ЧОП "ЗАРЯ" 3 (СИ) - Гарцевич Евгений - Страница 29

«Да свершится справедливость, даже если небеса упадут…» — профессор озвучил перевод, пока я водил по надписи пальцем.

Я достал револьвер — чувствовалось, что крепкий и пробивной, но при этом не зверски тяжелый. Абсолютно новый, но пропитанный силой. Металл по цвету напоминал лезвии финки, только был чуточку темнее. Скорее всего, серебро здесь было излишним. С другой стороны тоже была гравировка: «SW Russian special», а на рукоятке красовались мои инициалы.

Внизу перед барабаном был шарнир, позволяющий переломить пистолет пополам. По идее, ствол с барабаном должен был откидываться вниз, чтобы перезаряжать было удобнее и, главное, быстрее. Еще не привычным, но вполне удобным оказалась дополнительная вставка в торце рукояти, получилось вполне ухватисто.

Курка не было, что очень даже подходило под мои задачи — скрытое, удобное ношение чего-то небольшого, но убойного. А то оказалось, что без специального разрешения или направления на заказ ходить по городу с дробовиками и пулеметами запрещено даже Орденским охотникам.

Только как это сделать, я с ходу не разобрался и полез в инструкцию. Где на первой странице крупным шрифтом пропечатали ключевые детали: «Новинка! Револьвер Смит-Вессон, тройного действия, специально доработанный на Императорском Тульском оружейном заводе по заказу Гордея Гордеева. Список характеристик и эскиз гравировки предоставлен заказчиком. Все работы произведены согласно заказу, в полном объеме и обозначенный срок».

Дополнительно лежала рекламка производителя первоисточника и куча разных спецификаций по патронам, которые способен выдержать ствол. Список был большой, про некоторые виды усиленных пуль я читал впервые. Заканчивалась реклама убойным заявлением, что даже обычный патрон способен пробить четыре дюймовых дубовых доски с расстояния в двадцать шагов.

«Спасибо, деда! Угадал, я о таком все время мечтал!» — я погладил приборную панель, чувствуя, как по «буханке» пошла вибрация, будто кот замурлыкал.

И ведь не соврал. Прям уж не мечтал, но с подобной пушкой все время в одной игре бегал. Название у него там было другое, похожее, но другой и припиской: «Задира». Плюс, там был курок и специальная шпора снизу под средний палец.

Но этот мне даже больше нравился. Потому что мой. Потому что от деда. Но назову его «Задирой» в память о прошлой жизни.

«Так это в твоей голове ненастоящие воспоминания? Это игры какие-то?» — Ларс среагировал на образы, про которые я вспомнил: “Однако… То-то я удивлялся, что молодой такой, а опытный. А оказывается вот оно что…тьфу, жухло…”

«Не гунди, старый! Он крутой, а ты просто позже к нам присоединился...» — заступился за меня Муха: «Матвей, вспомни что-нибудь, покажи ему, а? Жнеца, например. Или как мы в бане жару поддали?»

«Покорнейше прошу избавить меня от картин того, что вы делали в бане…» — испуганно запротестовал Ларс.

«Да, ты не так меня понял… мы там троих так разделали…»

К дому подъехала шестиместная моторка с логотипом «ТАП» на дверце и на фуражке у незнакомого водителя. Из двери вылез Стеча, стал спорить с шофером, что время вполне себе подходящее, чтобы посигналить. В споре проиграл, махнул рукой, и заложив в рот два пальца, трижды свистнул. В ответ сработал клаксон "буханки" и по новой залаяли только-только успокоившийся соседские собаки. В кузове дернулась Баньши и с проклятием озвучила то, что про нас думали соседи.

Ой, чувствую, не поладим мы с местными. Представляю, сколько бы яда на нас вылилось за эту ночь, существуй в этом мире домовые чатики. Что-то мне подсказывало, что мы теперь надолго станем объектом тихой, ибо лично предъявить народ опасался, коллективной ненависти. И покупка амулета от сглаза будет не лишней, а то ведь порой «милые» соседи могут оказаться хуже злобного деймоса.

