Англо-Бурская война (1899—1902) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 73

• Предыдущая
• 73/145
• Следующая

Предполагалось действовать по старой модели, которая, как выяснилось, была слишком старой. Кавалерия Френча должна, была обойти один фланг, конная пехота Ле Галле — другой, а дивизия Такера атаковать по фронту. Ничто не было столь совершенным в теории и столь неудачным на практике. Поскольку в данном, как и в других случаях, появление кавалерии в тылу противника вызвало полное отступление с позиций, трудно понять, что могло явиться объектом атаки пехоты.

Местность неровная, неразведанная; кавалеристы слишком поздно обнаружили, что они на своих измученных лошадях оказались позади фланга противника. Некоторые из них — конная пехота Ле Галле и артиллеристы Дэвидсона — добирались из Блумфонтейна всю ночь, лошади были измучены долгим маршем и непомерно тяжёлым грузом, который приходится нести британской войсковой лошади. Такер повёл в наступление пехоту точно так же, как Келли-Кенни в Дрифонтейне, и с абсолютно аналогичным результатом. Восемь полков, двигающиеся вперёд эшелонами батальонов, из-за молчания врага вообразили, что позиция оставлена. Из этого заблуждения их вывел жестокий огонь, ударивший по двум ротам из полка шотландских пограничников, с расстояния в двести ярдов. Шотландцы были отброшены назад, и, отступив в ущелье, перестроились. Примерно в половине третьего орудие буров ударило шрапнелью по линкольнширцам и пограничникам, один выстрел убил пятерых шотландцев. Чермсайд уже полностью ввёл свою бригаду в бой, и в подкрепление подошёл Уэйвелл, но местность была слишком открыта, а позиция буров слишком прочна, чтобы атака достигла своей цели. К счастью, около четырех часов довольно серьёзно проявили себя батареи Френча, и буры, моментально покинув свою позицию, побежали через широкую брешь, которая все ещё оставалась между силами Френча и Ле Галле. Брандфортская равнина — идеальное место для действий кавалерии, но, несмотря на это, противнику, обременённому орудиями удалось, беспрепятственно уйти. Потери пехоты составили сто шестьдесят человек убитыми и ранеными. Большая часть заслуг в этом бою пришлась на долю Шотландского пограничного и Восточного ланкаширского полков, но на их же долю пришлась и большая часть потерь. Командование пехотой было неудовлетворительно, кавалерия медлительна, артиллерия неэффективна, — в итоге бесславный день. Но в стратегическом отношении этот бой все же имел значение, так как захваченная гряда была последней перед огромной равниной, которая простиралась к северу. С 29 марта по 2 мая Кари оставался передовым постом.

Тем временем на востоке прошёл ряд операций, закончившихся катастрофой. Сразу же после занятия Блумфонтейна (18 марта) лорд Робертс отправил на восток небольшой отряд, состоявший из 10-го гусарского полка, сводного полка, артиллерийских батарей «Q» и «U» из состава артиллерийского полка, частей конной пехоты, кавалерии Робертса и проводников Римингтона. На горизонте, в сорока милях от столицы — расстоянии, которое в этой чистой атмосфере кажется в два раза меньше — стоит внушительная гора Табанчу («чёрная гора»). Для всех буров это место является историческим, потому что именно здесь, у подножия горы, собирались фургоны первопроходцев, которые двигались сюда различными путями из разных мест. К северу и востоку от горы лежит богатейшая житница Оранжевой Республики, центром которой является Ледибранд. Сорокамильное пространство между Блумфонтейном и Табанчу почти посередине пересекает река Моддер. Здесь расположены водопроводные сооружения, не так давно построенные с помощью современной техники, — они должны сменить антисанитарные колодцы, от которых раньше зависела жизнь города.

Отряд не встретил сопротивления, и небольшой город Табанчу был взят. Полковник Пилчер, командир рейда Дугласа, склонен был вести разведку дальше, и с тремя эскадронами конных пехотинцев двинулся на восток. Вскоре они заметили два ополченческих отряда, предположительно Гроблера и Оливера, двигавшиеся в направлении, дававшем основания предположить, что они намереваются воссоединиться со Стейном, собиравшем, как было известно, свои силы в Кроонстаде — новом месторасположении правительства на севере Свободного Государства. Пилчер двигался вперёд с присущей ему дерзостью, пока его небольшой отряд на усталых лошадях не оказался в Ледибранде, в тридцати милях от ближайшего подкрепления. Вступив в город, он обнаружил, что сильные отряды врага движутся на него и удержаться там невозможно. Пилчер отступил, уведя пленных, и с небольшими потерями вернулся на исходные позиции. Этот дерзкий бросок, наряду с действиями во время рейда Дугласа, позволяет надеяться, что Пилчер может показать на что он способен, располагая более серьёзными силами. Обнаружив, что его преследуют значительные силы противника, он той же ночью отступил к Табанчу. Всадники покрыли расстояние около шестидесяти миль за двадцать четыре часа.

