Темное дело в Гейтвее - Джэссеп Ричард - Страница 9

• Предыдущая
• 9/33
• Следующая

– Пожалуй, этого я не скажу.

– То-то. А можно ли на основании известных нам фактов сказать, что миссис Макдафф убил Уэстин, – только он, и никто другой?

– Честно говоря, нет, сэр.

– А мне нужна твердая уверенность, что убийца именно он, или, наоборот, что он не имеет никакого отношения к убийству. Твердая уверенность, понимаете?

– Понимаю, мистер Вирлок.

В тот же день судья Сэм уведомил районного прокурора Энстроу, что он не возражает против дальнейшего содержания Уэстина в тюрьме. В четверг Уэстину предстояло предстать перед Большим жюри присяжных, которое должно было рассмотреть материалы следствия и решить вопрос о предании его суду по обвинению в предумышленном убийстве. Эллендер заверил прокурора, что к этому времени он будет располагать признанием Уэстина. А это, как тотчас понял Фэйн, резко повышало шансы Эллендера в их борьбе за место начальника управления внутренних дел. Казалось, теперь ему остается только молча наблюдать за успехом соперника, заручившегося поддержкой прокурора Энстроу. Однако, обладая солидным опытом в подобных интригах, Фэйн не собирался уступать без борьбы. Он прекрасно понимал, что если Эллендер станет начальником управления внутренних дел, ему, Фэйну, не удержаться на посту начальника полиции, – Эллендер обязательно протолкнет на это место своего двоюродного брата.

В понедельник Вирлок вернулся домой в полдень. Жены дома не было. Он выпил бутылку пива, съел бутерброд, принял холодный душ и лег спать. Спал он плохо.

В полдень же миссис Джейн Морган все еще не знала, как ей поступить, хотя довела себя почти до истерики. Особенно удручающее впечатление произвела на нее заметка в газете, где происшествие на Бэккер-авеню описывалось со множеством всяких подробностей. Все валилось у нее из рук, и это так удивило доктора Оттера, что он посоветовал ей уйти домой. Джейн Морган охотно последовала его совету.

Также в полдень из поездки вернулся Джордж Эш. Миссис Эш (она была в саду и приводила в порядок пострадавшие накануне цветочные клумбы) приветствовала его бодрым взмахом руки. Эш поцеловал жену и, не дожидаясь ее расспросов, сообщил, что благополучно доставил Берту Пул к ее сестре в Мейкон, где она в целости и сохранности пробудет целый месяц. Они вошли в дом и вместе со своими четырьмя сыновьями уселись за ленч.

В тот же полдень Элрой Саймонсон в одиночестве завтракал в своем особняке. От тоже прочитал заметку об убийстве, но думал совсем о другом. Он размышлял о переговорах с четырьмя коммивояжерами, о новых товарах на осенний сезон и о том, не следует ли увеличить заказ на пользующиеся хорошим спросом шерстяные пальто фирмы «Форстмен».

Кайль Теодор Макдафф, полупьяный и небритый, вместе со своим адвокатом придумывал какой-нибудь трюк, который позволил бы свести к минимуму налог на имущество Элен Макдафф, перешедшее к нему после ее смерти.

В тюрьме на Мэррета-стрит Биль Уэстин, почти не прикоснувшись к принесенной еде, измученный бесконечными допросами, в изнеможении свалился на грязную койку и забылся тяжелым сном.

На центральном телеграфе администрации пришлось дополнительно выделить двух работников на обработку телеграмм, поступавших со всех концов Джорджии на имя Макдаффа со словами соболезнования и утешения.

Лейси Эллендер хорошо представлял, что следует предпринять, если он хочет занять кресло начальника управления внутренних дел. А он, конечно, хотел. Уже тридцать лет он служил в полиции и понимал, что время работает не на него, – уже и теперь любой начальник управления мог бы, учитывая возраст Эллендера, отправить его на пенсию. Теперешний начальник Алексион Гомерех в октябре должен был стать членом верховного суда штата, и по сложившейся в Гэйтвее традиции вместо него могли назначить только Фэйна или Эллендера. Отставка в пятьдесят три года и пенсия в две трети нынешнего жалованья («Деньги на карманные расходы, а не жалованье!» – говорил он) никак не устраивали Эллендера. Другое дело – пост начальника управления внутренних дел… Вот Гомерех получает триста пятьдесят долларов в неделю да долларов на шестьсот еженедельно берет взятки у четырех букмекеров и у трех владельцев игорных домов. Итого без малого пятьдесят тысяч в год… И такое место уступить Фэйну?! У него, Лейси Эллендера, есть на руках козырная карта, и он подбросит ее Макдаффу, одного слова которого достаточно, чтобы начальником управления стал он, Эллендер.

Часа четыре Эллендер работал у себя в кабинете, а в пять пятнадцать поднял трубку телефона и распорядился: «Доставьте Уэстина в комнату для допросов».

