Весна в октябре (СИ) - "Desmondd" - Страница 12

После того как сын научился играть в шоги, вскоре Шикаку поймал себя на мысли, что несмотря на слегка рискованный и стремительный стиль игры, Шикамару является интересным и очень быстро прогрессирующим противником.

И вот сегодня был тот день, в котором глава клана Нара проиграл ребёнку, которому не исполнилось и семи лет. И было неважно то, что ребёнок стоял вверх ногами и размеренно отжимался на руках. Было всё равно, фишки на доске он передвигал тенями, при этом старательно пытаясь выжимать от земли лежащую рядом палочку для еды. Всё равно, что вопреки возможностям используемого дзюцу, палочка от земли отрывалась и он использовал её вместо маленькой штанги, «накачивая» своё дзюцу. В конце концов он был будущим шиноби — а значит и психологическое давление было вполне правильным и похвальным ходом. Но то, что сын обещал, в случае проигрыша оббежать вокруг квартала сотню раз, а после победы заявил, что в нём просто «пылает юность весны», наконец сломало закалённого боями шиноби.

Шикаку погладил сына по голове, незаметно вырвав волосок, затем сходил в спальню и снял пробу ДНК с расчёски Ёшино и, напоследок, вытянул волос из своего хвоста на макушке.

У каждого шиноби есть знакомые ирьёнины — такова специфика работы, доказательство этого двумя длинными шрамами украшало лицо Шикаку. Задачу осложняло то, что нужен был человек проверенный и не склонный к болтовне, поэтому весь женский персонал Ирьё Бутай отпадал. Девушки были профессионалами и знали, чего стоит молчание на миссии. Но частная просьба была другим делом и рисковать Шикаку не мог. Пришлось аккуратно вылавливать старого приятеля Кусуши и выкладывать ему свою щекотливую просьбу. Тот пообещал сделать всё как положено.

Чего не знали ни Кусуши, ни Шикаку, так это автоматического протоколирования результатов всех исследований новой расширенной диагностической печати — нужная предосторожность с тех самых пор, как маленький Наруто Узумаки дважды выжигал её контур, перегрузив слишком большим количеством чакры, несмотря на все те упражнения по контролю, которые ему давали «мама Цунаде» и «сестрёнка Шизуне». И пусть печать делала своё дело, результаты зачастую терялись. Вместо того, чтобы тратить чакру на очень ёмкое диагностическое дзюцу, Цунаде добавила ещё один контур — перед тем как полыхнуть белым дымом, результат аккуратно дублировался на размеренно разматывающийся свиток в закрытом на ключ шкафу.

Шикаку Нара получил свой результат и глядя на краткую записку, тот поначалу испытал облегчение от того, что его супруга не изменяла с тринадцатилетним Гаем, ни уж тем более с погибшим до зачатия Шики Даем.

Но потом их скромное жилище навестила сама Цунаде-сама. Она посидела с женой, выпив небольшую чашечку саке, а затем, мило улыбнувшись, передала Ёшино Нара небольшой конверт.

Шикаку не знал, что внутри на маленькой бумажке было написано: «Результат теста ДНК Шикамару Нара. Ёшино Нара: Совпадение. Шикаку Нара: Совпадение.»

И после того как Ёшино Нара спокойно пошла на кухню, взяла увесистую сковородку и вернулась к мужу, тот понял, что значили слова Яхико Узумаки. Чтобы познать путь к миру, Шикаку Нара пришлось почувствовать немалую боль.

Наруто Узумаки ёрзал в нетерпении. Сегодня наступил Тот Самый День! Время, когда он поступит в Академию, ступит на первую ступеньку к своей мечте — быть Хокаге.

Если бы кто-то захотел поставить его в тупик — самым простым делом было спросить: «Кто самый крутой Хокаге?»

Проблемой было не невежество Наруто, наоборот, слишком много было вариантов.

Сандайме был любимым дедулей Наруто. Он часто приходил в гости, гулял с маленьким Узумаки по Конохе, угощал раменом, рассказывал о разных крутых штуках, учил манипулировать чакрой, показывал приёмы тайдзюцу. Наруто жалел, что родной внук дедули пока такой маленький. Но Наруто знал, Конохамару ещё немножко подрастёт и тогда Узумаки покажет ему всю крутизну старшего брата!

Йондайме был очень настолько крут, что победил Кьюби, напавшего на Коноху. Этим он спас множество жизней, спас всю деревню.

