Черный город (СИ) - Бачурова Мила - Страница 17

— Немногое — в некоторых обстоятельствах очень много, — обронил я. — Даже больше скажу: иногда это немногое — тот самый кусочек, который нужен для того, чтобы сложилась полная картина. Почему ты мне до сих пор ничего не рассказывал?

Дед вздохнул:

— Потому что хвастаться нечем. Я почти ничего не знаю. Может, Александр сам себе не до конца верил, а делиться недостоверной информацией не хотел. А может, просто старался оберегать меня. Щадил, как мог, стариковские нервы... Как бы там ни было, о занятиях сына я узнал лишь после его смерти. Упоминание было в завещании Александра. Единственная строчка: заклинание доступа для входа сюда, в лабораторию. Здесь хранится журнал, который вёл Александр, но записей в нём очень мало. Твой отец, повторюсь, начал заниматься расследованием всего за три месяца до смерти. Хотя явно подозревал, что над ним сгущаются тучи — иначе не внёс бы, втайне от меня, в своё завещание новую строку.

Дед провёл над замком рукой и распахнул дверь. В помещении загорелись лампы.

Гхм. Больше всего «лаборатория» — на мой, разумеется, взгляд, а я не мог похвастаться тем, что много времени проводил в научно-исследовательских центрах, — напоминала морг.

Большой металлический стол на колёсах, яркие светильники над ним и лежащее на этом столе безголовое смоляное чучело.

У противоположной стены стояли обычный письменный стол и кресло. Вдоль стены тянулись длинные полки. С нижней полки на меня уставилась чёрная голова с глазами-пуговицами. Две скрюченные кисти лежали рядом. В «лаборатории» был даже умывальник — бронзовая чаша и кран с двумя вентилями.

Дверь за нашими спинами захлопнулась сама. Щёлкнул замок.

Я непроизвольно обернулся.

— Эту настройку создал ещё Александр, — извиняющимся тоном сказал дед. — Вероятно, не хотел, чтобы во время занятий его беспокоили. Я не стал ничего менять.

Он взял с одной из полок небольшой ящичек из полированного дерева. Подошёл к столу, на котором лежало чучело, и жестом подозвал меня.

Я встал рядом с ним.

— Я, увы, не специалист, — сказал дед. — И с назначением этого прибора разобрался не сразу. Но, надеюсь, принцип его работы понял правильно.

Он сдвинул крышку.

Внутри ящичка я увидел нечто, более всего напомнившее детскую игрушку-волчок — только уменьшенную раз примерно в двадцать. Аналог «глобусов» — тех, что использовали в Академии, и того, что находился сейчас где-то над нашими головами? Любят же они тут всякие вращающиеся штуки...

— С помощью этого прибора можно оценить силу магического амулета, — сказал дед.

— Амулета? — удивился я. Перевёл взгляд на чучело. — Но при чём тут...

— Перед нами — предположительно, голем, — кивнув на чучело, сказал дед. — То есть, по сути своей — предмет, начинённый магией и заточенный под выполнение определенных операций. Судя по твоему рассказу, операций весьма сложных; до сих пор мне не доводилось слышать ни о чём подобном. Но назначения сего... гхм, предмета это никак не отменяет.

— А создание големов — вообще, законно? — спросил я.

Дед кивнул:

— Вполне. Их создают, как правило, для выполнения каких-то простейших задач. Используют, как грузчиков, например, или на строительных работах. А пару лет назад, помню, были модны големы-швейцары. Их хозяева развлекались кто во что горазд, стремясь переплюнуть друг друга по части оригинальности исполнения, но эта волна быстро сошла на нет. Посетителям не нравилось, что вместо живого человека у дверей стоит немое чучело. Одна уважаемая особа всерьёз разобиделась, объявила, что встречать гостей таким образом — неприлично, и дело едва не дошло до суда. В обществе даму поддержали, тем и закончилось.

— Ясно, — сказал я.

Дед вытащил «волчок» из ящичка. Попросил меня:

— Будь добр, принеси остальные... детали. По моему дилетантскому мнению, для точности определения магического уровня предмет исследования должен быть цельным.

Я подошёл к полке, взял голову и кисти чучела. Заметил, что смола уже почти не пачкается, высохла.

