Тоннель призраков - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 10

• Предыдущая
• 10/23
• Следующая

– Конечно, – ответил Дронго, – и в первую очередь. Вы последним вышли из вагона. Именно в тот момент, когда вы прошли в туалет, погас свет и состав остановился. Вполне возможно, что именно вы каким-то непонятным образом вызвали аварию в цепи. Затем вошли в вагон, выстрелили в Горшмана и быстро вышли. В таком случае вы могли успеть избавиться от пистолета и спокойно дождаться, когда включат свет.

– В ваших рассуждениях нет логической последовательности, – спокойно заметил Кравалис. – Как я мог открыть дверь, если она срабатывает только на импульсы работающего электричества? А в тот момент, когда произошло убийство, по всем вагонам погас свет.

– Верно. Но вы могли, выходя, не закрыть дверь или оставить в замке-автомате какой-нибудь предмет, который не позволил бы сработать запору. Сделать это было несложно, так как никто не смотрел на вас в тот момент, когда вы выходили из вагона. Едва погас свет, вы появились вновь, выстрелили дважды в Горшмана и вышли обратно, уже плотно закрыв дверь. Таким образом, у вас абсолютное алиби, а мы можем подозревать кого угодно, только не вас.

– Кажется, Василий Трифонович был прав, у вас буйная фантазия, господин Дронго, – Кравалис пытался улыбнуться, но улыбка получилась натужной.

– И, наконец, еще один важный эпизод, – продолжал Дронго, – вы ведь считаетесь специалистом по олигархам. Именно поэтому вас пригласили в этот круиз. Представляю, как вы ненавидите всех банкиров и нуворишей, всех этих выскочек. Да это и чувствуется по вашим статьям.

– Я не скрывал своего негативного отношения ко многим нашим олигархам, – заметил Кравалис, – но из этого нельзя же делать вывод, что я мог решиться на столь безумный поступок.

– Нам нужно держаться всем вместе, – вставил Кунин. – И я думаю, что убийца все еще находится в одном из соседних вагонов. Постараемся выяснить, кто этот человек.

– Для этого вы и побежали в другой вагон? – иронично спросил Деркач.

– Да, для этого, – вспыхнул молодой человек. – Что вы хотите этим сказать? И почему так на меня смотрите?

– Ничего. Просто я поражаюсь непоследовательности нашего доморощенного Шерлока Холмса. Если он подозревает всех, то в первую очередь это должно касаться именно вас, господин Кунин.

– Почему? – гневно повысил голос Андрей. – Я сидел дальше всех. И главное – почему я должен был убивать Александра Абрамовича?

– А почему вообще ваше агентство организовало этот круиз? – поинтересовался Деркач. – Вы ведь на грани банкротства. Решили с помощью бума, с помощью рекламы спасти свою фирму? Я ведь знаю, что вашим фактическим владельцем являлся сам Горшман. Может, именно его вы и обвиняли в своих бедах. И решили покончить с ним, а потом громко завопили, что убийца в соседнем вагоне. И побежали туда специально для того, чтобы избавиться от своего пистолета. Такой вариант возможен?

Кунин чуть не задохнулся от бешенства. Он не знал, что ответить. А Деркач, издеваясь, продолжал:

– Кстати, очень интересно, что вас поддержал только полковник Родионов. Он, кажется, тоже имеет отношение к вашей компании? По-моему, он консультант по вопросам безопасности... А может, он «консультирует» и другие специфические вопросы? И как раз и был тем самым вторым сообщником убийцы, про которого говорил наш гость?

– Не зарывайтесь, Деркач, – вновь оборвал книгоиздателя Родионов, – мы не в цирке. Произошло убийство, а вы ерничаете.

– Ага, – удовлетворенно пробормотал книгоиздатель. – Когда про меня, то можно говорить любую гадость, а когда про вас, то нельзя даже высказывать свои предположения. Вы хорошо устроились, господа.

– Перестаньте! – вдруг крикнула Алена. – Человека убили, а вы устраиваете балаган. Это гадко, гадко, подло! – Она отвернулась и заплакала.

Все замерли. Беляев пересек вагон, подошел к Алене, протянул ей свой носовой платок. Она обернулась и зарыдала в голос.

– Давайте все-таки успокоимся и попытаемся восстановить картину случившегося, – предложил Родионов. – Мне кажется, нам нужно несколько поостыть. Для начала рассядемся по своим местам.

– Нам тоже пройти на свои места? – спросила Елена Анохина.

