Грязная Земля (СИ) - Окольнов Юрий - Страница 12

Обычно Петя бы не парился, может даже не заметил бы. Но сейчас он был на адреналине и взвинчен. В нём играли страх и древний инстинкт — бей или беги.

— Ты чего там утащил? — Петя схватил Лёву за плечо.

— Ничего, — буркнул Лёва, пряча глаза, и дернул плечом.

Петя ощутил настоятельную нужду в воспитании младшего. Он схватил сжатый кулак и стал силой разжимать пальцы. Лёва пыхтел, сопротивлялся, пальцам было больно. В уголке его глаз выступили слёзы, но он упорно боролся. Только вот Петя был старше и сильнее.

В кулаке оказался ключ от шкафа. Петя кинул взгляд на шкаф с Эл1с и напрягся. Конечно, его робот не был настолько большим секретом. Домашние давно знали, что Петя мастерит что-то компьютерное. Однако и лазить кому попало туда было нельзя — сломают, попортят, заиграют. Повесить бы туда амбарный замок…

На адреналине от стычки с отцом Петя разозлился:

— Я тебе что говорил? Туда лазить нельзя, это мой шкаф!

Лёва уставился на него с болезненным вызовом. В уголках его глаз блестело. Петя ощутил, что Лёва не будет слушаться, и, не думая — дал младшему подзатыльник. Лёва открыто заплакал, а Пете стало противно. Он выпустил Лёву и тот убежал, размазывая слёзы.

Петя ощутил злость на себя, на отца, на брата. Бессильную злость на близких и родных, создавших этот порядок в семье. И на себя, как часть этого бесконечного цикла страданий.

— Ненавижу всё это, — прошептал он.

Отец никогда не поднимал руку на мать, хотя они часто спорили. Да и детей не избивал — просто яростно ругал и раздавал подзатыльники. Наверное, если бы дети были простые деревенские — то принимали бы стоически, а потом в возрасте благодарили бы отца за науку. Но развитые интеллектуально детишки воспринимали такое воспитание как личную обиду и копили боль.

Петя, как и отец, никогда не выплескивал эту злость на людей — никогда он не избивал брата или кого-то ещё по-серьезному. Вот и сейчас — он просто ударил кулаком в дверцу шкафа. Кулак заболел. Адреналин схлынул.

Изнутри шкафа раздался ответный стук. Петя опустил голову, положил отбитую ладонь на дверцу шкафа и погладил старый темный гладкий лак.

На душе было тошно.

Немного постояв так, Петя захотел привычно спрятаться от неприятного мира. Сел за компьютер, чтобы поиграться — и вспомнил, что ещё есть и уроки. В первый день, конечно, задали не так много — и в основном не на завтра. Но Петя, после некоторой борьбы, выключил монитор и честно просидел полчаса за математикой и русским.

— А теперь сделаем домашку по физре, — сказал он сам себе и криво улыбнулся шутке.

В детстве у Петеньки ручки были слабенькие, потому что у него было слабое сердце. Но после операции на сердце, проведённой несколько лет назад, организм вдруг неожиданно получил подзарядку и начал с энтузиазмом качать кровь в мышцы. Петя обнаружил, что он может и подтянуться, и подъем переворотом, наконец-то, сделать, и даже — взобраться вверх по канату, а не только болтаться у земли, как Лёшик!

В качалку Петя идти побоялся — как по кардиологическим причинам, так и по сугубо социально-коммуникативным. Не хотел он там взаимодействовать с контингентом наподобие Бобика. Начал было делать дома упражнения, скачанные из Интернета, понял, что это всё тяжело и слишком долго (а времени в жизни всегда не хватает!) — и остановился на программах интенсивных отжиманий и подтягиваний. Всё равно мастера и тренера утверждают, что начинать нужно не с прокачки изолированных мышцы типа бицепса, а с более общих упражнений, типа становой тяги.

А ещё лучше и безопаснее — начать с отжиманий и подтягиваний. И Петя уже видел некоторый эффект. Вены на руках обозначились резче, да и сами ручки стали чуть потолще. Петя мимоходом оценивающе глянул на себя в зеркало, напряг руку.

Впрочем, сегодня был не день физухи. Сегодня Петя хотел сделать упражнения по боевым искусствам.