Дважды звать никого не пришлось. Уставшие и помятые все единогласно мечтали только об одном — прилечь где-нибудь в теплом и сухом углу. Так что через сорок минут я уже спал, слушая сквозь сон жалобы на Стечу за выбор, а потом на Захара за жадность и выделенный бюджет.

Либо цены в городе заоблачные, либо совсем уж копейки управляющий выделил, но каждому действительно достался только маленький уголок в небольшой комнатке. Шумный, уже проснувшийся доходный дом встретил нас адским букетом запахов, нервными громкими разговорами за тонкими стенками и реально пугающей в темноте лестницей. Будто мы очередной разрыв идем закрывать, а не на ночевку.

Но стоило подбросить несколько дров в чугунную буржуйку, а голове коснуться фуфайки, которую я скрутил в роли подушки, мне уже было на все пофиг. И так хорошо.

— Не умеете вы ценить простые радости жизни, — донесся голос Захара. — Но, не надо на меня так смотреть, завтра найдем жилье получше, раз вы такие неженки.

— Уже сегодня, — поправил его Гидеон. — Сразу, как вернемся из Ордена. Здесь не Белый Яр, тянуть, особенно с нашим мнемоником, не стоит.

Сходить в Орден — дело нужное, но еще нужно починить огневик, прикупить патронов, проведать месье де Фуа, попытать его на тему дневника, еще можно разыскать журналиста, написавшего материал про гибель отца.

Каким-то образом нужно проверить подозреваемых: Арсеньевы, Исаевы, Львовы, Медниковы. Как это сделать я пока не придумал, но теперь, с учетом следа чужой силы от рефлектора, можно будет сравнительные тесты делать. То, что нас пытались убить все те же люди, что подставили отца, я не сомневался.

Сомневался только, что Исаев враг. И аура у него совсем другая, не как слеза младенца, конечно, но следов «скверны» я в ней ни разу не замечал. Да и нравился он мне — нормальный мужик, хороший союзник.

Проснулся я от шума в соседней квартире, а, может, угол у меня был совсем неудачный — с одной стороны плакал ребенок, с другой шумел какой-то мужик, вернувшийся с ночной смены и пытавшийся согнать кого-то со своей койки.

Почти все чоповцы еще спали. Гидеон тихонечко похрапывал, лежа в обнимку с пустой бутылкой, которую они перед сном раздавили со Стечей — типа за приезд. Банши вздрагивала и ворочалась, в очередной раз пересматривая крысиные кошмары. Захар, как невинное дитя или человек с кристально чистой совестью, блаженно сопел с улыбкой на лице. Только здоровяк уже проснулся — стоял в центре комнаты и разминался в ритме: три-четыре, руки шире.

Я подошел к Гидеону и потряс, отмахнувшись от перегара, шибанувшего в нос. Ясно, абонент не в зоне досягаемости.

— Стеча, у тебя какие планы? — я выглянул в окно, перегородив здоровяку солнечные лучи. — Похоже, раньше обеда мы в Орден не попадем.

— Думал, с Олесей встретиться, но могу переиграть.

— Это с дочкой купца-ювелира что-ли? Серьезно у вас?

— Ага, — улыбнулся Стеча и понизил голос, оглянувшись на спящую Банши. — Не знаю пока, может, что и получится. А чего хотел-то?

— Огневик бы починить. Смотаемся до мастерской? Только мне нужна помощь ее сначала найти. Ювелир Шварценьбрюнькеркак-то там, вдруг, он здесь фигура популярная.

— Знаю такого, только он Шварц Фон Бринкен, — здоровяк подхватил куртку и начал одеваться. — Погнали, здесь недалеко.

Ну, я почти так и сказал, чуть-чуть только ошибся. Быстро накатав записку на обрывке старой газеты и оставив ее на столе, оделся, прихватил заначку — запас хоросана, который как-то добыл из разрыва, и пошел догонять Стечу.

— Слушай, а кто такой Арни? Ну, тот, чьим именем ты меня назвал? — спросил здоровяк, когда мы грузились в таксомотор.

— Можно сказать, друг детства. Извини, просто ассоциации всплыли.

— Бывает, а он как? Крутой?