КК -12. Часть 1 (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 6

Тиодхар Ренх-сат никому не мог доверить драгоценную сеть. Да и управлять группой инсектоидов с помощью мысленных приказов умел только он.

Он прилетел к двум холмам на раньяре, а за ним следовал второй раньяр, без всадника. Ренх-сат лично сложил Лесидию в нить и прикрепил к сбруе обоих стрекоз, а затем, велев каждой приземлиться на свою вершину холма, так, что сеть легла через всю долину и оба склона, стал ждать.

Лесидия не замечала людишек и мелкую живность, как паутина не замечает пыль, ибо сил в них было даже не глоток — капля. Нет, сети Нервы были предназначены для крупной добычи с большим запасом жизненных сил. Они должны были спеленать жертву, вцепиться в нее, обездвижить и испугать болью так, чтобы сопротивление прекратилось.

Генерал смотрел внимательно на лес, покрывающий долину, и заметил-таки, как кроны в центре чуть заметно трепещут не в такт, как трепетала бы трава, в которой, невидимая глазу, быстро ползет большая змея. Змея эта была очень осторожна и тот, кто не знал, чего ждать, ничего бы не заметил.

Но Ренх-сат помнил, что колдун Дармоншир слишком бережет людей и не оставит их без спасения. Поэтому ждал и заметил.

И когда зеленая волна достигла места меж вершин, а хрустальная нить загудела, показывая, что ловушка сработала, и по ней прошли голубоватые блики чужой силы, помогая стать еще крепче, еще опаснее и шире, Ренх-сат велел стрекозам взлететь — и затем опуститься по дуге, чтобы накрыть добычу. И взревел от досады, когда понял, что колдун ускользнул.

Он видел, как тот уходит — по вихрям с той стороны холма. Он пытался вновь накрыть его сетью, ориентируясь на звуки выстрелов, но колдуну, которому повезло с ловушкой, повезло и второй раз: он так беспорядочно и странно разбрасывал вихри, что ухитрился переломать крылья раньяру-спутнику Ренх-сата отлетевшей стрекозой. Тиодхара потянуло вниз, за рухнувшим раньяром, привязанным сетью, и спасло его только то, что он успел мысленно подозвать к себе одну из свободных стрекоз и спрыгнуть на нее. Неудачно, опять выбив плечо и потеряв сознание — но хотя бы не разбившись всмятку.

Пока он пришел в себя под охраной норов, пока отвязал от рухнувших раньяров сеть — отступающие уже растворились в ночи, в густом лесу.

— Ну что же, — процедил он, сплевывая кровь с разбитых при прыжке губ, пока один из норов вправлял ему плечо, — ты дал мне еще опыта, колдун. Я учту и его. Тебе придется прийти ко мне.

Ночь на 4 мая, Нестингер

«…Как слышите? Прием. Прием. На нас напали. Иномиряне на охонгах. С ними какие-то твари, мы таких еще не видели! Двигаются быстро, вырезают всех. Обычным оружием с ними не справиться. Мы находимся под щитом мага. Нас осталось семь человек. Остальные мертвы. Враги еще здесь. Щит долго не выдержит! Просим подмоги. Просим подмоги! Прием. Прием!»

Долго наслаждаться ужином Люку не пришлось. И поспать полковнику Майлзу тоже не удалось.

В ночи под грохот артиллерии одна за другой стали приходить радиограммы, что на позиции дармонширцев по всему фронту произошли жесточайшие нападения. Выжившие сообщали, что враги появлялись молниеносно, малыми отрядами, и после атаки откатывались обратно, за укрепления иномирян. Сообщали, что наемников на охонгах сопровождали некие твари, выглядевшие как если бы муравья сплавили с человеком и дали ему разум убийцы.

Три передовых стрелковых батальона молчали, и по молчанию этому все было понятно. Люк метался от позиции к позиции — но враги уходили так же быстро, как нападали. И он, опускаясь туда, где лежали изуродованные трупы солдат — его солдат, людей, которых он призвал на защиту дома — шипел и выл от жалости и ярости. И едва удерживался от того, чтобы броситься к замку Нестингер и самому разбить его, разрушить, похоронив слишком умного, слишком умелого в войне врага под камнями.

Нет. Пусть работает артиллерия.

Сумели отбиться берманы — но и они потеряли десяток своих людей, при этом разорвав куда больше странных тварей. С потерями, но справились огнеметчики, а также те отряды, в составе которых были хотя бы несколько магов. Особенно магов с амулетами, подаренными Марине старшими сестрами.

