Сумерки грядущего (СИ) - "Шлифовальщик" - Страница 24

Стараясь не смотреть на опасную Пустоту, Кудрявцев прижался спиной к забору, борясь с невероятно сильным и странным желанием подойти к границе войда и броситься в него с головой. Некоторое время он пытался отдышаться, затем, придя в себя, полез через забор на задворки. Уже сидя на кованой верхушке высокого забора, он вдруг спохватился: надо было глянуть, есть ли во дворе собака. Конечно, с ней бы оперативник легко справился с помощью силовой подкачки, но шавка может выдать его лаем и спугнуть тех, за кем он следит. Решив рискнуть, Евгений спрыгнул на траву и присел. На него никто не бросился, и лая не раздалось.

Пригибаясь, Кудрявцев добежал до стены дома. И тут он позавидовал девице с её умением ходить сквозь стены. Можно было, конечно, связаться с Бурлаковым, попросить выслать аналогичное умение, но пока тот свяжется с меминженерами, пока те всё настроят, пройдёт больше часа. Но, слава богу, оперативник догадался закачать стелс-режим. Сейчас подойдёт жертва — хозяин альтерны господин Завьялов, зайдёт в дом, и можно будет постараться прошмыгнуть за ним невидимкой, чтобы понаблюдать за преступлением своими глазами.

Сидя в засаде в колючем крыжовнике и наблюдая за дверью, Кудрявцев машинально обрывал кислые жёсткие ягоды и отправлял в рот. Глупый чиновник Завьялов даже во временах года не разбирался: в альтерне конец сентября, судя по всему, тут царит вечная осень, а крыжовник — сочный и чуточку незрелый. Но разве оперативника удивишь парадоксами и нелепицами мемориума! По сравнению с границей этого искусственного мира — войдом — сентябрьские ягоды — это ерунда, дребедень!

Через час калитка скрипнула, и во дворе появился рослый подтянутый парень со смазливым высокомерным лицом. Персометр изобразил яркую белую ауру хозяина альтерны — это был омолодившийся и прихорошившийся господин Завьялов. Он не спеша по дорожке направлялся к дому, насвистывая и улыбаясь своим мыслям. Тихим щелчком пальцев Кудрявцев активировал стелс-режим и осторожно, стараясь не топать и не шуршать, тоже двинулся вслед за парнем к входной двери дома.

К счастью, Валерий Павлович не запер за собой дверь, и невидимый Евгений юркнул в прихожую. Парень зажёг свет, включил ноутбук на стеклянном журнальном столике и прошёл на кухню. Некоторое время он громыхал там, хлопал дверцей холодильника, а затем вернулся в комнату со стаканом сока. Вернулся и остолбенел. Возле журнального столика стояла и ехидно улыбалась яркая девица, а рядом с ней — нескладный парень, немного бледный от волнения.

— Ну, здравствуй, благоверный! — произнесла она с некоторым надрывом. — Проводил свежую девочку? А что ж в гости не пригласил?

— Я смотрю, ты тут тоже не скучаешь, Алечка! — ухмыльнулся Валерий, кивнув на её спутника. — Как тебе абориген молоденький?

Алечкин спутник дёрнулся, но она успокаивающе положила ему руку на плечо.

— Да уж получше тебя будет! — фыркнула девица. — Не такой закомплексованный идиот, как ты! Кем ты тут себя возомнил? Спортсменом? Юным учёным?

Обидно рассмеявшись, девушка продолжала метать стрелы в покрасневшего Валеру:

— Стыдно? То-то! Будто голый передо мной стоишь, верно, Валерик? Все твои комплексы наружу выперли! Послушала я тут про тебя, посмотрела и поняла, что в школе ты был последним лопухом. И в учёбе, и в спортзале, и девочки на тебя не обращали внимания…

— Замолчи!.. — страшным шёпотом произнёс Валерик, стискивая стакан.

— …И тогда ты решил вернуться в прошлое и стать самым-самым крутым в своём Муходранске и окрестностях. Какая сильная психологическая травма, надо же! Что бы по этому поводу дядюшка Фрейд сказал?

Голос девушки сменил ехидные интонации на гневные. Она приставила большой палец левой руки к уху, и посыпались фиолетовые искры.

— По девочкам тут ползаешь? — сказала она с ненавистью. — Бес в ребро? А в реальной жизни сам-то ты чего добился? Начальником стал? А кто тебя им сделал, напомнить?! Кем бы ты был, если бы не мой папа? До сих пор бы за копейки сидел в администрации, бумажки перебирал! Я с тебя спесь собью, родной, и здесь, и в реале!

