У рифа Армагеддон - Вебер Дэвид Марк - Страница 7

Но это было почти шестьдесят пять лет назад. Если бы он был таким, как другие мужчины, рожденные от союза мужчины и женщины, его тело давно бы начало слабеть. Действительно, хотя он был на четыре года старше отца Майкла, священник был сутулым и седовласым, его пальцы с возрастом начинали скрючиваться, в то время как волосы Тимоти оставались темными и густыми, не тронутыми сединой, хотя в его бороде кое-где пробивалось несколько серебряных прядей.

Тимоти вспомнил, как отец Майкл был краснолицым, плачущим младенцем на руках у матери. Сам Тимоти уже был взрослым мужчиной - мужчиной в расцвете ранней зрелости, каким были все Адамы при пробуждении. И поскольку он был тем, кем он был, прямым творением божественных рук, следовало ожидать, что его жизнь будет длиннее, чем жизни тех, кто еще дальше удален от прямого прикосновения божества. Но если Майкла это как-то возмущало, Тимоти никогда не видел ни единого признака этого. Священник был смиренным человеком, всегда помнящим, что разрешение на его священническую должность было прямым и ощутимым знаком Божьей благодати, той благодати, которой ни один человек никогда не мог быть по-настоящему достоин. Что не освобождало его от попыток стать таким.

- Радуйся, Тимоти! - сказал теперь священник, и глаза его загорелись из-под густых седых бровей.

- Радуйся, отец, - ответил Тимоти и ненадолго опустился на одно колено, чтобы Майкл возложил руку на его голову в благословении.

- Пусть Лэнгхорн благословит и сохранит вас всегда в Божьих путях и законах, пока для всех нас не наступит Долгожданный День, - быстро пробормотал Майкл, затем легонько похлопал Тимоти по плечу.

- А теперь вставай! - скомандовал он. - Ты здесь Адам, Тимоти. Скажи, что я не должен так нервничать!

- Ты не должен так нервничать, - послушно сказал Тимоти, вставая, чтобы обнять своего старого друга за плечи. - Действительно, - добавил он более серьезным тоном, - ты молодец, Майкл. За твоей паствой хорошо следили со времени последнего Посещения, и она неуклонно прирастает.

- Ты имеешь в виду нашу паству, - ответил отец Майкл.

Тимоти начал было качать головой, но потом подавил этот жест. Со стороны Майкла было любезно так выразиться, но они оба знали, что, как бы добросовестно Тимоти ни стремился выполнять свои обязанности администратора Лейквью и окружающих ферм, вся его власть в конечном счете исходила от архангелов, а через них и от Самого Бога. Это означало, что здесь, в Лейквью, высшая власть в любом вопросе, духовном или мирском, принадлежала отцу Майклу, как представителю Матери-Церкви.

Но это похоже на него - так говорить, не так ли? - подумал Тимоти с улыбкой.

- Пойдем, - сказал он вслух. - Судя по характеру сигнального огня, теперь это не займет много времени. Нам нужно подготовиться.

* * *

К тому времени, когда светящийся нимб кесей хи появился далеко над голубыми водами озера Пей, все было готово.

Все население Лейквью, за исключением нескольких рыбаков, которые были слишком далеко на огромном озере, чтобы увидеть сигнал к возвращению, собралось на городской площади и вокруг нее. Прибыли также семьи с нескольких ближайших ферм, и достаточно большой площади Лейквью уже не хватало, чтобы вместить их всех. Они вышли за ее пределы, плотно заполнив подъездные улицы, и Тимоти Харрисон почувствовал глубокую, удовлетворяющую волну радости от доказательства того, что он и его товарищи Адамы и Евы действительно были плодотворны и размножались.