— Огнедухи жгут этих тварей, как обычных инсектоидов, — докладывал ближе к утру один из стихийников, пока Люк рассматривал обугленных существ, воняющих паленой плотью и муравьиной кислотой, тела которых лежали вперемешку с телами иномирян. Половина головы у одной твари была выжжена, и от мерзкого переплетения человеческих и инсектоидных элементов Люка замутило.

Маг продолжал:

— Нам повезло, что дозорные успели подать голос и запустить сигнальную ракетницу. В ее свете я увидел нападающих и сразу активировал амулет. Огнедухи их подчистую всех выжгли. Мы посчитали — пятьдесят охонгов и пятьдесят этих… особей. А в моем камне восемь огнедухов, они почти не истощились. Так и спаслись. Хотя и не все, — он мрачно посмотрел под дерево, где лежали тела дозорных.

В погребальных кострах после нападения горели все, потому что дармонширцы при продвижении к Нестингеру ежедневно встречали группы нежити. И ее становилось все больше.

Утром от одного из пленных удалось узнать, что новых тварей называют невидши и они и есть секретное оружие вражеских богов. Примерно в это же время пришла информация из Рудлога, что в бою в Йеллоувине участвуют подобные бойцы и нужно быть готовыми к их появлению.

Не успели передохнуть от ночной атаки, как со стороны врага тоже заработали артиллерийские орудия — пусть их не так много было, как у дармонширцев, но, значит, врагу удалось сломить кого-то из пленных операторов боевых машин и заставить работать на себя.

— Они поджимают нас артиллерией к фронту, — резюмировал бледный Майлз на очередном коротком совещании. — И пытаются рассечь армию. Делают ровно то, что мы. Их командующий, — он поморщился, — слишком быстро учится.

Проблема заключалась в том, что удары были хаотичны и коротки — Люк не успевал подняться в воздух, чтобы засечь расположение машин противника, как выстрелы прекращались. И пусть в ответ расположение иномирян тоже «гладили» с бортовых орудий эмиратцев и из тыла дармонширцев — по всему выходило, что артиллерия иномирян спрятана где-то в городках, в которых еще находилось много жителей. И поэтому тотальная зачистка была невозможна.

Тамминтон спал и просыпаться не собирался. Люк, поднимаясь над зоной поражения артиллерии, летал над городками, искал места дислокации машин. Как минимум две точно находились в районе замка Нестингер: с высоты герцог заметил парную вспышку, но точное местоположение определить не смог.

Хватило суток, чтобы над дармонширцами вновь замаячил призрак поражения. Сейчас не было фортов, к которым можно было прижаться, не было системы укреплений. Ничего не было — но враг настойчиво напрашивался на столкновение.

— Что мы будем делать? — спросил Люк хмуро. — Ночью нападение наверняка повторится.

Майлз потер глаза в воспаленных прожилках, отчего они стали еще краснее.

— Мы примем приглашение, ваша светлость.

Ночь с 4 на 5 мая, Истаил

Вечером после прилета спасенных драконов в Истаил дворец Нории превратился в гигантский лазарет и одновременно огромную кухню. Слуги и служащие потрудились на славу, подготовив его к приему почти трех с половиной тысяч драконов.

Прямо во внутреннем дворе у фонтана стояли котлы, в которых доваривался мягко-пряный мясной суп ха́ши, липкий и жирный, придуманный давным-давно для восстановления тяжелых больных и детей. Горели костры, на которых запекались бараньи туши, в ворота въезжали повозки с высокими кувшинами с молоком, маслом и медом. Их перетапливали вместе и отпаивали детей и самых слабых.

Помощники из людей и тех драконов, которые участвовали в спасении, отводили наиболее истощенных в горячие источники, щедро рассыпанные по парку — проведешь в объятиях Матери-воды ночь и легче станет. Тем, кто чувствовал себя сносно и мог стоять на ногах после долгого перелета, помогали пройти в купальни, к пару и чистоте. Тех, кто валился с ног, а таковых было большинство, быстро кормили и укладывали в огромных шатрах, поставленных среди деревьев. Из старых сундуков достали множество одежд, перестирали, сложили в стопки — и сейчас слуги носили их в купальни и к источникам. Много было сделано, и все равно забот и для Владыки, и для Владычицы оказалось достаточно.