После нескольких часов сна, в семь вечера, Вирлок вновь приехал на службу. Инспектор решил допросить Уэстина ночью, когда никто не сможет ему помешать. Он достал из стола бритву и уже начал бриться, когда дверь за его спиной открылась, и он увидел в зеркале лицо вошедшего.

– Ба, Кэйджен! – воскликнул он, поворачиваясь. – Что вы тут делаете в такое время? А я-то думал, что у ловких адвокатов только одно занятие по вечерам: усиленно угощать старых дам коктейлями и выуживать у них согласие на управление всеми делами и всем имуществом покойных мужей!

Гарольд Кэйджен, лысеющий обходительный человек лет тридцати пяти, один из немногих действительно знающих, по мнению Вирлока, адвокатов в Гэйтвее, лишь улыбнулся на шутку инспектора. Он устало опустился на стул, небрежно поставил рядом дорогой портфель и сунул в рот огромную сигару.

– Здравствуйте, мистер Вирлок. Вам не хватает времени побриться дома?

– Дома нет горячей воды – бойлер из строя вышел. Придется ставить новый, сто пять монет выкладывать.

– Зайдите в магазин «Все для дома» и скажите, что вас прислал я.

– Нет уж, спасибо! Я знаю, что значит покупать вещи за полцены по рекомендации друзей, – на собственной шкуре испытал. Если я потом пожалуюсь, что товар оказался с изъяном, в магазине меня пошлют ко всем чертям, скажут – вы же за полцены покупали. Предпочитаю платить сполна и сохранять за собой право скандалить, если что окажется не так.

Кэйджен ухмыльнулся и выпустил клуб дыма.

– А все же, что вы тут делаете? – поинтересовался Вирлок, приводя себя в порядок после бритья. – Может, одна из ваших богатых старух подралась с кем-нибудь?

Кэйджен отрицательно покачал головой.

– Судья Сэм, чтоб ему пусто было, назначил меня защитником мальчишки, который отправил на тот свет жену Макдаффа.

– Вон что! – удивился Вирлок. – Уэстину повезло.

– Благодарю за лестное мнение, но мне это назначение вовсе не улыбается.

– Отчего?

– Вы же прекрасно понимаете, – ворчливо ответил Кэйджен и кивнул на дверь.

– А что именно я должен прекрасно понимать?

– Эллендер с пяти часов его допрашивает, вернее, выколачивает признание, и категорически отклонил мою просьбу повидаться с арестованным. – Кэйджен пожал плечами. – Думаю, после допроса Эллендер сунет мне под нос признание паренька и предоставит, так сказать, свободу рук – дескать, попробуй теперь сделать что-нибудь для своего подзащитного, если осмелишься.

– И вы, конечно, осмелитесь? – небрежно спросил Вирлок.

– Я?! И не подумаю!

– Почему же?

– Да потому, что мне… не рекомендовали, – тихо ответил Кэйджен. – Знаете, Вирлок, оставьте-ка меня в покое, слышите? И никогда больше не заводите со мной подобных разговоров, иначе…

– Постойте! Кто не рекомендовал?

– Не ваше дело.

– Эллендер? Макдафф? Судья Сэм?

– Повторяю: не ваше дело! – Кэйджен встал. – Вирлок, я дорожу нашими хорошими отношениями, но тут совсем другое дело.

– То есть?

– Разжевать и положить в рот?

– Почему бы и нет, если я такой непонятливый?

– Тогда слушайте, – раздраженно поморщился Кэйджен. – Подавляющее большинство моих дел проходит через гражданский суд по делам о наследствах и опеке. Адвокат, если он хочет успешно проводить такие дела, должен поддерживать хорошие отношения с председательствующим судьей. Я пользуюсь репутацией адвоката, который умеет довольно ловко отделываться от родственников и сумасшедших, претендующих на свою долю наследства. Поэтому ко мне часто обращаются со всякими вопросами, связанными с завещаниями. Ну как тут обойтись без хороших друзей в суде, где утверждают действенность завещаний?.. А теперь внимательно следите за ходом моих рассуждений. Судья Сэм – приятель Дейла, председателя суда по делам о наследствах и опеке. Сэм, закусив удила, рвется в губернаторы, а прокурор Энстроу мечтает стать вместо него судьей. Потому-то оба они и танцуют вокруг Макдаффа, от которого зависит все. Макдафф, разумеется, не хочет, чтобы романы его женушки стали достоянием газет, – это нанесло бы ущерб его репутации политического деятеля, и поэтому решено принести Уэстина в жертву так называемому правосудию. Если я начну выносить всю эту грязь наружу, судья Сэм пожалуется на меня судье Дэйлу, и со мной как адвокатом будет кончено. Что же мне остается, как не держать язык за зубами?

• Предыдущая
• 9/33
• Следующая