Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки (СИ) - Марей Соня - Страница 32

Я уставилась на Уголька в ужасе.

— Страшно подумать, кем была твоя прошлая хозяйка. Мне кажется, она была черной ведьмой, которая ела детей. Я должна все рассказать нейту Шерриану. Вдруг по моей вине пострадают люди? Пусть сам решает, что со мной делать. Я так не могу. Надеюсь, он меня поймет.

Шерсть на спине Уголька встала дыбом.

— Не вздумай!

— Почему?

Во мне боролись две противоположности. Эгоистичная половина нашептывала молчать и дальше, другая велела во всем сознаться.

— Кошачья чуйка подсказывает, — уклончиво ответил тот. — Сначала ты должна стать незаменимой, по-настоящему полезной. А Шерриан — осознать твою ценность. Потом признавайся, в чем хочешь. Хоть в том, что конфеты воровала в детстве.

— Слушай, морда усатая, ты ведь нарочно меня все время провоцируешь?

— Ладно, каюсь. Запомни этот миг: великий кот-фамильяр просит прощения у человека.

Я смотрела на Уголька, пока не понимая, к чему он клонит. Кот обвил лапы пушистым хвостом и выпятил грудь.

— Я просто тебя испытывал, наблюдал за тобой. Хотел посмотреть, как ты ведешь себя в разных ситуациях. И вот, торжественно заявляю, — он растопырил усы. — Ты достойна моей помощи, Аннис. Магия не пьянит тебя, не заставляет терять голову и совесть. Ты в меру осторожна, но при этом готова рискнуть ради других. Ты добра и мягкосердечна, порой даже слишком. Как мягкий кошачий коврик.

— Эй, я не коврик! И не тряпка.

Но следующие слова заставили удивленно заморгать.

— Я готов заключить с тобой союз.

— Уголек! — у меня не нашлось больше слов. — Ты серьезно?

— На этот раз я не шучу. Я готов, как три тысячи котов. И даже отложу уход в отставку ради тебя, глупой маленькой попаданки.

Я взволнованно заходила по комнате. Потом села рядом с котом и еле удержалась, чтобы не стиснуть его в порыве чувств. Ну Уголек! Ну дает!

— Что надо делать? — спросила шепотом.

— Просто протяни руку.

Я сделала так, как он велел, и Уголек вложил в мою раскрытую ладонь свою лапу. Наши соединенные конечности осветила краткая неяркая вспышка.

— Ну вот, теперь мы с тобой магически связаны.

Не удержавшись, я все-таки затянула фамильяра на колени и затискала от души.

Лечебница, которую в народе окрестили больницей “для сирых и убогих” находилась на окраине. Флейвинг был городом контрастов: здесь жили богатые и могущественные маги, на холме над городом стоял королевский дворец. И тут же были трущобы, где по улицам бродили толпы голодранцев, под ногами валялся мусор, а дома разваливались.

Уголек сопровождал меня к воротам лечебницы. Он обещал, что больше не будет бросать и поможет контролировать силу, чтобы она никому не вредила.

— Может, ты отправишься со мной на лекцию? Представлю тебя магам, — предложила, когда мы прошли во двор с растрескавшейся плиткой. — Вдруг они заставят найти себе другого фамильяра? А так будут знать, что я уже занята тобой.

— Нетушки, — категорично заявил Уголек, дернув ухом. — Не хочу встречаться с этим Шеррианом, он нехороший человек.

— Почему ты так думаешь?

— А разве хороший будет таскать за хвост и дергать за усы? — осведомился он с ядовитым сарказмом.

Я остановилась и уставилась на него в полном недоумении. В ответ кот сделал морду кирпичом, будто совсем не при делах.

— Получается, ты все-таки с ним знаком? Но откуда? И сколько, прости, нейту Шерриану было лет, когда он тягал тебя за хвост?

— Ну вот, опять эти вопросы, мрряуу! Ладно-ладно. Этот мелкий хулиган — внук моей бывшей хозяйки. Наши отношения сразу не заладились, поэтому встречаться с ним я не собираюсь. А если расскажешь ему обо мне, я тебя брошу.

— Шантажист!

— Неправда. Я всего лишь думаю о сохранности своей шкуры.

С полминуты мы сверлили друг друга взглядами, потом я погрозила пальцем.

— Ты явно что-то недоговариваешь. Что мне следует знать?

