У рифа Армагеддон - Вебер Дэвид Марк - Страница 12

- Но... но что же нам делать? - спросил отец Майкл голосом, который, как заметил Тимоти, почти не дрожал. Но было ли это потому, что священник снова обрел мужество, или потому, что чудовищность греха, описанного ангелом, была просто слишком велика, чтобы он мог полностью осознать ее?

- Ты должен быть готов пережить дни тьмы, сын мой, - сказал ангел. - Вашей пастве будет трудно понять скорбь о том, что она, которая была одной из самых ярких среди нас, пала так низко. Среди этой паствы могут быть те, кто нуждается в утешении, но вы также должны быть бдительны. Некоторые даже из ваших, возможно, были тайно соблазнены приспешниками Шан-вей, и от них нужно остерегаться. Возможно даже, что другие ангелы могут прийти сюда, заявляя о Посещении от имени Лэнгхорна, хотя на самом деле они служат Шан-вей.

- Простите меня, - смиренно сказал Тимоти, - но мы всего лишь смертные. Как мы узнаем, кому на самом деле служит ангел?

- Это справедливый вопрос, сын мой, - сказал ангел с обеспокоенным выражением лица. - И, честно говоря, не знаю, можно ли дать вам полный ответ. Однако архангел Лэнгхорн поручил мне сказать вам, что если вы подвергнете сомнению инструкции, данные вам любым ангелом от его имени, он простит вас, если вы не решитесь им подчиниться, пока не попросите их подтверждения у меня, как вы знаете, по-прежнему служащего его воле и воле Божьей.

- И, - выражение лица ангела стало гневным и решительным, почти ненавидящим, такого Тимоти никогда не ожидал увидеть на нем, - таких ангелов будет немного. Гнев архангела Лэнгхорна уже высвобожден, за ним стоит Божий святой огонь, и ни один слуга Тьмы не может противостоять Свету. В Сэйфхолде идет война, дети мои, и пока она не разрешится, вы должны...

Ангел резко замолчал, и Тимоти с отцом Майклом повернулись к открытой стороне колокольни, когда на северном горизонте вспыхнул яркий, ослепительный свет. Он был далеко, возможно, на дальнем берегу огромного озера, но, несмотря на огромное расстояние, он был невероятно ярким. Он рассек темноту, отражаясь в водах озера, как в зеркале, и, вспыхивая, поднимался все выше и выше, как какой-то пылающий гриб, поднимающийся на фоне ночи.

Ангел уставился на него, и, вероятно, было даже к лучшему, что ни Тимоти, ни священник не могли оторвать глаз от этого ослепительного маяка, чтобы увидеть шок и ужас на лице ангела. Но затем, когда столб далекого пламени достиг своей максимальной высоты и начал медленно-медленно тускнеть, ангел снова обрел свой голос.

- Дети мои, - сказал он, и если слова были не совсем твердыми, ни один из двух смертных, находившихся рядом с ним, не был в состоянии заметить это. - Я должен идти. Война, о которой я говорил, подошла ближе, чем ожидали я или мы. Архангелу Лэнгхорну нужны все мы, и я иду, чтобы присоединиться к нему в битве. Помните, что я вам сказал, и будьте бдительны.

Он посмотрел на них еще раз, затем шагнул в проем колокольни. Несомненно, любой смертный рухнул бы на землю, раздробив при этом свое тело. Но ангел этого не сделал. Вместо этого он быстро и бесшумно поднялся в темноту, и Тимоти собрался с духом, чтобы высунуться и посмотреть ему вслед. Когда он посмотрел, далеко вверху расцвела блестящая точка, и он понял, что кесей хи ангела поднял его.

- Тимоти?

Голос Майкла был мягким, почти еле слышным, и он умоляюще посмотрел на мэра, затем снова на далекое сияние, все еще исчезающее на горизонте.

- Я не знаю, Майкл, - тихо сказал Тимоти. Он повернулся к священнику и обнял его. - Все, что мы можем сделать, это положиться на нашу веру на Бога и архангелов. Это я понимаю. Но дальше?

Он медленно покачал головой.

- Дальше я просто не знаю.

1 октября 3249 года

Горы Света,

Сэйфхолд

Она проснулась. Что было странно, потому что она не помнила, как заснула.

Сапфировые глаза открылись, затем сузились, когда она увидела изгиб гладкого, как стекло, каменного потолка над собой. Она лежала на спине на каком-то столе, сложив руки на груди, и никогда в жизни не видела этой комнаты.

