Жестокое жертвоприношение (ЛП) - Джонс Афродита - Страница 37

В течение месяца Лори жила под строгим контролем матери, и от этого, очевидно, ей становилась только хуже. У неё усилились мысли о самоубийстве и ощущение полной беспомощности. 23 июля Лори записалась на приём к доктору Хитон и рассказала о вновь начавшихся депрессивных симптомах. Лори прописали антидепрессант, "Прозак". После этого она дважды ходила на прием к Хитон, говоря врачу, что лекарство, похоже, помогло ей; однако на самом деле терапия её не интересовала.

Она перестала ходить к Хитон в начале августа, сказав, что хочет избавиться от напряжения дома и переехать в город покрупнее. Однако у неё не было реалистичных планов, как это сделать. 27 августа, сразу после начала занятий, психологу позвонил Джордж Такетт, который сообщил, что Лори снова режет себе вены. В тот же день Лори пришла на приём в последний раз со словами, что в школе ей слишком напряжно. Она злилась на других учеников, чувствовала себя чужой среди них и в школе вообще, и объясняла, что именно поэтому порезала себе вены.

По словам Лори, она была недовольна своими занятиями в старшей школе, сидела на задних партах и резала себя, потому что чувствовала, что больше не хочет ходить в школу. С психологом Лори обсудила возможность перехода на неполный день учёбы. Хитон позвонила школьному психологу, но после этого больше никогда не видела Лори.

Лори бросила школу в сентябре, но несколько недель оставалась с родителями, всё это время умоляя отца дать ей денег, чтобы уехать из дома. Ей вот-вот должно было исполниться 17 лет, и она чувствовала, что достаточно взрослая, чтобы дальше жить самостоятельно в этом мире. В начале октября, когда у неё появилась возможность поехать в Нью-Йорк с двоюродным братом, отец дал ей 100 долларов в надежде, что она сможет начать там новую жизнь.

Но у Лори в Нью-Йорке ничего не получилось; она пробыла там всего неделю или около того. Ей все равно там не нравилось, люди казались грубыми. Когда двоюродный брат поссорился со своим нью-йоркским приятелем, их выгнали, и вскоре они сбежали обратно в Мэдисон.

Несколько дней спустя Лори позвонила Кэри Поуп.

Лори убедилась, что жизнь в Нью-Олбани ей гораздо больше по душе. Едва вернувшись, она с новыми друзьями пошли на культовое кино "Шоу ужасов Рокки Хоррора" в кинотеатре "Vogue" в Луисвилле. Иногда она там виделась с Мелиндой Лавлесс, всё больше вписываясь в круг её друзей.

Она довольно часто ходила на "вечеринки". Обычно это были небольшие сборища, иногда – со спиритическими сеансами, иногда – с приёмом "кислоты". Лори понравилась новая обстановка. Она даже нашла работу в магазине "Kroger's" в Нью-Олбани. Но большой проблемой было отсутствие машины. В ноябре она позвонила отцу и объяснила своё затруднительное положение, но тот отказался помочь ей. К концу месяца Лори, наконец, согласилась вернуться домой, переведясь из "Kroger's" в Нью-Олбани в "Kroger's" в Мэдисоне в обмен на обещание отца купить ей средство передвижения.

Лори вернулась домой, и Джордж Такетт за 1500 долларов купил ей Шевроле "Селебрити" 1984 года выпуска[7]. Лори обязалась платить отцу 50 долларов в неделю из своей зарплаты кассира. Но всё же даже в Мэдисоне она не нашла счастья. К тому времени Дайан вернулась на Запад, а Ларри переехал в Луисвилл, так что пребывание в Мэдисоне было для неё сущим адом. Ей нечего было делать, нечего ожидать.

Без ведома семьи она проводила каждую свободную минуту, разъезжая между Нью-Олбани и Луисвиллом. Ей казалось, что люди там понимают её, но в основном они просто терпели её. Когда в Нью-Олбани узнали Лори поближе, все согласились, что она слишком странная. Она все время вела себя как сумасшедшая, иногда совершенно "не в кассу". Иногда она вселялась в тела инопланетян, иногда сама утверждала, что Земля захвачена инопланетянами. В других случаях она вселялась в фею и начинала скакать по комнате. Как все поняли, она это делала ради внимания.

Хотя ей часто не верили, её поступки казались искренними; у неё получалось убеждать других практически в чём угодно.

– Лори могла забраться кому-то в голову и так затрахать ему мозги, что он правда начинал верить, что пол сейчас загорится, если сидеть и смотреть на него, – рассказывала Кэри.