Приладил голову к шее чучела, мстительно шлёпнул по затылку — чтобы крепче села. Кисти тем же образом прилепил к обрубкам запястий.

Дед, наблюдая за моими действиями, только головой покачал. Явно ожидал большего пиетета по отношению к тому, что меня едва не убило.

— Велика вероятность, что мне понадобится твоя энергия, — предупредил он. — Александр справлялся в одиночку. Я же, увы, не настолько сильный маг... Как ты себя чувствуешь? Успел восстановиться?

Я, прислушавшись к себе, кивнул. Перед тем, как прийти к деду, успел плотно поужинать и даже немного отдохнуть. Силы восстановились если и не полностью, то, полагаю, до вполне достаточного уровня.

Дед поднял «волчок» над телом чучела. Через некоторое время я почувствовал присутствие магии.

Волчок чуть заметно засветился. Начал было вращаться, но, сделав едва ли пол-оборота, перестал.

— Не справляюсь, — проговорил дед. — Как и предупреждал. Увы.

Он заметно побледнел, на висках проступили бисеринки пота.

Я молча протянул ему руку — которую обвила светящаяся цепь. Ладонь деда заискрилась, коснулась цепи. И я позволил энергии уходить.

Сейчас, с дедом — это было совсем иначе, чем в магическом подземелье, где я делился энергией с Мишелем. И иначе, чем было с Клавдией.

Энергии деда и моя — как будто всегда составляли единое целое, а потом по какой-то причине разделились. Словно посреди мощной, полноводной реки поставили плотину — разбив тем самым могучий поток на два рукава. А сейчас эти рукава вновь обрели возможность слиться вместе.

Энергия рода. Родовая сила. Мощь... Так вот, что ты такое!

— Смотри, Костя, — проговорил дед. — Смотри внимательно.

Глава 9. Ты же разумный человек

Крохотный волчок в руке деда начал вращаться. Он вращался всё быстрее, а светился — всё ярче. И свет, который вначале был белым, тоже начал меняться. Изменился на розовый. Затем — на красный.

Волчок всё больше багровел, как будто наливался кровью, и светился всё ярче. Когда мне начало казаться, что дед сжимает в руке пылающий рубин, вращение закончилось.

— Шестнадцатый уровень, — донёсся до меня голос деда.

И в тот же миг прибор погас.

Дед выдохнул и опустил руку. Другой рукой ухватился за край стола — наверное, подкосились ноги.

Я подхватил старика под локоть. Помог доковылять до кресла, стоящего у письменного стола.

Дед тяжело опустился в кресло. Повторил:

— Шестнадцатый уровень. Запретная магия. Это... Это очень серьёзно, Костя.

— Запретная магия? — переспросил я.

Слышал это словосочетание уже не впервые.

— Магия, посредством которой может быть причинён вред другому магу, — сказал дед. И отвёл глаза.

Я помотал головой.

— Тебе не хуже моего известно, что вред другому магу может быть причинен посредством любой магии. Даже белой. И, тем не менее, колдовство не запрещено. — Я заглянул деду в лицо. — Тебе не кажется, что пора перестать относиться ко мне, как к ребенку? Беречь меня, и всё такое прочее? Почему мне приходится тянуть информацию клещами?! Запретная магия — та, которая заточена на убийство мага. Это — верное определение?

Дед, помедлив, кивнул.

— Ясно, — вздохнул я. — Как видишь, в обморок от ужаса я не падаю. Поехали дальше. Эта пакость, как и ожидалось — голем. Такой же, как... — Едва не ляпнул про каменную башню в Царском селе, но вспомнил, что о том големе дед не знает. — ... как и любой другой. Верно?

Дед качнул головой:

— Не совсем. Эта штука — посложнее. На её создание ушло больше времени и сил — во-первых. А во-вторых, управляется она на значительном расстоянии. Хозяин этого голема в момент, когда тот пытался раздавить тебя, мог преспокойно сидеть дома перед камином. На такие действия способен только очень сильный маг.

— И кто же он?

— Вот тут, к сожалению, ничего не скажу. — Дед вздохнул. — Для того, чтобы определить создателя голема, мне нужно было находиться рядом с тобой непосредственно в момент покушения и держать при этом в руках веретено.