По всей видимости, цель действий Пилчера — остановить продвижение ополченцев, которые двигались на северо-запад, и заставить их уйти за Табанчу. Бродвуд, молодой командир кавалеристов, снискавший добрую славу в Египте, посчитал, что его позиция является слишком уязвимой, и направился обратно в Блумфонтейн. В первую же ночь марша, пройдя половину пути, он сделал остановку у водопровода.

Буры — величайшие мастера засады. Никогда никакая другая нация не демонстрировала такой способности к этому способу ведения военных действий, Это умение выработалось в результате многочисленных стычек с хитрыми дикарями. Но никогда буры ещё не осуществляли ничего столь искусного и столь дерзко-безрассудного, как засада Де Вета в этом бою. Нельзя, изучив местность, не изумиться изобретательности и мастерству их нападения, равно как и удаче, которая была на их стороне, поскольку капкан, который они подготовили другим, мог с лёгкостью стать ловушкой для них самих.

К северу и к востоку от позиции у реки Моддер, на которой британцы расположились лагерем, имелись многочисленные изрезанные холмы. Отряды буров, предположительно около двух тысяч человек, подошли ночью с несколькими тяжёлыми орудиями, и рано утром открыли частый огонь по лагерю. Внезапность была полной. Но изощрённость тактики буров заключалась в том, что внутри одного сюрприза содержался второй, и именно он оказался смертельным.

Соединение Бродвуда состояло из 10-го гусарского полка, сводного полка, разведчиков Римингтона, кавалеристов Робертса, конной пехоты новозеландцев и бирманцев с артиллерийскими батареями «Q» и «U» на конной тяге. С такими силами, полностью из кавалерии, он не мог штурмовать холмы, где располагались орудия буров, а его двенадцатифунтовые пушки не могли достать более тяжёлые орудия противника.

Наилучшим вариантом для Бродвуда, очевидно, было продолжение марша в Блумфонтейн. Он отправил значительный конвой из повозок и орудий вперёд, в то время как его кавалерия прикрывала тылы, по которым дальнобойные орудия врага продолжали вести довольно плотный и прицельный, но не причиняющий особого ущерба огонь.

Отступающая колонна Бродвуда теперь оказалась на огромной равнине, простирающейся до самого Блумфонтейна; на ней возвышались лишь два холма, оба, как было известно, находились в наших руках. Эту равнину постоянно пересекали из конца в конец наши войска и конвои, и казалось, что, очутившись на ней, вы уже не подвергаетесь опасности. У Бродвуда были и другие основания чувствовать себя в относительной безопасности, поскольку он знал, что в ответ на его просьбу ещё до рассвета из Блумфонтейна ему навстречу была послана дивизия Колвила, — через несколько миль передовые силы должны будут встретиться. На равнине буров несомненно не было, но даже если бы они там были, они оказались бы между двух огней. Поэтому Бродвуд не уделял должного внимания своим передовым частям, а скакал в арьергарде, где громыхали орудия буров и где могли появиться их стрелки.

Но несмотря на всю обоснованность и разумность этого предположения, буры были на равнине, располагаясь таким образом, что либо они могли явиться для противника абсолютной неожиданностью, либо все до одного погибнуть. В нескольких милях от водопровода через степь тянется глубокое ущелье — старое высохшее русло реки — одно из многих и самое крупное. Оно прорезает ухабистую дорогу под прямым углом. Глубина и ширина его такова, что повозка, нырнувшая по склону, лишь через две минуты вновь показывается уже на другой стороне ущелья. Внешне оно представляло собой огромную изогнутую канаву, на дне которой стоит вода. На склонах этого ущелья залегли буры, которые спрятались там ещё до рассвета, поджидая ничего не подозревающую колонну. Буров было не более трех сотен, а численность приближающейся колонны — в четыре раза больше. Но никакая разница в численности не может компенсировать преимущества человека с магазинной винтовкой, сидящего в засаде, над человеком, находящимся на открытой местности.

• Предыдущая
• 73/145
• Следующая