Шодай Хокаге был тоже крут. Он также победил Кьюби, пусть ему и помогала жена, Мито Узумаки. Наруто видел насколько силён братик Нагато, видел, как в госпитале ловко обращается с печатями сестрёнка Хонока, знал, насколько сильна чакра у тёти Марики. Так что в его понимании, рыжий засранец был просто обречён на поражение, пусть и достижение было солидным. А ещё он был родным дедулей мамы Цунаде — а это в его понимании было самой что на ни есть прекрасной рекомендацией. А ещё у него был Мокутон — пусть растить деревья звучало как-то по-девчачьи, но мама говорила, что это было самое сильное дзюцу в мире. Словам человека, способного небрежным ударом разрушить стену, не верить было нельзя.

Нидайме Хокаге был тоже очень силён, он был учёным как мама Цунаде и дядюшка Орочимару. Он изобрёл множество очень крутых дзюцу, некоторыми из них пользовались все джонины, а многие запретные техники, как признался дядя Орочимару, превзойти не удалось даже ему. Даже знаменитый Хирайшин Четвёртого был изобретением Нидайме. И опять-тяки, то что мама Цунаде была его внучатой племянницей, сразу же ставило его над множеством других людей.

Но вот если бы кто спросил, какой Хокаге самый любимый, Наруто не колебался бы ни биения сердца.

Годайме Хокаге, змеиный Саннин, любимый дядюшка Орочимару. Пусть он никогда не был особо близок к Наруто, пусть он всегда занимался своими обязанностями Хокаге, изредка вырывая время для исследований с мамой Цунаде, но Наруто знал.

Смутные воспоминания детства, ощущение бесконечного одиночества и ненужности, иногда являлись Наруто во сне. Узумаки не знал, что с ним не так. Но для большей части населения Конохи его не существовало. Взрослые при его виде отворачивались, игнорировали его присутствие, запрещали другим детям играть с ним. Но стоило переступить порог «Водоворота», как всё менялось. У него был дом. У него был не слишком приветливый, но очень заботливый и ответственный старший брат Нагато. У него были дядя Яхико и его жена мама Конан. У него было множество чудесных сестрёнок. И пусть Каруи, Таюя и Карин были врединами и задаваками, пусть между ними и Наруто постоянно вспыхивали драки, но Наруто даже представить не мог мира, в котором их бы не было с ним. А ещё была добрая, но строгая Хонока. Была сестрёнка Югито, единственным недостатком которой была любовь к девчачьим нежностям. Если спать с сестрёнкой в обнимку и вместе купаться в ванной Наруто любил, то розовые сопли — Югито обожала тискать Наруто как плюшевого медведя и трепать его за щёки — были настоящим позором. Поступая в Академию, Наруто очень опасался, что кто-то из одноклассников увидит это безобразие. Впрочем, закалённый постоянными сражениями со своими сестрёнками, Наруто знал, что заставит придурка подавиться смехом. И пусть Наруто ненавидел, когда тётя Марика вынуждает его постоянно мыть уши и чистить зубы, мама Конан принуждает есть овощи вместо замечательного рамена у старика Теучи, пусть юмор сестрёнки Фуки был черноват, но маленький Узумаки знал — свою семью он не променяет ни на что на свете. Знал, что он станет шиноби и достигнет поста Хокаге не только чтобы жители деревни признали его, но и для того, чтобы защитить всех, кто ему дорог.

Всё самое хорошее, что было в жизни Наруто, кроме, наверное, рамена и дедули Хирузена, появилось благодаря Годайме Хокаге. Он спас жизнь и вернул в деревню его родных, он был настолько крут, что заставил Райкаге отдать сестрёнок Каруи и Югито, он не побоялся навалять придуркам из Кусы и забрать Карин с мамой, по его приказу Анбу нашли Таюю, Хоноку и сестрёнку Фуку. И даже то, что мама Цунаде с сестрёнкой Шизуне вновь вернулись в Коноху, по словам дедули, было заслугой исключительно Орочимару, самого лучшего Хокаге в мире. И пусть Наруто ненавидел уколы, он без малейших возражений приходил в госпиталь, чтобы сдать кровь или наполнить чакрой печати мамы. По секрету сестрёнка Шизуне призналась, что ни один сверстник не смог бы сделать такого, а значит это доказывало его крутизну как будущего Хокаге. Кусочком разваренной брокколи в рамене были упражнения по контролю чакры. Но Наруто видел, как огорчалась мама, когда очередную сложную формулу окутывало облако дыма, поэтому безропотно терпел и старательно выполнял эту нудную навевающую сон фигню.