В итоге девочки в Нью-Олбани стали бояться Лори. Она много говорила о смерти и убийстве, и вся изменилась: голос, глаза – она стала какой-то другой.

Кэри Поуп рассказал, как однажды Лори вытащила всех в лес. Там лаяли собаки, и Лори сказала, что всех убьют койоты. В другой раз на вечеринке Лори взбрело в голову перерезать вены девушке Кэри. Это происходило на виду у всех, включая братьев Лезербери.

– Мы сидели в клубе, там можно было играть в "Nintendo", или в бильярд, или посмотреть фильмы – в общем, каждый занимался чем-то своим, – рассказывала Кэри. – Я такая сижу там, а Лори спрашивает мою девушку, можно ли порезать ей вены, потому что Лори захотелось пососать её кровь.

Предположительно той ночью Лори сосала кровь из пореза на ноге девушки Кэри. По словам Лезербери, они уже не раз такое наблюдали.

– Ну, она могла сосать кровь у других или у себя, – признался Терри. – Она делала себе порез и говорила: "О-о-о-о, обожаю вкус крови".

В декабре из-за ссоры Кэри и Лори после того случая Лори стала общаться с Мелиндой.

В субботу вечером, 11 января 1992 года, в доме Риппи Тони и Хоуп истерически плакали, рассказывая Глории, что стали свидетелями убийства. Глория позвонила Карлу на работу и сказала:

– Тебе лучше приехать домой.

Ранее в тот день Карл заехал домой на несколько минут. Он просто проезжал мимо по дороге на работу. Все четыре девочки были там, а сын Джон отвёл его в сторонку и сказал:

– У Хоуп что-то случилось. Наверное, она видела несчастный случай.

Карл подумал, что сын говорит об какой-нибудь автомобильной аварии, и, зная о чувствительности дочери, не обратил на это особого внимания.

Вечером, когда он вернулся домой, Хоуп и Тони обе начали рассказывать ему по частям о том, что произошло. Карл не сразу поверил их словам.

– Я не понимал, какое участие в этом всём принимала Хоуп. Всего я так до конца и не понял, – вспоминал он. – Они рассказывали, что погибла какая-то девочка, а они стали тому свидетелями.

Девочки сказали Карлу, что ходили в боулинг и посоветовались там с другом; тот предложил им нанять адвоката, порекомендовав Даррела Оксье из Мэдисона. Хоуп сказала отцу, что уже звонила Даррелу, и Карл, не веря своим ушам, позвонил в офис Оксье для подтверждения. Адвокат сказал, что полиция уже обнаружила труп и ищет девочек.

– Если полиция придёт в дом, скажите, чтобы связывались сразу со мной, – сказал Оксье.

Тони не разговаривала с адвокатом. Она была слишком напугана, чтобы рассказать об этом родителям или другим взрослым. Она была просто в истерике. Карл и Глория с трудом успокоили её. Наконец, Тони сказала, что хочет рассказать всё родителям, но ей нужно, чтобы кто-то был рядом. Риппи согласились сопровождать её к Лоуренсам и присутствовать при исповеди.

– Тони рассказала матери и отцу, что произошло. Мать чуть не лишилась чувств, а отец крикнул Тони: "Вон из моего дома!" – вспоминает Карл. – Мы попытались успокоить его и привести в чувство мать.

В тот же день у Лавлессов Марджори вернулась с работы домой и застала Мелинду и Лори в гостиной. Мелинда обняла и поцеловала мать, шепнув ей, что Лори останется ночевать. Марджори не одобряла Лори и сказала Мелинде, что не разрешает Лори остаться. Но Мелинда настояла.

– Ей нужно остаться, – умоляла Мелинда. – Она крупно поругалась в семье.

Марджори в конце концов сдалась.

Весь день Марджори отмечала, что Мелинда ведёт себя странно. Девочка будто пряталась – на несколько часов заперлась в своей комнате с Лори и Кристал. Когда Марджори звала её вниз, Лори просила Мелинду вернуться наверх. Они так и седили втроём. Перед сном Марджори зашла к девочкам. Кристал ушла несколько часов назад. Лори и Мелинда в комнате Мелиссы смотрели фильм ужасов. Марджори почувствовала, что что-то не так. Она спросила дочь, всё ли в порядке, и Мелинда пожаловалась, что фильм слишком страшный. Марджори предложила выключить телевизор, подоткнула Мелинде одеяло и обняла её.