Клятва всадника ветра - Вебер Дэвид Марк - Страница 51

Элфар стиснул челюсти от смешанного чувства стыда и гнева, глядя в окно.

- Который час? - спросил он.

Базел мгновение пристально смотрел на него, приподняв бровь, затем полез в поясную сумку и достал карманные часы. Это были всего лишь четвертые или пятые часы, которые Элфар видел за всю свою жизнь, и он узнал произведение искусства, когда увидел его. Он понятия не имел, как это могло достаться градани, но он также обнаружил, что быстро перестает удивляться тому, что может сделать этот невероятный градани, защитник Томанака. И поэтому он просто ждал, пока Базел рассматривал прекрасно раскрашенное лицо цвета слоновой кости и золотые руки.

- Только что перевалило за девять утра, - прогрохотал градани через мгновение. Он закрыл футляр для часов и вернул его в сумку, и челюсть Элфара сжалась еще сильнее. Они могли бы снова отправиться в путь по крайней мере на два или три часа раньше, и было очевидно, что все градани были свежими и отдохнувшими. Только его собственная слабость задержала их.

- Я бы хотел, чтобы вы разбудили меня раньше, милорд защитник, - сказал он, как только убедился, что владеет своим голосом. Однако, похоже, он владел им меньше, чем думал, потому что Базел насмешливо навострил уши, а затем покачал головой.

- Мастер Эксблейд, - сказал он, его глубокий голос был на удивление нежным, - даже если бы мы разбудили вас раньше, думаю, что ваш конь, возможно, не был бы так уж благодарен за то, что его отдых прервали. Так вот, думаю, что нам было бы не так уж трудно найти вам другую лошадь, но сенешаль барона Теллиана уже нашел вам этого прекрасного коня. Вероятно, лучшего, чем любого другого, которого мы могли бы найти на замену.

Он позволил Элфару обдумать это в течение нескольких секунд, пока собственный здравый смысл человека не признал, что спорить не было никакого смысла. Затем он продолжил.

- И все же, - сказал он, - признаю, что не разбудил бы вас раньше, даже если бы у нас был конь, который ждал, чтобы встать вам под седло. Вы были наполовину мертвы, потому что на пути в Балтар гнали себя так, словно сам Финдарк летел за вами по пятам, и с тех пор у вас было мало отдыха. Да, и ничего из еды, кроме нескольких кусков хлеба и колбасы в седле. Я редко видел человека, который нуждался бы в отдыхе больше, чем вы, и с вашей стороны не что иное, как явное упрямство утверждать обратное. Думаю, мы намного опережаем скорость, с которой вы или лорд Идингас могли ожидать от нас, и я не позволю вам убить себя только для того, чтобы сэкономить еще час или два в нашей поездке.

Его голос был таким же ровным, как и глаза, и Элфар узнал его тон. Он просто никогда не ожидал услышать именно градани, говорящего с ним как его командир. Но это, осознал он с затяжным чувством недоверия, было именно тем, кем стал Базел Бахнаксон. И ему снова стало стыдно, но по-другому, когда он осознал, что на самом деле был удивлен заботой Базела о его собственном истощении.

- Без сомнения, вы правы, милорд, - признал он наконец. - Но даже в этом случае я не могу сказать, что не жалею о каждой потерянной минуте.

- Не больше чем я, - сказал Базел. Он посмотрел через плечо Элфара, и человек обернулся, чтобы увидеть одну из служанок гостиницы, идущую к нему с большим, тяжело нагруженным подносом еды. Она выглядела так, словно в мире не было места, где бы она не предпочла оказаться, и губы Базела сжались от ее явного недовольства. Но он только кивнул ей и жестом велел поставить поднос на стол.

Она повиновалась быстро и молча, ее встревоженное выражение говорило о том, что она трепещет, оказавшись в такой непосредственной близости от восьми градани-убийц, кем бы ни был их лидер, и Элфар оглянулся на Базела, когда она повернулась и бросилась прочь, как испуганный кролик. Он почувствовал, как вспыхнуло его лицо, но Базел только дернул ушами, что эквивалентно человеческому пожатию плечами, и криво улыбнулся ему.

Элфар задумался, не следует ли ему что-нибудь сказать, но ничего не пришло ему в голову. Затем он задумался, сможет ли ему сойти с рук отказ от плотного завтрака, который Базел, очевидно, заказал для него. Однако еще один взгляд на выражение лица градани сказал ему, что нет смысла пытаться, и внезапные, острые боли в пустом животе, когда он почувствовал аромат еды, сделали его таким же счастливым, как и то, что этого не было.

