Трогать запрещено (СИ) - Мишина Анна - Страница 43

Подруга же тем временем все поглядывает на Богдана. А когда он подходит к нам, объявляя, что все готово, я вспоминаю, что официально их так и не представила друг другу. Исправляю свою оплошность:

– Ника – это Богдан. Богдан – это моя лучшая подруга – Вероника. Ну, вы встречались уже…

– Приятно наконец-то познакомиться, Вероника, – кивает Титов.

– Взаимно, Богдан. И да, я вас запомнила, если что, – смешно показывает двумя пальцами на свои глаза, потом на Богдана. – Имя, номер машины и даже телефона. Так что, без глупостей!

– Ника! – смеюсь я, боясь, что Титову такой выпад не понравится. Но он только улыбается, кивая:

– Обещаю, что будем вести себя примерно.

– Скинь мне место, где будете отдыхать. Без шуток, – просит Ника. – Я должна знать, что вы доехали и с тобой все хорошо.

– Ладно, конечно, – киваю и кошу взгляд на Титова, но его такое недоверие Вероники не задевает. Наоборот, не то веселит, не то вызывает чувство гордости.

Наконец-то распрощавшись, еще разок обняв меня а на дорожку, Ника садится в свой «жук» и уезжает. Мы с Богданом садимся в его дорогую Ауди, и машина тут же срывается с места, унося нас в первый совместный отпуск.

ЧАСТЬ 2

Глава 27

Юля

В салоне тепло и тихо играет музыка. Это что-то джазовое. Неудивительно, у Титова отменный вкус.

Мы едем уже примерно двадцать минут и молчим. Я немного волнуюсь. Да чего там немного? Очень волнуюсь! Нет, мне не страшно оказаться с Богданом наедине, просто опасаюсь сказать или сделать что-то не то или не так. Поэтому перебираю пальцами край расстегнутой куртки и смотрю в окно на проплывающие мимо зимние пейзажи.

– Все хорошо? – в мои мысли врывается голос Дана.

Оборачиваюсь на него и тону в лучащемся тепле карих глаз. Смотрит внимательно, словно считывая малейшее изменение эмоций на моем лице.

– Даже очень, – улыбаюсь, – хорошо.

Мужчина перехватывает мою ладонь. Целует в запястье, запуская под кожу миллионы иголочек, которые теперь разносятся по всему телу, будоража каждую клеточку. Переплетает наши пальцы и кладет себе на бедро.

– Юль, тебе не надо меня бояться.

– Да я не… – начинаю, но тут же осекаюсь. Глупо играть в смелую, когда на лице все написано. Глушу тяжелый вздох.

– Я все тот же Богдан, котенок. Не трясись.

– Не принимай на свой счет, я просто волнуюсь, – признаюсь честно. – Для меня это все: мы, поездка вдвоём, наедине… ну… – густо краснею, – в новинку. Боюсь сделать что-то не так. Отсюда и напряжение.

Титов какое-то время молчит, внимательно следя за дорогой. Машинально поглаживает подушечкой большого пальца мои костяшки. Наконец-то, откашлявшись, спрашивает:

– Так у тебя еще не было серьезных отношений?

Оглядывается.

Я хмурюсь.

– Прости, если лезу не в свое дело, – сильнее стискивает в своих пальцах, мою ладонь. – Можешь не отвечать, если не хочешь. Забудь.

– Да нет, это не то чтобы секрет. Не было. Балет занимает очень много времени, и чтобы бегать по свиданиям, его попросту не остается. Да и… не хотелось. До встречи с тобой меня все устраивало в жизни.

Богдан кивает. Немного напряженно. Кажется, мое признание в том, что я “невинна по всем фронтам”, его взволновало. Вдруг я зря ему призналась? Вдруг решит, что со мной будет тяжело и проблематично? Ох, дура, Данилова! Надо было об этом с Никой поговорить. Уж она точно нашла бы пару-тройку мудрых советов.

Но Титов развеивает все мои сомнения, заявляя:

– Значит, будем учиться вместе, – улыбается. – Я вечность не был на настоящем свидании и не ездил на романтические уикенды. Главное – желание, а с остальным по ходу разберемся, идет?

Я улыбаюсь. Перетягиваю наши ладони к себе на коленку, накрывая второй рукой его широкую и горячую ладонь, сжимая:

– Идет.

– Только не закрывайся от меня, Юль, – звучит искреннее. – Выдохни, расслабься и перестань думать о том, как надо и как правильно себя вести. Будь собой. Тут только мы, к черту всю правильность.

– Я буду стараться. Просто мне нужно немножко времени.

– И еще, – звучит сталь в тоне Титова, – чтобы ты знала, Юль. Одно слово – и я верну тебя домой. Хочу, чтобы ты чувствовала себя спокойно и знала, что полностью контролируешь ситуацию. Если ты не захочешь – ничего не будет, котенок. И это касается не только меня, ясно? Какой бы мужчина рядом не был – ты всегда должна чувствовать себя в безопасности.

– Я в безопасности, – говорю без тени улыбки. – Я тебя не боюсь, – говорю, ни на грамм не покривив душой.

– Это хорошо. Но если тебе будет некомфортно, неудобно или неловко рядом со мной – просто скажи мне об этом. Я все пойму.

– Вся некомфортность рядом с тобой сейчас заключается только в одном. Похоже, я тактильный наркоман, чего раньше за собой не замечала, – смущенно посмеиваюсь я, – мне постоянно хочется тебя касаться, обнимать и целовать. А, полагаю, это не самая лучшая идея, когда ты за рулем. Это вообще нормально? Постоянно хотеть кого-то тискать? Или это какая-то болезнь, как думаешь?

– Не знаю. Но даже если болезнь, то диагнозы у нас с тобой совпадают, – наконец-то я слышу тихих, приятный смех Богдана. Он прокатывается у меня по телу, как раскаты грома в майском небе, задевая каждое нервное окончание.

– Но я тебя поняла. Не бояться и говорить. Принято!

– Ну, – качает головой Дан, – говорить – вообще во многом очень важно. О своих чувствах, желаниях, сомнениях и переживаниях. Как я тебе и говорил, мысли я, увы, читать не умею. И бываю очень замороченным сухарем.

– Но мое волнение на раз-два считал.

– Ты так трясешься, что аж машину шатает. Я ее все двадцать минут ловлю по трассе.

– Неправда! – охаю я.

Водитель улыбается.

– Боже, делай так почаще, пожалуйста!

– Как?

– Улыбайся. Мне нравится, когда ты улыбаешься, – устраиваюсь на сиденье удобней, вполоборота к водителю, наконец-то немного сбрасывая оковы волнения. – А вот твоя огромная борода мне не нравится.

– Что это так? – взлетают брови мужчины. – Она идеальна.

– Не-а. Она ужасно большая.

– Юля, – укоризненно закатывает глаза Титов.

– Что? – пожимаю плечами, включая дурочку. – Ты сам сказал, что о своих чувствах и переживаниях нужно говорить прямо в лоб. Я сказала.

– Не думал я, что мои слова так быстро против меня же и обернутся. Хватаешь на лету, котенок.

– Я способная ученица.

Мы с Богданом переглядываемся, посмеиваясь. Обстановка в машине становится на тысячи градусов теплее. Мне так хорошо от происходящего. Что даже представить не могу, когда и как будет еще лучше. А в том, что будет, я уверена!

Непроизвольно между нами завязывается увлеченный разговор. В основном болтаю я, а Дан расспрашивает об учебе в академии. Погружаясь в эту тему с головой, чистейшее создание, я выдаю ему все-все, проболтавшись даже о самых нелепых ситуациях, о которых не знает и Ника.

– Я горжусь тобой, твоим выбором любимого дела. Ты очень сильная, Юль, – отрывает на миг взгляд от дороги, посмотрев на меня. – В этой профессии остаются сильнейшие.

– Да и в любой другой, – отвечаю, пожав плечами. – Везде хватает своих трудностей и нюансов.

– Согласен, – уголок его губ чуть приподнимается. – И все равно, не умаляй своих заслуг.

Через почти три часа, проведенных в пути, мы съезжаем с основной трассы, попадая в лес. Вокруг все в снегу. В городе же его почти нет, да и те сугробы, что остались, грязные. А тут…

Я уставилась в окно, с восхищением разглядывая заснеженный лес. Очень красиво. Пышные ветки сосен гнутся под толстым слоем снега. Подхваченные ветром снежинки, слетая, красиво “вальсируют”. Кружась на фоне заходящего солнышка, медленно опадают на землю. Лес утопает в огромных сугробах. Мне по пояс. Не меньше. Дух захватывает!

Дорога тянется недолго и упирается в огромную парковку. Дан ставит машину и глушит двигатель. Поворачивается ко мне вполоборота и, улыбнувшись, говорит: