Выбери любимый жанр

Брат по мечу - Вебер Дэвид Марк - Страница 10


Изменить размер шрифта:

10

Старый хрыч может "вызвать" четырнадцатитонный БТ из совершенно другой вселенной, размышлял он. Так что же заставляет тебя думать, Кен, что он позволит тебе сидеть там с направленным на него маленьким пистолетом 45-го калибра?

Он не мог придумать ни одного ответа на этот вопрос, и поскольку Венсит, очевидно, собирался отправиться в ночь в попытке спасти этого Базела в одиночку, единственным логичным решением для Хоутона и Машиты было последовать за ним. В конце концов, они вряд ли могли позволить ему убить себя до того, как он отправит их домой.

На самом деле, Хоутону скорее понравился такой анализ их ситуации. Это было логично, прагматично, с сильной долей жесткого эгоизма.

Это также было, как и настойчивое заявление Джека о том, что он никогда ни на что не вызывался добровольно, полной чушью.

Сержанту-артиллеристу Хоутону было не по себе от осознания этого, но не было смысла притворяться, что это неправда. Образы Венсита тоже дошли до него, и старый волшебник был прав. Были обязанности, которые должен был принять любой человек, независимо от вселенной, в которой он оказался, если он когда-нибудь хотел снова взглянуть на себя в зеркало.

Но даже это не было полным ответом, и он почувствовал, что его разум возвращается назад, блуждая в воспоминаниях, которые он провел два года, запирая за непроницаемым барьером. Вернемся к тем дням, когда он был мужем, который ожидал, что скоро станет отцом.

Гвинн всегда понимала, подумал он. Она знала, что заставляло меня "тикать", во что я должен был верить, чтобы быть собой. И она верила в это вместе со мной - верила в это за меня, достаточно глубоко, чтобы сохранить мне рассудок.

Где он потерял эту уверенность, удивлялся он. Умерла ли она в том же "Форде Эксплорер", что и Гвинн? Была раздавлена вместе с ней и их нерожденным сыном на обледенелой горной дороге грузовиком с пробитой шиной? Или он потерял это позже, когда у него больше не было ее, с которой он мог бы поговорить, признаться, разделить боль. Предполагалось, что крутому сержанту-артиллеристу не нужно было делать такие вещи. Что, конечно, было глупо. Сержанты-артиллеристы тоже были людьми, какие бы неписаные правила ни требовали от них притворства. Но Гвинн всегда знала, что это не так, всегда была рядом с ним, всегда заставляла его делиться с ней как темными вещами, так и светлыми.

Он понял, что она была его моральным ориентиром. Не единственным, которые у него были... просто самым важным из всех. Он выжил без нее, полагался на все те другие компасы, но это было не то же самое. Не так, как он столкнулся с миром, в котором люди превращали себя и даже своих собственных детей в живые бомбы во имя извращенного Бога. Тем, в котором враг убивал пленников перед камерами и транслировал изображения через Интернет, а снайперы регулярно открывали огонь по религиозным процессиям, в то время как бомбардировщики намеренно нацеливались на мечети, синагоги и церкви. Тем, в котором люди, сражающиеся с этими кровожадными фанатиками, слишком часто сами наносили ужасающий "сопутствующий ущерб", и даже некоторые из хороших парней - даже некоторые из товарищей Хоутона по морской пехоте - оказались заражены той же глубинной болезнью и совершали поступки, столь же жестокие, как и любой из "врагов". Все это обрушилось на его собственное чувство потери, его собственное горе, и он потерял уверенность. То, что когда-то было четким и недвусмысленным, стало чем-то другим, и он боялся, что сам тоже становится чем-то другим. Чем-то... испорченным, которого Гвинн бы не узнала.

Это действительно верно, не так ли? - задумался он. Это так просто. Как бы ты ни оказался здесь, где бы ты ни находился, это так просто. Венсит предложил вернуть тебе эту уверенность, по крайней мере, на некоторое время. Ты свободен выбирать между добром и злом, между теми, кто сохраняет, и теми, кто разрушает, во вселенной, которая даже не твоя. Та, где ты можешь знать, что выбрал.