— Все, что надо знать твоей человеческой голове, я сам рассказываю. И вообще, ты делом пришла заниматься? Вот и займись, — он обиженно фыркнул и отвернулся.

Ну и характер у моего фамильяра! Ну ничего, рано или поздно я его перевоспитаю, и он откроет все кошачьи тайны.

Во внутреннем дворе лечебницы была оборудована детская площадка: сломанная качель уныло скрипела цепями, деревянные игрушки с облупившейся краской валялись как попало, а в песочнице вместо песка лежал мусор. Прямо на земле, поджав под себя ноги, девочка лет десяти баюкала серого котенка. Ободранные колени торчали из-под подола простого серого платья, золотистые волосы были заплетены в две тонкие косички.

Услышав чужие шаги, она подняла голову. В больших голубых глазах вспыхнуло удивление, смешанное со страхом.

— Привет, — я улыбнулась. — Как тебя зовут?

Девочка молча глядела на меня, только руки крепче прижали к груди котенка. За ее спиной обнаружился деревянный ящик, на дне его пестрая кошка вылизывала еще двоих малышей. Уголек бросил на семейство равнодушный взгляд, втянул воздух и чихнул.

— Я Аннис, не бойся меня.

Вдруг на землю шлепнулось гнилое яблоко, заставив девочку вздрогнуть, и с дерева послышался мальчишеский смех.

— Да она полоумная! Даже говорить не умеет.

Рядом с нами приземлился взъерошенный мальчишка и подтянул короткие штаны.

— Это не значит, что надо швыряться в нее яблоками, — строго сказала я наглому сорванцу.

Он лишь ухмыльнулся, демонстрируя щель между передними зубами.

— А ты, тетенька, кто такая, а? Чего тут забыла, а?

Не успела я моргнуть, как девочка схватила с земли камень и замахнулась, норовя запустить им в оболтуса. Тот, почуяв опасность, с хохотом помчался прочь, скрываясь за углом лечебницы — только пятки засверкали.

Проводив его хмурым взглядом, девочка вернулась к своему котенку. Она выглядела такой одинокой, что даже сердце защемило. Интересно, что с ней случилось? Почему не говорит? Внешне выглядит вполне здоровой.

Поток мыслей прервал чужой голос. Меня окликнула работница с бельевой корзиной в руках. Узнав, что я пришла справиться на счет работы, женщина повела меня внутрь.

— Что с ней случилось? — спросила я, оборачиваясь.

Девчушка сидела все так же неподвижно, качая котенка, как куклу.

Моя собеседница устало вздохнула.

— С Эллин, что ли? Да ничего особенного, здесь половина таких. Мы уже привыкли.

— То есть как? К чему привыкли?

— Название лечебницы вам ни о чем не говорит, милочка? — в голосе послышалось раздражение. — В правом крыле у нас содержатся все, у кого с головой не в порядке. Родственники приводят их сюда, а потом отказываются забирать, потому что дома с ними сладу нет. Никому не нужны калеки. Сирот тоже много. Наши лекари занимаются их лечением, придумывают новые методы, но, увы, это неблагодарное дело. Бедные детишки.

Я глубоко задумалась. Ох, не зря меня занесло именно сюда, ох не зря.

— А что еще у вас лечат?

— Да все подряд: заразу, ожоги, травмы. У чьих родителей денег нет, всех сюда везут. Лечебница-то бесплатная, нас корона спонсирует, хвала его величеству.

Судя по обшарпанным стенам и пятнам плесени на потолке, корона справляется из рук вон плохо. Вспомнился госпиталь Благой Алоры, где я одержала маленькую победу. Может, и здесь получится на что-то повлиять?

В отличие от всего остального, кабинет главного лекаря был обставлен с роскошью: фарфоровая посуда, подсвечники, чернильница с позолотой. И что-то подсказывало, что покупал он это не на свои деньги, а на королевские.

Лекаря мой приход и просьба сперва удивили, но потом этот высокий худощавый мужчина, нейт Родеус, расплылся в улыбке. Обычно я доверяла своей интуиции, а в этом человеке было что-то скользкое, отталкивающее.

— У нас вам понравится, дорогая Аннис. Но без соответствующих документов я могу предложить лишь самую простую работу с малой оплатой, — он развел длинными тонкими руками, сожалея. — Сиделка, нянька, санитарка. Это хорошо, что у вас уже был опыт обращения с детьми.