Она попыталась сесть, и прищуренные глаза широко раскрылись, когда она обнаружила, что не может. Ее тело совершенно не реагировало, и внутри нее закипало что-то очень похожее на панику. А затем, внезапно, она заметила крошечные цифровые десятидневные часы, плавающие в углу ее поля зрения.

- Привет, Нимуэ, - произнес знакомый голос, и она обнаружила, что, по крайней мере, может двигать головой. Она повернула ее в сторону и узнала голографическое изображение, стоящее рядом с ней. Пей Ко-янг выглядел намного старше. На нем была повседневная гражданская одежда, а не униформа; его лицо было изборождено морщинами возраста, труда и горя; а глаза были печальными.

- Я сожалею больше, чем могу когда-либо выразить, что оставляю это сообщение для вас, - говорило его изображение. - И я знаю, что все это сваливается на вас как снег. Я тоже сожалею об этом, но избежать этого было невозможно. И, чего бы это ни стоило, вы вызвались добровольцем. По крайней мере, в некотором роде.

Его губы изогнулись в подобии улыбки, и его изображение уселось в кресло, которое внезапно материализовалось в поле голограммы.

- Я становлюсь немного староват, даже с антигероном, для того, чтобы стоять без дела во время длинных объяснений, - сказал он ей, - и боюсь, что сегодняшнее будет длиннее, чем другие. Вы также обнаружите себя обездвиженной, пока я не закончу говорить. Приношу извинения за это, но крайне важно, чтобы вы оставались на месте, пока не выслушаете меня полностью. Вы должны полностью понять ситуацию, прежде чем принимать какие-либо решения или предпринимать какие-либо действия.

Она наблюдала за выражением его лица, ее мысли кружились, и она не удивилась, обнаружив, что не дышит. Цифровой дисплей уже предупредил ее об этом.

- Как я уверен, вы уже поняли, на самом деле вас здесь нет, - говорилось в записанном сообщении коммодора Пей. - Или, скорее, нет вашего биологического тела. Тот факт, что вы были единственным участником того, что, полагаю, вам пришлось бы назвать нашим "заговором" с ПИКА последнего поколения, сделал вас единственным практическим выбором для этой конкретной миссии.

Если бы она дышала, то, возможно, вдохнула бы от удивления. Но это было не так, потому что, как только что сказал Пей, на самом деле ее не было в живых. Она была ПИКА: Персонально Интегрированным Кибернетическим Аватаром. И, мрачно усмехнувшись, маленький уголок ее сознания - если, конечно, можно сказать, что у меня действительно есть разум, - подумал, что она была первоклассным ПИКА. Подарком от непомерно богатого отца Нимуэ Элбан.

- Знаю, что вы не вспомните ничего из того, что я собираюсь вам сказать, - продолжил коммодор. - Пока мы не поднялись на борт корабля, вы не понимали, что будет какая-то причина загружать текущую запись личности, и у нас не было времени записать новую, прежде чем вы перешли на "Экскалибур". Если уж на то пошло, мы не могли рисковать тем, что кто-то задастся вопросом, почему вы это сделали, даже если бы у нас было время.

Ее глаза - лучшие искусственные глаза, которые могла создать технология Федерации, точно имитирующие непроизвольные реакции человеческого "живого оборудования", для эмуляции которого они были созданы, - снова сузились. С тех пор, как впервые были разработаны ПИКА, почти за столетие до появления мира Крествелла, для большинства людей они были просто невероятно дорогими игрушками и именно таким Дэффид Элбан видел свой подарок дочери. Для других, тех, у кого были серьезные проблемы с подвижностью, которые не могла исправить даже современная медицина, они были чем-то вроде совершенства в протезировании.

По сути, ПИКА был высокоразвитым роботизированным транспортным средством, специально разработанным для того, чтобы позволить людям совершать опасные поступки, в том числе заниматься экстремальными видами спорта, фактически не подвергая себя физической опасности в процессе. ПИКА первого поколения были очевидными машинами, примерно такими же эстетически продвинутыми, как один из утилизирующих, плавающих как бочки с нефтью, антигравитационных роботов с конечностями-щупальцами, используемых санитарными департаментами по всей Федерации. Но версии второго и третьего поколения постепенно совершенствовались, пока не стали внешне полностью подобными, с полным сенсорным интерфейсом, виртуальными двойниками своих первоначальных человеческих моделей. В конце концов, форма следовала за функцией, и вся их цель состояла в том, чтобы позволить этим человеческим моделям на самом деле испытать именно то, что они испытали бы, делая то же самое во плоти.