Та, где ты сможешь снова стать тем мужчиной, которого любила Гвинн.

* * *

- Сколько еще? - спросил Хоутон примерно час спустя.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на человека, сейчас стоящего рядом с ним в правом люке. Машита, родившийся и воспитанный в Монтане, почти буквально стоял, пуская слюни, когда, наконец, смог хорошенько рассмотреть коня Венсита. Волшебник объяснил, что это было нечто, называемое "боевой конь сотойи", но каким бы великолепным он, очевидно, ни был, он не смог бы сравниться со скоростью БТ и, особенно, выносливостью. Хоутон не знал, что с этим делать, но Венсит просто спокойно что-то сказал на ухо оседланному коню, а затем указал в северном направлении. Конь в ответ с явной нежностью потрепал волшебника по волосам, а затем бодро потрусил в указанном направлении. Так или иначе, Хоутон был уверен, что у Венсита и жеребца не возникнет никаких проблем с тем, чтобы найти друг друга позже.

Поскольку волшебник теперь был пассажиром (и совершенно не обучен каким-либо обязанностям члена экипажа транспортного средства), Хоутон поставил его на командирский пост, чтобы он сам мог взять на себя обязанности стрелка-наводчика, если это окажется необходимо. Технически, командир машины должен был ехать, стоя в своем люке с правой стороны башни и высматривая "полосы естественных укрытий", так, чтобы только его голова и плечи были видны из машины. Наводчик, с другой стороны, должен был сидеть на своем месте внутри башни, наблюдая через оптический и тепловизионный прицелы. Командир машины мог выполнять часть работы наводчика за него - ручной джойстик на позиции командира позволял ему контролировать вращение башни и вести огонь из двадцатипятимиллиметровой пушки и спаренного пулемета - но на самом деле это была ответственность наводчика. Он также был членом экипажа, специально выбранным и назначенным для устранения любых осечек, замятий подачи или других проблем с вооружением. Учитывая тот факт, что Венсит не имел ни малейшего представления о том, как работает мощное оружие БТ - или прицелы, - Хоутон решил, что у него нет другого выбора, кроме как занять место стрелка самому, но он все еще оставался командиром машины.

Венсит расположился на сиденье, которое обычно принадлежало Хоутону, приспособленном так, чтобы ему было как можно удобнее сидеть в тесной башенке с плоским верхом. К счастью, Диего Сантандер оставил свой шлем на борту, что сделало две полезные вещи. Во-первых, это позволило Венситу подключиться к сети связи БТ. Во-вторых, это защищало его череп от всех многочисленных предметов, ожидающих болезненного контакта с ним, когда "Крутая мама" непредсказуемо подпрыгивала и раскачивалась по лугам.

Хоутону было интересно, сколько времени Венсит потратил, восхищаясь толпой обнаженных и полуодетых молодых леди, чьи фотографии украшали потолок, но он понимал, почему волшебник решил отступить, несмотря на выдающиеся достопримечательности художественной галереи.

Долгие марши в стоячем положении в люке могли быть как утомительными, так и болезненными, и для БТ вовсе не было чем-то неслыханным перевернуться. Когда это случалось, человек должен был иметь возможность быстро спрыгнуть в башню, если он не хотел быть раздавленным, как жук, что делало настройку его сиденья так, чтобы он мог сидеть, глядя наружу ... неразумной. Водитель, с другой стороны, должен быть защищен при опрокидывании, поскольку башня должна удерживать корпус транспортного средства от земли. Вот почему сиденье Венсита было отрегулировано таким образом, чтобы он мог безопасно сидеть с головой внутри. Но волшебник был такого же роста, как и Хоутон, а БТ явно был рассчитан на людей такого роста, как Машита. Клаустрофобия была бы достаточно серьезной, даже без всех этих интересных выступов, стремящихся оставить свой след на пассажирах "Крутой мамы", но Хоутон был уверен, что Венситу нужно было немного растянуть эту длину.

10
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело