Трогать запрещено (СИ) - Мишина Анна - Страница 33

У нашей истории появился офигенный БУКТРЕЙЛЕР!!!

Если здесь не открывается - то есть ссылка в аннотации!

https://www.youtube.com/watch?v=lO5H5fmiMPY&embeds_euri=https%3A%2F%2F %2F&source_ve_path=MjM4NTE&feature=emb_title

Глава 22

Три дня спустя…

Богдан

– Тридцать первое декабря, – тяну попавшуюся на глаза дату в углу своего ноутбука.

Реально?

Ерошу пятерней волосы на затылке, откидываясь на спинку стула.

Неужели уже сегодня Новый год?

– Что, простите? – отрывает взгляд от бумаг моя секретарь. – Зачиталась. Вы что-то спросили, Богдан Андреевич? – похоже, последний вопрос я, задумавшись, озвучил.

– Не обращай внимания, Лиза. Мысли вслух. Что у нас там дальше? – подтягиваю к себе увесистую папку, пробегая глазами по бумагам.

Все нормальные люди сегодня уже отдыхают. Красный день календаря, как никак. Наша команда тоже. Все работники еще вчера смотались на длинные выходные, и только Лиза приехала и задержалась сегодня вместе со мной в офисе, чтобы закрыть последние гештальты уходящего года. Потом – гуляй душа.

Мой верный секретарь уходит в отпуск до конца января. Первая совместная поездка к морю у них с молодым человеком намечается. Зачем мне была озвучена Лизой эта информация, понятия не имею. Но зато я знаю, что хоть у кого-то в жизни все хорошо.

Я же ни в отпуск, ни даже из офиса сегодня уходить не планирую. Настроения праздничного нет. Встречать мне Новый год не с кем. А работы в любой день и любое время года – по самые уши. Трудоголизм – мое все: и жена, и любовница, и верный друг.

– Пересмотрите договор продажи с Левченко, Богдан Андреевич, – вырывает из мыслей женский голосок. – Наши адвокаты вносили кое-какие правки. Ждут вашего одобрения.

– Давай, – забираю из рук девушки файл с документами, сосредоточенно вчитываясь в те самые “правки”...

Покопавшись с бумагами до обеда, Лиза наконец-то захлопывает последнюю папку, лежащую у нее на коленях. Радостно улыбается, рапортуя:

– Ну, вот и все! Теперь с чистой совестью можем идти на длинные выходные.

Я отрешенно улыбаюсь в ответ. Лизавета резво подскакивает на ноги, сгребая с моего рабочего стола документы. Аккуратной стопочкой складывая папку на папку, тараторит, как заведенная:

– Мне сегодня еще в магазин нужно. Хотя там, наверное, народу – море! Потеряю кучу времени, но, а что делать, правда? Я ведь, представляете, совсем забыла про подарок парню. Стыдоба какая! – и будто опомнившись, ойкает, – ох, простите, Богдан Андреевич, забылась. Гружу вас лишней личной информацией. Вам сейчас, разумеется, не до того. Свадьба на носу и все дела…

Ага, – киваю. Свадьба.

И тем не менее говорю:

– Все хорошо, – покручивая в пальцах ручку. – Рад за вас, Елизавета.

Мне вот подарки покупать некому. Хотя…

Пару дней назад проезжал по центральному проспекту, возвращаясь с работы. Вечер, перелив подсвеченных витрин, перемигивание разноцветных огоньков, все такое разноцветное, яркое и броское. Романтика – одним словом.

Не устоял. Поддался порыву – дорогой ювелирный салон так и манил. Тормознул около него машинально, ноги сами внутрь понесли. Как почувствовал, что есть там для меня что-то “особенное”.

Интуиция не подвела. Купил. Теперь вожу с собой и не знаю – какого черта я буду делать с этой золотой подвеской. Достаю время от времени, чтобы посмотреть и убедиться, насколько сильно я двинулся умом, что в голове теперь сплошной балет и одна конкретная балерина. Мудак влюбленный.

– А вы почему не собираетесь, Богдан Андреевич? Разве не торопитесь домой?

– Нет, – откладываю ручку, – не тороплюсь. Поработаю еще.

– В праздничный день? Ваше рвение к работе, конечно, прекрасно, но сегодня ведь Новый год! – округляет свои глаза Лиза. – Как можно провести его в офисе?

– Слишком много у меня уже было этих “новых годов”, а сколько еще будет? Один можно и пропустить.

