Когда тебя уже не жду (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 1

За что я ненавижу зиму

Падал снег. Я сидела в кресле у окна и листала книгу, как благопристойная девица, которую родители совсем недавно отпустили в «свободное плаванье». Точнее, их никто особо и не спрашивал. Я решила, что буду сама строить свою судьбу, и дальше все уговоры были бессмысленны. Мама плакала, отец ругался. Уверена, оба надеялись, что вернусь. Вот только возвращаться, по сути, было некуда. Дома я чувствовала себя чужой. Нет, не потому, что родители относились ко мне плохо. Наоборот, они едва ли не пылинки с меня сдували. А когда выяснилось, что и магия у меня редкого типа — водного — и вовсе возвели дочь на пьедестал и отправили в лучшую магическую школу Велеславии, нашей великой и прекрасной страны. Мне тогда было пятнадцать. Учиться предстояло три года. Затем можно было окончить дополнительный годичный курс, а дальше…

Девушки чаще всего выходили замуж, юноши находили дело по душе либо занимались тем, что спускали родительское состояние. Впрочем, в то время я еще не задумывалась о будущем. Все моим мечты были о настоящем, потому что в Высшей магической школе учился тот, в кого я тайком была влюблена.

В пятнадцать лет еще неоткуда набраться ума. Я нынешняя, двадцати лет от роду, сказала бы той девчонке, что стоит присмотреться к объекту любви. Может, тогда и заметила бы, что сын друга отца Вэлл горд, упрям, самоуверен, эгоистичен, и на этом список его «талантов» не исчерпывается. Но главное — я совсем ему не нужна.

Только некому было подсказать, и я ждала начала обучения с замиранием сердца. Вэлл был на два года старше, ему предстояло отучиться последний год, а затем, как все мы думали, он пойдет по стопам отца, выберет международное право, а огненная магия всегда делала своих обладателей поборниками справедливости. Поэтому и выходили из них прекрасные законники и дипломаты. Отец Вэлла был министром иностранных дел при магистре Корхеде. Магистр избирался магическим советом и правил страной десять лет. Срок правления магистра Корхеда подходил к концу, и поговаривали, что отец Вэлла, герцог Александр Арейн, вполне может стать следующим магистром.

Герцог им не стал, но не о том речь. Совсем о другом… О том, как я, глупышка, подглядывала через прутья лестничного пролета, как Вэлл — а полностью Вильям Арейн — приезжает со своими родителями в наш дом. Затем неслась в свою комнату, чтобы никто не заметил, что я подглядываю, и после чинно спускалась после приглашения в гостиную, чтобы поприветствовать гостей. Сам Вэлл смотрел на меня снисходительно, как на досадливую козявку, а мне казалось — заинтересованно.

— Катерина, ты в нем однажды дырку глазами просверлишь! — смеялся мой старший брат Виктор, в этом году окончивший Высшую магическую школу и страшно довольный собой. — Поверь, в школе на Вэлла такие девчонки заглядываются, не тебе чета!

Я краснела, смущалась, но продолжала сходить с ума от счастья каждый раз, когда взгляд Вэлла Арейна обращался ко мне.

Поэтому вполне логично, что в школу я летела на крыльях, надеясь на общих занятиях с Вэллом найти-таки ключик к его сердцу. А брат рассказывал, что третьекурсников часто приставляют к первокурсникам, чтобы делились полученными знаниями. Для обоих курсов польза. Я уже представляла, как Вэлл будет показывать мне базовые заклинания — пусть у нас и разный вид магии, но основа любых магических потоков одна! Вот его рука коснется моей ладони, чтобы поправить поток, а затем…

Что будет «затем», даже моя фантазия отказывалась подсказывать. Но любое из мечтаний заканчивалось свадьбой и минимум двумя детишками. А лучше тремя…

Я перевернула страницу книги и усмехнулась, вспоминая, во что превратились эти глупые надежды. В… снег.