Насмотревшись в детстве фильмов с Брюсом Ли, Петя очень воодушевился и увлекся идеей чудесных восточных единоборств. В секцию бокса он, конечно, не пошёл — по причинам как кардиологическим, так и социально-коммуникативным. Некоторое время он пытался заставить младших братьев тренироваться с ним. Но, к сожалению, затея не удалась. В воспитании Петя невольно копировал стиль отца — жесткий деревенский подход к воспитанию, основанный на подзатыльниках и ругани. Петя от такого стиля страдал, отца боялся, но сам, к сожалению, копировал те же действия.

В общем — тренироваться Пете было не с кем. А отец был для него слишком пугающей фигурой для отработки ударов.

Тогда Петя взялся за книжки. Пролистав кучу разных, он впечатлился книгой «Да-Цзе-Шу. Искусство пресечения боя» Сенчукова. Очень уж там начало было цепляющее — про боевые искусства, как тренировку для жизни. Про кунфу как путь к достижению успеха в других сферах и областях.

Не сказать, чтобы книга дала Пете целостный подход к дракам или хотя бы к самозащите — однако, некоторые упражнения он стал выполнять. Ну а потом посмотрел и несколько роликов Сенчукова в Интернете. И вот сейчас он отрабатывал подставку таза под лоукик.

Это был неоднозначный и спорный приём. Блок бокового удара ногой. Такой удар, любимый кикбоксерами и бойцами ММА, не так легко заблокировать. И уж тем более нелегко отработать блок от него в домашних условиях. Но Петя пока оставался диванным воином.

Идея приёма состоит в том, чтобы подставить таз, когда тебя лупят голенью по бедру. Надо просто чуть присесть, чтобы тазовая кость приняла на себя под удар. Мол, она-то покрепче бедренной будет.

— Эл1с, подай руку, — скомандовал он.

Из шкафа протянулась железная рука.

— Ниже… Ещё ниже… — рука сдвинулась до уровня бедра.

— Убери руку, — и рука исчезла.

— Повторяй по кругу два действия — подать руку и убрать руку. При этом ускоряйся каждую секунду на один процент.

Рука стала двигаться туда-сюда.

— Используй силу, Люк… — пробормотал Петя.

И встал так, чтобы железная рука словно бы наносила удар по его бедру.

А потом начал на каждый выпад Эл1с чуть приседать, представляя, что это удар ногой. Удар — присед. Удар — присед. Удар — присед….

Приехав с мамой домой, Алиса почти сразу села за уроки. А закончив — какое-то время ходила с тяжёлым лицом и вздыхала. Впрочем, она быстро поняла, что мама вовсю собирается в ресторан, и душевные обиды дочки для неё уже остались в прошлом. Может, если повздыхать перед сном — тогда мама спросит в чём дело. Но не сейчас.

Впрочем, оказалось, что мама не забыла. Просто пока, как опытный сапёр, не трогала.

— Ты пойдёшь с нами в ресторан? Папа на тебя место тоже бронировал.

Это была отличная возможность показать свою непоколебимость, и Алиса ею воспользовалась:

— Нет! Праздновать убийство природы я не буду!

Мама вздохнула, но уговаривать не стала:

— Хорошо. Обед в холодильнике, разогрей себе на ужин.

Блин, тяжело, когда родители начинают относиться к тебе как к взрослой, и не пытаются тебя переубедить. Вот как тогда с ними спорить? Алиса пошла в свою комнату, глянула в окно, и… На улице было красиво. Перламутровые облака за окном золотились солнцем, медленно идущим на посадку. Алиса вздохнула — эх, надо было с друзьями пойти гулять! Она вышла на балкон. Здесь была рассветная сторона дома и с этой стороны облака уже были окрашены розовым, а солнца вообще не было видно. Лёгкий ветерок приятно освежал кожу после дневной жары. Деревья, всё ещё по-летнему зелёные, слабо шумели. Алиса расслабилась, прикрыла глаза.

— Если захочешь присоединиться — бери такси и езжай в «Круглый стол», ладно?

Это мама, поколебавшись, решила всё же как-то сгладить ситуацию. Алиса на балконе неопределенно дёрнула плечами. Она слушала осень.

У осени особенный запах. Не такой свежий и живой, как у весны. Не такой насыщенный и парящий, как у лета. Не такой кристально-прозрачный, как у зимы. Осень — это переспевшие фрукты и мокрая листва. Это ваниль и корица. Это урожай — и умирание.