Пантера - инстинкт зверя - Корнилова Наталья Геннадьевна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/22
• Следующая

– Хорошие отмычки, а, братва? – он потряс ими в воздухе. – Фирменные.

Такие мне самому пригодятся, – он сунул их в карман пиджака и снова начал копаться в сумочке. – Ну-ка, ну-ка, что там у нас еще? Так, фонарик, косметичка, ножичек так себе, ерундовый, и все, – он поднял на меня изумленные глаза. – А где же твой паспорт, голуба? Ты что, его не носишь?

– У меня его взяли, чтобы заграничный паспорт сделать, – смиренным тоном пояснила я и тут же ехидно спросила:

– Это тебя в тюрьме научили в дамских сумочках копаться?

– Заткнись, сучка! – сердито фыркнул он, ничуть не смутившись. – Лучше скажи, где деньги? По тебе не скажешь, что ты нищая.

– Не заработала еще.

– Так я и поверил. Слышь, Ваня, пошарь там у нее по карманам.

– Оставьте меня в покое, ублюдки! – снова заволновалась я, чувствуя, что сейчас меня лишат честно заработанных денег, из которых я еще ни копейки не успела потратить.

Невозмутимый, как каменное изваяние, небритый Ваня запустил лапищу в карман моего костюма, выудил оттуда пачку только что разменянных рублей и протянул негодяю Витьке. Тот деловито пересчитал их и отправил вслед за отмычками, сказав:

– Не бог весть что, но на пузырь хватит, – и снова посмотрел мне в глаза. – Где твоя записная книжка?

– У меня ее и не было никогда – я писать не умею. Забыл?

– Хохмишь? Ну-ну, смотри, как бы хуже тебе не стало, – он начал проворными пальцами ощупывать стенки сумочки. Мое сердечко тоскливо заныло. – О, кажется, что-то есть! – Он раскрыл мой перочинный ножик, вспорол им подкладку, вытащил стопку удостоверений, и глаза его радостно заблестели. – Надо же, какая удача! И что же это у нас такое? – Он раскрыл одну «корочку» и стал читать:

– «Евдокия Петровна Бутана. Внештатный корреспондент газеты „Мир глазами животных“. Потрясающе! – он восхищенно уставился на меня. – Это ты-то корреспондентка?

– Нет, там же про Бутину сказано, – промямлила я, отведя взгляд.

– Но фотка-то твоя. Ладно, смотрим дальше, – он открыл другое удостоверение. – „Сара Израилевна Розенберг. Торговый эксперт Союза потребителей Российской Федерации“. Круто. Ни черта не понимаю. – Он взял другую „корочку“, пробежал глазами и взглянул на меня. – Ты ко всему тому еще и частный детектив? Или корреспондент? Или эксперт? Или все же обыкновенная проститутка? – он нахмурился. – Объясни, на кой хрен тебе столько поддельных удостоверений.

– Если скажу – все равно не поверишь, – печально вздохнула я.

– А ты попытайся.

– Я секретный агент ЦРУ.

– Да ну? – усмехнулся он. – А я Карел Готт.

– Не веришь – не надо. – Я честно посмотрела ему в глаза и заученным тоном выдала:

– Меня завербовал один клиент-американец в „Интуристе“. Нажрался, как свинья, и начал хвастаться, что работает на ЦРУ. И предложил мне стать его агентом за хорошие бабки. Я согласилась. Теперь работаю под прикрытием, собираю сведения о количестве американских куриных ножек на душу населения в России.

– Черт, а на хрена ЦРУ – куриные ножки? – искренне изумился Витька.

– А я знаю? – пожала я плечами. – Мне сказали – я делаю. Главное, чтобы деньги платили. Обещали даже послать в Америку на стажировку. Для того и загранпаспорт делаю. А деньги, которые ты только что у меня забрал, это моя зарплата за неделю.

– Не густо же они платят, – хмыкнул Витька. – На твоем месте я бы потребовал надбавки. У нас вон на зоне стукачи в десять раз больше получают.

– А ты откуда знаешь? Сам, что ли, стукачом был?

– Закрой пасть, курва! – его лицо позеленело от злости. – Мне плевать на твое ЦРУ и на всех остальных! Для меня ты как была проституткой, так ею и останешься. Я все равно выпотрошу тебе кишки!

– Пожалуйста, но тебя ведь найдут мои новые друзья и снимут скальп. Они кого хочешь хоть из-под земли достанут.

– Пусть сначала найдут, – заухмылялся Витька.

– И найдут, – твердо произнесла я, все еще не понимая, верит он мне или только притворяется. – Если хочешь знать, в меня имплантирован радиочип, чтобы они всегда могли знать, где я нахожусь.

– Не беда, у нас для таких случаев антирадар имеется, – парировал Витька и враз посуровел. – Короче, Катерина, я знаю, что ты мастерица мозги полоскать, но только не мне. Наворовала где-то удостоверений, вклеила свои фотки и думаешь, я тебе поверю? Дурой ты была, дурой и помрешь, – он побросал корочки обратно в сумочку и повернулся к водителю. – Ты можешь ехать побыстрей или нет, корешок? Мне не терпится засадить этой крошке по самое некуда по старой памяти.

– Уже приехали, считай. Вон поворот. Нет, ну надо же, какая сволочь! Я тут, понимаешь, уже решила, что он поверил и сейчас отпустит меня на все четыре стороны, испугавшись возмездия со стороны вездесущих агентов ЦРУ, а он, оказывается, просто подыгрывал мне, не веря ни единому слову. Жаль, что у заключенных вместе со свободой не отбирают и мозги. Поняв, что моя игра не удалась, я снова приуныла. В принципе от этого Витьки мне не было абсолютно никакого проку. Если бы он хотя бы знал, где находится Ирина, то мне еще был бы смысл ломать комедию, притворяясь Катей, чтобы добраться до пропавшей девушки.

Но он не знал, и, значит, был бесполезен, а я напрасно теряла драгоценное время. Наверняка босс уже вернулся и потерял свою секретаршу. К тому же я не сообщила в записке адрес, куда поехала. Потом придется объясняться. Впрочем, для этого нужно было сначала сбежать от Витьки и его дружков, выражение лиц которых мне почему-то не внушало особой симпатии. В том, что они не задумываясь проделают со мной все то, что обещал Витька, я не сомневалась. Единственное, что меня как-то утешало в этой ситуации, это то, что я нащупала еще один путь, который, как мне казалось, приведет меня к Ирине: с помощью настоящей Кати Поспеловой.

Если они были такими закадычными подругами, то не исключено, что Ирина прячется где-то у нее. А Анастасия Вагановна хороша, нечего сказать! Скрыла от меня, старая вешалка, что Витька сбежал из тюрьмы и звонил ей, разыскивая дочь.

Надо будет поблагодарить ее при случае за то, что сама не зарезала меня прямо в квартире, а предоставила сделать это Витьке, отсрочив мою неминуемую смерть.

Добрейшей души человек!

Машина, свернув с трассы на проселочную дорогу, которой обычно пользуются грибники, медленно поехала по засохшим кочкам и буеракам, с трудом протискиваясь между деревьями в наиболее узких местах. Витька молча сидел впереди, держа мою сумочку на коленях, бугаи рядом со мной почему-то начали громко сопеть – наверное, в предвкушении издевательств над беззащитной девушкой, которая сидела между ними и радовалась, что у нее такая хорошая кожа и не останется синяков от железных пальцев этих грубых и здоровых неандертальцев. Боли я уже не чувствовала – руки онемели до самых плеч.

– Ты что, в берлоге поселился? – спросила я, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей.

– Для тебя эта берлога станет адом, – огрызнулся Витька, не оборачиваясь. – Можешь начинать молиться. Кстати, ты все еще ходишь в церковь, как раньше?

– Хожу, чтобы в очередной раз убедиться, что бога нет.

– Ты что, серьезно?! – он повернул ко мне ошарашенное лицо. – И давно ты это поняла?

– С тех пор, как с тобой познакомилась, – я открыто посмотрела ему в глаза. – Если бы бог был, он бы меня от тебя избавил.

– Нет, я серьезно, Катюха. Бога правда нет?

– Того бога, которому молятся в церквах, нет. Но есть наивысший мировой порядок, которого должны придерживаться все. Если этот порядок назвать богом, то я готова ему молиться. Но тебе-то это зачем?

– Я, знаешь ли, на зоне начал о боге задумываться, – очень серьезно произнес он. – Даже хотел после заключения в монахи податься, грехи замаливать.

Но как подумал, что нужно все эти молитвы наизусть учить, так сразу расхотелось.

– А почему ты сбежал? Сидел бы себе спокойно, молитвы учил.

– Издеваешься? – хмыкнул он с досадой. – Сбежал, потому что надоело однообразие. Как представил, что еще пять лет трубить, сразу жить расхотелось.

• Предыдущая
• 8/22
• Следующая