Кесей хи подскочил ближе, быстрее, чем могла бы скакать самая быстрая лошадь, быстрее, чем мог бы атаковать самый быстрый ящер-резак. Шар света становился все ярче и ярче по мере того, как приближался к городу. Сначала это было всего лишь блестящее пятнышко далеко над озером. Затем он стал больше, ярче. Он стал звездой, упавшей со свода собственных небес Бога. Затем еще ярче появилось второе солнце, меньшее, чем Ко-чжи, но достаточно яркое, чтобы бросить вызов даже его ослепительной яркости. А затем, когда он пронесся последние несколько миль, стремительный, как любая пикирующая виверна, его яркость полностью превзошла яркость любого простого солнца. Он полыхал над городом, не вызывая жара, но в то же время слишком яркий, чтобы его мог вынести любой глаз, отбрасывая тени с резкой, как лезвие ножа, остротой, несмотря на полуденное солнце.

Тимоти, как и любой другой мужчина и женщина, склонил голову, прикрывая глаза от этого ослепительного великолепия. А затем сияние уменьшилось так же быстро, как и появилось, и он медленно поднял голову.

Кесей хи все еще был над Лейквью, но он поднялся так высоко в небеса, что снова был немного ярче, чем Ко-чжи. Все еще слишком яркий, чтобы на него смотреть, но все же достаточно далекий, чтобы простая смертная плоть могла вынести его присутствие. Но если кесей хи удалился, то существо, чьей колесницей он был, этого не сделало.

По всей городской площади люди преклоняли колени в почтении и благоговении, и Тимоти сделал то же самое. Его сердце пело от радости, когда он увидел ангела, стоящего на возвышении в самом центре площади. Эта платформа была зарезервирована исключительно для подобных моментов. Ни одной ноге смертного человека не могло быть позволено осквернять его поверхность, кроме ног посвященного священства, ответственного за ритуальное очищение его и поддержание в постоянной готовности к подобным моментам.

Тимоти узнал ангела. С последнего Посещения прошло почти два года, и ангел не изменился с момента того появления в Лейквью. У него действительно был такой вид, будто он постарел по крайней мере, немного с тех пор, как Тимоти впервые увидел его сразу после Пробуждения. Но ведь в Писании говорилось, что, хотя ангелы и архангелы были бессмертны, тела, которые им были даны, чтобы учить и направлять народ Божий, были сделаны из того же материала, что и мир смертных. Оживленные сургой касаи, "великим огнем" собственного прикосновения Бога, эти тела будут существовать дольше, чем любое смертное тело, точно так же, как тела Адамов и Ев будут существовать дольше, чем тела их потомков, но они тоже будут стареть. Действительно, в конечном счете наступит день, когда все ангелы - даже сами архангелы - будут призваны в Божье присутствие. Тимоти знал, что Сам Бог предопределил это, и все же он был глубоко благодарен за то, что сам закроет глаза в смерти до того, как настанет этот день. Мир, в котором больше не живут ангелы, показался бы темным, затененным и унылым тому, кто видел собственных посланников Бога лицом к лицу во славе самых первых дней существования этого мира.

Во многих отношениях ангел мало чем отличался от смертного. Он был не выше самого Тимоти, его плечи были не шире. И все же он был одет с головы до ног в блестящие, переливающиеся светом одежды, чудесное одеяние постоянно меняющихся и струящихся цветов, а его голову венчал потрескивающий голубой огонь. На поясе у него висел посох - жезл из нетленного хрусталя длиной в половину человеческого предплечья. Тимоти видел, как использовали этот жезл. Только один раз, но его молния повергла атакующего ящера-резака на землю одним катастрофическим раскатом грома. Половина тела ящера была буквально сожжена, и у Тимоти еще несколько часов после этого звенело в ушах.

Ангел несколько секунд молча смотрел на благоговейно преклонившую колени толпу. Затем он поднял правую руку.

- Мир вам, дети мои, - сказал он невероятно чистым и громким голосом, но при этом не кричал, не повышал голос. - Я приношу вам Божьи благословения и благословение архангела Лэнгхорна, который является Его слугой. Слава Богу!

- И Его слугам, - прогрохотал ответ, и ангел улыбнулся.

- Бог доволен вами, дети мои, - сказал он им. - А теперь идите все по своим делам, радуясь в Господе. Я принес весть отцу Майклу и мэру Тимоти. После того, как я поговорю с ними, они скажут вам, чего Бог желает от вас.