Проект Re: Четвертый том (СИ) - "Emory Faded" - Страница 33

— Слушай, это ведь я должен был быть в центре внимания, а не ты, — тихо, едва шевеля губами, не заметно для большинства находящихся рядом аристократов, проговорил Кавано, повернув голову и смотря на меня. — Или это какой-то план?

— К сожалению, нет, — ответил я, наблюдая, как даже спустя пару минут, после выигрыша джекпота, на меня не переставали в наглую смотреть. Кто-то, конечно, пытался делать это более элегантно, или вовсе пытаясь скрыть, что наблюдает за мной, но большинство находящихся здесь это, к несчастью для меня, не касалось. — Это простое невезение.

— Невезение? — не понял он. — Ты ведь выиграл кучу денег, так ещё и стал более знаменитым, чем прежде. Чем это невезение?

— Неважно, — не став ему ничего объяснять, ответил я. — Сделка, если что, всё ещё в силе.

— Рад это слышать, хоть теперь я и вряд ли смогу стать самой обсуждаемой фигурой на этом фестивале.

В его голосе легко читалось недовольство.

И подобная реакция в такой ситуации вполне нормальная. Конечно, я бы хотел избежать такого исхода событий, но уже ничего не поделаешь. Остаётся только исходить из того, что имею, и менять некоторые моменты стратегии.

И пока я раздумывал об этом, мы нерасторопно шли по игровому залу под непрекращающиеся взгляды и перешёптывания толпы.

Естественно, после обрушившейся популярности на нашу небольшую группу к нам не могли не начать подходить различные аристократы, как довольно слабых родов, так и средних.

Подходя к нам и поздоровавшись, иногда ещё дополнительно представившись, они начинали сразу поздравлять меня с выигрышем. Я благодарил, а следом они продолжали вести со мной разговор, всячески нахваливая и подлизываясь ко мне.

Думаю, в такие моменты было всем очевидно, что им интересен не столько я сам, сколько родовая фамилия с возможностью как-то через меня подступить к столь высокому роду Мори, ну и конечно, идущее следом за мной внимание толпы, которое касалось каждого, кто был рядом со мной.

И хоть я и думал, что обо мне ходят довольно хорошие слухи, но вот общение с членами различных родов показало, что многие из них видят во мне зазнавшегося ребёнка, которому просто везёт.

Многие из них прямо в открытую использовали в общении со мной лишь максимально простые слова и выражения, будто бы боясь, что могут не нарочно выставить меня плохо в глазах всего собравшегося тут высшего света, за что им потом, разумеется, достанется от «полноправных», по их мнению, членов рода Мори, так как оскорбив меня, они оскорбят и весь род.

По большей части, мне, разумеется, было совершенно на это плевать, но какое-то неприятное чувство от этого было. Кавано же с такого вовсе едва сдерживался, чтобы не засмеяться, или, иногда, когда кто-то совсем перегибал палку, не спровоцировать конфликт, заставив меня стать серьёзным.

И примерно понимая его личность я предполагал, что он всё же что-то такое выкинет, но, на удивление, делать этого он не стал. То ли от того, что мы сейчас всё же союзники и его личное желание ткнуть кого-то мордой в грязь — не причина вмешивать в это меня, то ли от того, что сейчас идёт фестиваль, который в Японской Империи считается одним из самых важных праздников, и затеивать конфликт в подобный праздник почти равнозначно наведению на себя гнева большинства японцев, чего Кавана наверняка не хотел.

Так мы ходили порядка часа, периодически подходя к столикам с едой, перехватывая красивых официанток с подносами, на которых стояли бокалы, наполненные красным вином, и в основном общаясь лишь с теми, кто сам к нам подходил.

И, кстати говоря, насчёт красивых официанток, которых «перехватывали» аристократы.

Хоть это и было собранием аристократов, которые отличаются от обычных простолюдинов своими манерами и воспитанием, но я за весь этот час не раз видел, как эти самые аристократы подходили и задерживали официанток, брав их за талию и, мило о чём-то говоря, вели к особым дверям игрового зала, над которыми были таблички, меняющиеся с зелёного «открыто» на красное «занято», когда туда кто-то входил.