Лиза озадаченно морщит нос. Она, походу, как и Илона пару дней назад, решает – можно ли меня еще вылечить или это все, клиника. Спрашивает:

– У вас точно все хорошо?

– Все прекрасно, – киваю. – Не задерживайся, Лиз. У тебя еще много дел.

– Ла-а-адно… С наступающим, Богдан Андреевич!

– Счастливого Нового года, Елизавета.

Девушка бросает в мою сторону неуверенную улыбку и скрывается за дверью, в приемной. Через десять минут я слышу, как торопливо удаляется стук ее каблучков. Все. Теперь офис точно опустел.

Поднимаюсь из-за стола, разминая затекшую шею. Прохаживаюсь вдоль окон, в конце концов упираясь рукой в раму. Бросаю взгляд на город в предпраздничной суете: Лиза права, в магазинах сейчас ажиотаж. Кто за подарками, кто за продуктами, кто за нарядами. Единственный день, который сплачивает в мыслях и поступках если не всю страну, то львиную ее долю. Все куда-то торопятся, все куда-то бегут. Всех кто-то где-то ждет.

У меня же – пусто.

Сложный конец года выдался. Не физически. Эмоционально потрепало. Столько событий на последний месяц – рехнуться можно. Предложение Илоне, прилет в Москву, знакомство с Юлькой-Юлой, подготовка к свадьбе и, апогей всего, ее же отмена. Росписи.

Мысли невольно снова уносятся в то утро, когда я второй раз за год решил резко сменить курс направления своей личной жизни…

“Время – позднее утро. Начало десятого, если верить часам. Открываю ключ-картой дверь в свои апартаменты. Башка гудит после нашей с Даниловым “задушевной” попойки. Четыре бутылки коньяка умяли на двоих. Не выспался совсем. Да и общее состояние конкретной разбитости.

Трещали со Степаном до глубокой ночи, а утром, как проспались, так разъехались по домам. Он к Юльке, а я…

Прохожу, бросая ключи от тачки на комод. Навстречу выходит Илона. Судя по лицу – уже давно не спит и куда-то уходит: макияж, прическа, платье. Застывает в проходе, сложив руки на груди. Смотрит в упор. По ее лицу не понять: злится, расстроена или ей глубоко похрен на то, что с “мальчишника” я возвращаюсь утром.

Отвечаю на ее молчаливый взгляд. В какое-то мгновение ловлю себя на том, что мысленно умоляю невесту закатить мне скандал. Наорать, обматерить, может, даже пару тарелок о мою голову расхреначить. Облегчить мне задачу, в общем. Скинуть с моих плеч камень-совести. Но Ила молчит.

Я скидываю ботинки и снимаю пальто. Последнее еще помнит запах Юльки. Ее легких, свежих духов. Драп впитал в себя аромат Даниловой, когда та зябко куталась в него в тачке.

Подумать только! Маленький совсем, но такой умный оказался котенок. Переиграла и уничтожила взрослого “дяденьку”. Размазала, как масло по батону.

Понимая, что я завязать разговор не тороплюсь, Илона замечает небрежно:

– Мальчишник, я так понимаю, сильно затянулся.

– Затянулся.

– Надеюсь, нагулялся напоследок? – выкидывает вопрос с подтекстом и даже бровью не ведет. Интересно, если я сейчас прямо ей в лицо скажу, что всю ночь трахал другую бабу, добьюсь хоть какого-то всплеска эмоций?

– Нагулялся.

– Отлично. Потому что в браке я измен не потреплю, Титов.

Ухмыляюсь. Нет. Бесполезно. Все-таки ей похрен. На меня, на мое состояние, даже на то, как, где и с кем я провел эту ночь. Отношение, как к собаке: погуляет и вернется, никуда не денется. Так, может, зря я вообще совестью мучаюсь? Очевидно же – мы давно зашли в тупик.

Демонстративно обхожу девушку стороной и иду в душ. На ходу скидываю с себя брюки с рубашкой и долго отмокаю в ванной, приводя мысли, в хаосе мечущиеся по черепной коробке, в подобие порядка. Холодная вода бодрит. Горячая, обжигая, заменяет душевную боль на физическую. Так легче.

Когда возвращаюсь в гостиную, Илона все еще не ушла. Сидит на диване в тишине и ждет. Чего? Объяснений? Душеизлияний? Извинений? Не будет ни первого, ни второго, ни тем более третьего. Но и ругаться с ней снова я не хочу. Не вывезу. Устал от эмоциональных качель. Хочу покоя.