Да, у нас с Вэллом были общие занятия, вот только профессор позволил третьекурсникам самим выбрать себе партнера, и, конечно же, наследник герцога Айрена обратил внимание не на меня, а на самую красивую девочку курса — Марию. Она была беловолоса, голубоглаза, заразительно смеялась, изящно двигалась. А я… Нет, я не была дурнушкой, но казалась себе таковой. Светло-русые волосы делали личико слишком бледным, серые глаза тоже не манили на свой свет, а еще в силу возраста я была угловатой, чуть неуклюжей. Переросла, но тогда это казалось мне катастрофой. Несчастьем, самым огромным в мире! Потому что Вэлл выбрал не меня…

Он был со мной вежлив, здоровался при встрече, и на этом наше общение заканчивалось. А затем ко мне еще прилипло это дурацкое прозвище — Козявка. Я и представить не могла, кто меня им наградил.

В итоге, первый семестр я ходила грустная, и только учеба отвлекала от невзаимной любви и мыслей о Вильяме-Вэлле. Приближался первый зимний бал. Он проводился сразу после окончания семестра перед Ночью Звездопада, когда один год сменял другой. После бала ученики разъезжались по домам, чтобы отпраздновать со своими семьями. Я очень хотела домой, потому что знала — Вэлл меня не пригласит. Да и вообще никто не пригласит! Ведь даже ребята с моего курса называли меня Козявкой и подшучивали — не злобно, но обидно. Пойти с такой на бал? Лишний раз опозориться. Поэтому приглашения я не ждала и хотела уехать раньше, но куратор не разрешил. Сказано — после бала, значит, после.

В тот день, перевернувший мою жизнь, я казалась себе особенно несчастной. Родители прислали к празднику очень красивое бледно-розовое платье, заколки к нему в тон и туфельки. Мама в письме настойчиво спрашивала, с кем я пойду, а я не могла заставить себя написать правду — не пойду вовсе. Поэтому и ответила, что с Вэллом. И, уже отправив письмо, ужаснулась. А если его родители приедут праздновать Ночь Звездопада вместе с нами? Мама ведь спросит! И я опозорюсь… Но можно будет признаться в обмане раньше. Лучше позор перед мамой, чем перед Вэллом и его семьей. Тем более, герцог и герцогиня Арейн всегда замечательно ко мне относились. Они вообще были хорошими, справедливыми людьми.

Я так упивалась этим мнимым горем, что едва не упала, врезавшись в кого-то.

— Простите, — пробормотала, стараясь обойти препятствие, но меня перехватили за локоть.

— Куда-то спешишь, Кэтти? — раздался голос Вэлла, и я замерла на месте, будто приклеили.

— Нет, — ответила быстро и четко.

— Тогда уделишь мне пару минут?

Вэлл подхватил меня и повел в сторону ниши у окна, отгороженной занавесками. Что ему от меня нужно? Может, хочет узнать, с кем идет на праздник его любимица Мария? Так я скажу! Она ждет его приглашения и отвергает остальные.

— Ты пойдешь со мной на бал? — раздался вопрос Вэлла, и я окаменела.

— Что? — переспросила, глупо таращась на него.

— Ты пойдешь со мной на бал, Катерина? — серьезно повторил он, сверкнув карими глазищами. — Или тебя уже пригласил другой?

— Н-нет. То есть, не пригласил. И я пойду с тобой, — поторопилась ответить, пока Вэлл не передумал.

— Очень рад, — кивнул он мне. — Встретимся под часами без пятнадцати девять. Не опаздывай.

И ушел, оставив меня в смятении. Вэлл. Меня. Пригласил! Я едва не завизжала, приплясывая на месте. Может, его попросил отец? Герцог как-то обмолвился, что не против видеть меня своей невесткой. Впрочем, мне тогда было лет пять, и он шутил. Но сейчас шутка казалась пророческой. Я запрыгала, как молодая козочка, и унеслась, сияя от счастья. Всю неделю до бала мечтала о том, как Вэлл признается мне в любви. А зачем же еще приглашать, если не для этого? Говорю же, была глупа и наивна. И, конечно же, собиралась признаться ему в ответ.

Наконец, «счастливейший» день моей жизни настал. Сыпал мягкий пушистый снег, девчонки прихорашивались, и я от них не отставала. Подруга Нина помогла сделать прическу и зашнуровать платье, подруга Анна — нанести легкий макияж. Я покружилась перед зеркалом и неожиданно осознала, что красива. Да, не так, как Мария, но по-своему. И у Вэлла будет шанс это разглядеть.