Думаю, очевидно, что это были звукоизолированные комнаты для уединения.

Но даже если кто-то в этом был не уверен до конца, то выходящие через какое-то время с кое-как наспех надетой одеждой, запыхавшиеся официантки с растрёпанными волосами, а следом за ними довольные аристократы уже не оставляли и следа этой неуверенности.

Причём, как я успел заметить, первыми же в эти комнаты побежали давно женатые аристократы.

Одним из таковых, кстати говоря, был Пэкче-сан, который, совсем не стесняясь, с яркой улыбкой на лице повёл с собой сразу двух официанток.

И вспоминая одну из его жён, которую я увидел на приёме рода Мори, а после смотря на «пойманных» им девушек, становилось вполне понятно, какие у него вкусы.

Если обобщить, то самые важные факторы: выше него на сантиметров пять плюс-минус, грудь размером не меньше пятого и аккуратные длинные ножки.

В общем, если вернуться к изначальной сути и подвести итоги, то хоть собравшиеся тут люди и кичатся своими манерами, но в этот праздник они о них буквально забывают. Естественно, в разумных приделах.

Например, я сильно сомневаюсь, что за все три дня и три ночи увижу хоть раз, чтобы кто-то из аристократов перебрал с алкоголем и перешёл границы дозволенного, к примеру, начав громко кричать, материться, или же что похуже. И дело тут даже не в том, что за это будет что-то плохое, а скорее чисто в нежелании выглядеть дурно в глазах других.

Вот примерно так и обстоят дела с поведением аристократов на этом фестивале.

— Кстати, сейчас уже начнётся ночной аукцион, — подняв левую руку и взглянув на свои электронные часы, сказал Кавано. — Хочешь его посетить?

Я призадумался на несколько секунд.

— Пожалуй, — добавив про себя: «Всяко лучше, чем бесконечные разговоры с аристократами. Хотя на самом деле причина даже не в этом».

После этого короткого диалога Кавано развернулся и пошёл к лифту.

В этом направлении и до этого шло несколько аристократов, видимо, тоже направляясь к месту проведения ночного аукциона — к внутреннему двору отеля, который мы с Кавано посетили ещё когда только прибыли сюда.

А теперь, стоило и такому центру внимания, как мы, направиться туда, так и все остальные сразу вспомнили об аукционе, быстро посмотрев на свои часы, или на часы, расположенные по всему игровому залу, и поняв, что время подходит, направились за нами следом.

Вполне очевидно, что среди них были даже те, кому сам аукцион был не интерес и они лишь хотели оказаться рядом с нами в надежде, не пропустить что-нибудь интересное.

Такой расклад мне не слишком-то нравился, но сделать с этим я ничего не мог, так что просто смиренно шёл к лифту, ощущая и видя, как за нами ненавязчиво следует толпа, становящаяся с каждой секундой всё больше и больше.

Зайдя в лифт, благо, это бремя временно покинуло меня, но лишь до того момента, пока мы не оказались на внутреннем дворе отеля, который, кстати говоря, сильно изменился, если сравнивать с тем, что было в момент, когда мы тут были.

Сейчас тут везде горели разноцветные огоньки, укрощающие все лавочки и автоматы, сам же подиум освещался подвешенными по углам отеля прожекторами.

А также перед и по обоим сторонам подиума поставили сотни стульев, часть из которых уже заняли находящиеся в нескрываемом искушении аристократы.

И естественно, поскольку даже сейчас, ночью, было довольно жарко, здесь ещё установили несколько мощных, наружных кондиционеров, которых вполне хватало, чтобы чувствовать лёгкую прохладу и при этом не замерзать.

Тем временем, мы с Кавано, как и большинство собравшихся, присели на приготовленные для нас стулья в ожидании, так называемого, «ночного аукциона».

— Хочешь узнать, что это за аукцион такой? — тихо со слегка приподнятыми уголками губ спросил Кавано, чтобы, кроме меня, его более никто не слышал. — Тем более, у тебя сейчас денег на многое хватит.