- Лучше, - сказал Базел с более широкой, менее ироничной улыбкой, когда Элфар сел и потянулся за ложкой. - Я наполовину думал о том, как мне придется кормить вас насильно, мастер Эксблейд!

- Если бы вы думали, что это могло бы заставить нас отправиться в путь раньше, вы бы так и сделали, милорд, - сказал он с полным ртом жгучей горячей каши с медом.

- А, вижу мудрого человека, - вставил Брандарк. Кровавый Меч полулежал на другой скамье прямо под окном, лениво поигрывая на своей балалайке, и Элфар взглянул на него. - Я бы не назвал Базела самым умным парнем, которого я когда-либо встречал, мастер Эксблейд, но он определенно претендует на звание самого упрямого. - Хартанг и другие члены Ордена усмехнулись, а Брандарк ухмыльнулся. Но затем выражение его лица посерьезнело. - И в этом случае он тоже был бы прав, - сказал он. - Вам нужна была еда, а также отдых, и вы бы не приняли ни того, ни другого, если бы Базел не заставил вас. Езда верхом с беспокойством и горем может слишком сильно завести человека и убить его так же верно, как любой меч или стрела.

Ложка Элфара замерла на полпути между миской и губами, застыв от понимания в голосе Кровавого Меча. После целой жизни взаимной ненависти сострадание было самым последним, чего он ожидал бы от любого градани. Что, внезапно подумал он, могло бы больше сказать о его собственных предрассудках, чем о Базеле или Брандарке.

- Я... - Он сделал паузу, размышляя, что было бы правильно сказать. Затем он прочистил горло. - Я знаю, что вы имеете в виду, - сказал он. - Но видеть что-то подобное - знать, что целый табун скакунов может быть уничтожен таким образом... - Он покачал головой. - Сомневаюсь, что кто-либо, кроме другого сотойи, мог бы действительно понять, на что это похоже, лорд Брандарк.

- Просто "Брандарк" подойдет, мастер Эксблейд. - Кровавый Меч усмехнулся. - Никто из нас, градани, особо не церемонится, и даже если бы я был склонен к этому, я бы сдался несколько месяцев назад. В любом случае, эти грубияны-Конокрады слишком невежественны и нецивилизованны, чтобы запомнить надлежащие титулы.

- Просто продолжай вести себя цивилизованно, мой мальчик, - посоветовал ему Гарнал, в то время как среди других Конокрадов раздался еще один смешок. - Не теряй ни минуты, беспокоясь о том, какие неприятности могут случиться с человеком, у которого такой умный рот, что он не может держать его на замке.

- Вы видите? - жалобно сказал Брандарк. - Все они такие, не только он. - Он указал подбородком на Базела, и Конокрад фыркнул.

- Но что касается понимания того, как все это ощущается для сотойи, - продолжил Брандарк более серьезно, - без сомнения, вы правы. Вероятно, я могу подойти ближе теперь, когда сам познакомился со скакунами - Вэйлэсфро сэра Келтиса и Датгаром барона Теллиана, - но это не то же самое, что расти рядом с ними. - Он покачал головой, его глаза потемнели. - Все, что я могу сказать, это то, что я никогда не мечтал, что встречу таких великолепных существ. Я бы никогда не поверил, что что-то может уничтожить целый табун так, как вы описали, но если есть что-то, что может, то я хочу, чтобы это прекратилось, мастер Эксблейд.

Мрачный, почти голодный звук согласия пробежал по столу. Согласие, подумал Элфар, от градани. И не просто каких-нибудь градани - от градани-Конокрадов. Он обнаружил, что перестал испытывать удивление, но удивление - это совсем другое дело.

Он начал говорить что-то еще, затем пожал плечами с полу-извиняющейся улыбкой и полностью сосредоточился на еде, которую заказал для него Базел. Он ел быстро, но не настолько быстро, чтобы не смаковать каждый кусочек. Это была не самая лучшая стряпня, которую он когда-либо пробовал, - отнюдь нет! - но он обнаружил, что старая поговорка о том, что голод - лучшая приправа, была абсолютно правильной. К тому времени, как он покончил с кашей, выпил горячий чай, съел поджаренные сосиски и вытер последний яичный желток кусочком хлеба, он чувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние дни.