше со Стасом поговори. Он специально интересовался, какая добыча из «тридцать второй» уже нашла практическое применение, а что до сих пор в лабораториях изучают.

— Информация засекречена? — понимающе покивал я.

— Да нет, зачем? — Эмиль остановился возле кресла посетителя и облокотился на спинку. — Просто когда мне начинают объяснять, это звучит, как будто мне дельфин что-то рассказать пытается. Я знаю, что он очень умный, и что вот это его «уо-уо-уо» наверняка по делу. Вот только языка не знаю.

— Я думал, что «тридцать вторую» только изучают, — хмыкнул я. — Замеры там всякие, приборы...

— А это от миссии зависит, — Эмиль наклонился к ручке, нашаривая кнопку вызова медсестры. — Бывает, что только замеряем. Но в этот раз было вот так... Слушай, так жрать хочу, что уже бы коня съел. Ты обедал?

— Конечно, — кивнул я.

— А одежду мою случайно не догадался принести? — Эмиль несколько раз взмахнул руками. — И где моя «плюшка»?

— Одежду принес, в камере хранения оставил, — сказал я. — А плюшка... Эээ...

— Тогда я сейчас оденусь, и пойдем в столовую, лады? — Эмиль посмотрел на меня. — Ты же не против еще что-нибудь съесть?

В этот момент дверь открылась.

— Лапочка, принеси мою одежду, пожа... — разворачиваясь, начал Эмиль и замолчал.

— Здравствуйте, Эмиль Оттович, — бесцветно проговорил человек в сером костюме. Может быть и тот же, который меня сегодня опрашивал. А может и нет. Лицо и у того, и у другого было совершенно незапоминающимся.

Чтобы стать безупречным членом стада овец, нужно в первую очередь быть овцой.

Альберт Эйнштейн

— Наверное, мне пора? — сам не знаю, было мое высказывание вопросом или утверждением. Вроде ничего такого особенного не было в этом новом госте, но от его вида пробирал легкий холодок, а под в коленках образовывалась пустота.

— Да, это вы верно подметили, — полукивок в мою сторону. Уголки губ дрогнули, но взгляд не изменился. Никакой прямой угрозы от этого человека не исходило. Он был сама доброжелательность. И где-то даже сочувствие. Вот только...

— Дикон Павлович Демидов, Комитет Государственной Безопасности, — услышал я, закрывая дверь в палату Эмиля. Направился к крыльцу. Там рядом есть уютное местечко для посиделок на свежем воздухе, подожду Эмиля там.

Интересно, на самом деле. Я лично никогда не сталкивался с «глубинным бурением». Не случалось, знаете ли, попадать под прицел безопасников, никогда я не было птицей того полета, которая реально представляла бы угрозу родине. Но вот я увидел сейчас этого человека в сером, и растекся нервной лужицей. Ну ладно, ладно. Не растекся, что уж я так о себе невежливо? Но в любом случае нельзя сказать, что я отреагировал адекватно. Занервничал же явно, перед собой-то я могу быть честным. А почему, казалось бы?

Этот рефлекс у всех рожденных в СССР вшит что ли?

Я спустился с крыльца, свернул на тропинку и направился к простецкой деревянной беседке, прилепившейся к замшелому валуну размером с жигули.

— Ох, простите, я вас не сразу заметил, — я сделал шаг назад. Беседка сначала показалась мне пустой, не сразу заметил девушку.

— Нет-нет, вы садитесь, все нормально! — запротестовала она, торопливо туша об камень сигарету. Смутилась. — Я просто... Ну... Не говорите никому, что я курю, ладно? Я вообще-то не курю. Просто...

— Меня зовут Клим, — сказал я, усаживаясь напротив незнакомки и разглядывая ее. Не похожа на «боевиков» из наших. Русоволосая, длинные волосы заплетены в косу, носик вздернутый, россыпь веснушек, внимательные серые глаза. Сколько ей лет — хрен скажешь, тут вообще сложно определять возраст. Чисто на вид — лет двадцать, а в реальности может оказаться все пятьдесят. Одета в синий спортивный костюм. Этакая «герл-фром-некст-дор» во всей красе.

— Я знаю, кто вы, — улыбнулась она. — А я Вера.

— Вы доктор? — осторожно спросил я.

— Нет, что вы... — она покачала головой, как будто даже немного виновато. Она была чем-то не то расстроена, не то озабочена. — Я занимаюсь прикладной этнографией. Лаборатория научного оккультизма.