– Нет. Не нужно, – Родионов оглянулся на Дронго. – Сидите рядом с Юлией Соломоновной. Ей, кажется, совсем плохо. Мы отметим места, на которых вы сидели.

Мужчины начали расходиться по своим местам. Алена вернула платок Беляеву и прошла в конец вагона, чтобы сесть рядом с молодой Анохиной. Зинаида Михайловна вернулась на свое место с очень недовольным видом. Дронго оглядел всех собравшихся. Родионову, кажется, удалось несколько нормализовать обстановку, хотя вид мертвого тела заставлял всех внутренне съеживаться.

– Хотя бы его прикрыли какой-то простыней, – прошептал Родионов, понимая, как действует на психику людей тело убитого. Если учесть, что каждый подсознательно ощущал давящую толщу земли и воды над ними.

– Можно, я сяду рядом со своим телохранителем? – спросил Беляев, покосившись на Горшмана. – Мне кажется, что и будущему следователю покажется странным, если я окажусь слишком близко к покойному.

– Конечно, – разрешил Дронго, – только не на место Валентина. Он сидел в кресле, стоявшем сразу за вами. Сядьте, пожалуйста, рядом с ним.

– Хорошо, – кивнул Беляев.

– Для чего вам это нужно? – нервно спросил Деркач.

– Считайте, что это следственный эксперимент, – усмехнулся полковник, – только пройдите на свое место.

Деркач прошел к своему креслу. Нелюбов, бурча себе под нос какие-то «крутые» ругательства, прошел к своему креслу.

– Мне выйти из вагона или остаться на своем месте? – невозмутимо спросил Кравалис.

– Лучше сядьте на свое место, – велел Дронго.

Журналист встал и двинулся по проходу к убитому. Четыре пары женских и семь пар мужских глаз следили за каждым его движением. Переводя взгляд на убитого Горшмана, он чуть помрачнел. Сандра появилась в конце вагона и села за спиной Юлии Соломоновны.

– Давайте теперь восстановим картину случившегося, – сказал Дронго. – Я полагаю, что после аварии света не было секунд пятнадцать-двадцать, не больше. Но за это время любой из нас мог встать, чуть продвинуться вперед и выстрелить в Александра Абрамовича. Поэтому первый и самый главный вопрос: у кого есть оружие?

Он заметил, как заерзала на своем месте Зинаида Михайловна, как нервно дернулась ее дочь. Но в вагоне поднялась только одна рука. Это была рука Валентина Борисова.

– У меня есть разрешение, – чуть виновато сказал он.

Дронго переглянулся с Родионовым, подошел к Борисову и, протянув руку, потребовал:

– Дайте мне ваше оружие.

Борисов достал пистолет, взвесил его на ладони, словно раздумывая, стоит ли отдавать, затем вручил оружие Дронго. Тот достал обойму и пересчитал патроны. Все оказались на месте. Понюхал ствол: кажется, из него вообще давно не стреляли.

– Когда вы стреляли из оружия в последний раз?

– По-моему, месяц назад, – признался Борисов.

– Разрешение с собой?

– Конечно. В пределах Шенгенской зоны. В Англии я обязан его сдать в полицию и перерегистрировать.

Дронго протянул пистолет хозяину.

– Спасибо. У кого еще есть оружие?

Все молчали. Он подождал немного, и в этот момент прозвучал голос мсье Мересса. Он снова говорил по-французски.

– Дамы и господа, прошу извинить за задержку, вызванную некоторыми техническими погрешностями. Ситуация полностью находится под нашим контролем. Сейчас мы проверяем весь состав, пытаемся определить, что именно вызвало столь резкие колебания напряжения электричества. Через двадцать минут мы продолжим наш путь. Можете не беспокоиться.

Его слова в переводе на английский произнес уже другой голос. Затем эту же фразу произнесли на немецком и итальянском языках.

– Что они говорят? – нервно спросила Зинаида Михайловна. – О чем речь?

Сандра, поднявшись со своего места, перевела на русский язык монолог Мересса. И в этот момент из вагона-ресторана пришел молодой человек, помогавший проводнице управляться с подносами. Он молча прошел по вагону, собирая оставшиеся у пассажиров подносы. Беляев протянул ему свой, сдвинутый к правому ряду, там, где сидела Юлия Соломоновна. Нелюбов молча кивнул на поднос, лежавший рядом с ним, кстати, с почти не тронутым обедом.

• Предыдущая
• 10/23
• Следующая