— Замолчишь ты, нет?! — взревел оскорблённый муж и, потеряв контроль, швырнул стакан с соком в супругу.

Та легко уклонилась и, схватив со столика ноутбук, обрушила его на голову неверного благоверного. С грохотом отлетела крышка с обкусанным яблоком, а затем с таким же шумом свалился Виталик, опрокинув журнальный столик. Ошарашенный Алин спутник во все глаза смотрел на побоище. Девушка подошла к нему, ласково погладила по щеке и проговорила:

— Извини меня, Вовик, но я должна тебя обездвижить. Иначе не сработает.

Раздался щелчок. Длинная искра от руки девушки пронзила щёку Вовика, и он свалился рядом с неверным Алиным супругом.

Бывает, что поэты и художники оказываются прозорливее учёных и философов. Они докапываются до истины через сферу эмоций и чувств, однако не умеют анализировать и делать правильные выводы. «Нет, весь я не умру» — сказано метко и точно ещё в те времена, когда о мемориуме даже не догадывались. Великий поэт интуитивно сообразил, что личность человека, его «я» не концентрируется в конкретном физическом теле, а размазывается по окружающему миру. «Я» — это не только конкретный Вася-Саша-Коля, но и частично его дети, друзья, родные, близкие. Более того, личность человека отражается в написанных картинах, сочинённой музыке, книгах, доме, который он построил, учениках, которых он воспитал. Чем ярче человек, тем сильнее он проникает в других, «пропитывая» собой больше и больше людей. И умирает он не весь, а только его часть, связанная с физическим телом. «Остатки» личности продолжают жить в потомках, памяти, делах и шедеврах.

Ошибались мыслители, и верующие и атеисты: жизни после смерти нет, но и абсолютной пустоты тоже нет. А есть какая-то странная форма квазибытия, когда ты существуешь в памяти других людей, словно компьютерная программа, записанная на сотни компакт-дисков или флешек. У тебя, умершего, нет физического тела, но есть следы, которые ты оставил в памяти людей и в истории. Это и есть твоя новая форма «существования», квазижизнь после смерти физического тела, размазанная по всему, с чем ты соприкасался в жизни. И чем ярче ты жил за грешной Земле, тем дольше и богаче будет твоя квазижизнь в мемориуме — царстве памяти, а кому-то и царстве полного забвения.

Обо всём этом долго разглагольствовал разговорчивый юноша, менеджер из нелегальной ремортальной фирмы. Ему бы стихи писать, а не участвовать в криминальных делишках! Он подробно поведал Нине Ильиничне о «жизни» умерших в мемориуме, точнее, в его особой части, мортеуме — так некоторые мемористы называли совокупность умерших, о ком сохранилась память. Некоторые учёные считали прошляков-мертвяков универхрониками, которые ощущали самих себя одновременно и в детстве, и в молодости, и в старости. Они знали свою судьбу от начала и до конца, а самое ужасное — то, что им приходилось вновь и вновь переживать в мортеуме одни и те же события из своей жизни. Причём, помимо их воли. Вспомнит кто-то в реале, как мертвяк в бытность десятилетним пацаном воровал яблоки и попался — приходится несчастному в мортеуме «перелететь» в детство, снова лезть через забор в чужой огород, а потом долго чесать настёганные крапивой места. И тут же возвращаться в старость, потому как другой знакомый вспоминает мертвяка гуляющим по парку с внуками.

Умерший в мемориуме напоминает литературного персонажа или актёра, которому автор (режиссёр) прикажет «Ползи!», и тому приходится ползти, скажет «Плачь!» — придётся плакать. Только в роли совокупного автора выступают вспоминающие мертвяка родные, друзья и прочие, кто знал его когда-то. А если покойный при жизни был сложной и противоречивой натурой, то ему не позавидуешь: вспоминать его будут по-разному, поэтому в мемориуме он будет выделывать довольно странные штуки.

Но мертвяки не всегда действуют по воле вспоминателей. Иногда они «живут» вполне автономно, когда о них никто не думает. В такие моменты они напоминают литературных героев, о которых автор напишет: «Три года отработал Федя в булочной» и больше ни слова, кем работал персонаж, как, сколько зарабатывал, где ночевал, чем питался. Эти три года Федя предоставлен самому себе и действует на своё усмотрение. Как говорят реморталы, находится в автономном режиме.