В присутствии врага - Джордж Элизабет - Страница 12
- Предыдущая
- 12/118
- Следующая
Он подошел к Ив, выключил измельчитель и воду. Взял жену на плечо и развернул к себе, чувствуя ладонью, как напряжено ее тело. Алекс убрал руку.
— Что случилось? — требовательно спросил он.
— Только то, что я сказала. Она исчезла по пути домой после урока музыки.
— Магуайр с ней не было?
— Как видишь, нет.
— Черт побери, Ив. Мы ведь уже это обсуждали. Если на нее нельзя положиться…
— Она думала, что Шарлотта с подругами.
— Она думала. Она там что-то думала. — Если бы домработница была здесь, он вцепился бы ей в горло. — Почему? Просто ответь мне, почему.
Ив не стала делать вид, что не поняла. Повернулась. Взяла себя за локти. Эта поза отделила ее от мужа гораздо эффективнее, чем если бы она ушла в другой конец кухни.
— Алекс, мне нужно придумать, что делать.
— О чем тут думать? — нарочито спокойно и вежливо поинтересовался он.. — Мне кажется, это простая задача из четырех действий. — Он начал загибать пальцы, начиная с большого. — Шарлотту похитили. Ты звонишь мне в ресторан. Я забираю тебя из офиса. Мы едем в полицию.
— Все не так просто.
— Ты застряла где-то на первом действии, верно? — Ее лицо не изменилось. На нем по-прежнему сохранялось выражение полной невозмутимости, настолько существенной в ее роде деятельности, и спокойствия, которое вмиг не оставило камня на камне от его собственного. — Проклятье. Я прав, Ив?
— Ты хочешь, чтобы я объяснила?
— Я хочу, чтобы ты сказала, кто были эти люди в гостиной. Я хочу, чтобы ты сказала, какого черта ты не позвонила в полицию. Я хочу, чтобы ты объяснила—и желательно максимум в десяти словах, — почему ты не сочла нужным сообщить мне о том, что моя дочь…
— Падчерица, Алекс.
— Господи боже. Значит, если бы я был ее отцом в твоем понимании, то есть поставщиком проклятой спермы, я бы удостоился звонка с сообщением, что мой ребенок пропал. Я правильно тебя понимаю?
— Не совсем. Отец Шарлотты уже знает. Это он позвонил мне и сказал, что ее похитили. Я считаю, что это он сам организовал похищение.
Вода в кастрюле с пастой выбрала именно этот момент, чтобы, вскипев, выплеснуться через края пенной волной и залить горелку. С ощущением, что ноги по колено увязли в болоте, Алекс подошел к плите, методично помешал в кастрюле, уменьшил огонь, поднял кастрюлю, положил рассекатель, и все это время в его голове гремело: «Отец Шарлотты, отец Шарлотты, отец Шарлотты». Он аккуратно положил вилку-мешалку на подставку, прежде чем повернулся к жене. От природы она была светлокожей, но при кухонном освещении выглядела смертельно бледной.
— Отец Шарли, — произнес Алекс.
— Он утверждает, что получил письмо о похищении. Я тоже такое получила. — Алекс заметил, что пальцы крепче стиснули локти. Этот жест сказал ему, что Ив собирает волю в кулак. Худшее, понял он, еще впереди.
— Продолжай, — ровно проговорил он.
— Ты не хочешь присмотреть за своей пастой?
— У меня что-то нет аппетита. А у тебя?
Она покачала головой и ненадолго вышла в гостиную, а он тем временем машинально помешивал соус для пасты и спрашивал себя, когда у него снова возникнет желание есть. Ив вернулась с открытой бутылкой вина и двумя бокалами. Разлила вино по бокалам на барной стойке, отходившей от плиты. Подвинула один из бокалов к Алексу.
Он понял, что по своей воле она ему этого не откроет. Она выложит все остальное — что случилось с Шарли, в какое время и как именно ей об этом сообщили. Но она не назовет имя, если он не настоит. В продолжение семи лет, что Алекс ее знал, и шести лет их брака личность отца Шарлотты оставалась тайной. И Алекс считал неразумным допытываться.
Отец Шарли, кто бы он ни был, был частью прошлого Ив. Алекс нее хотел быть частью только ее настоящего и будущего.
— Зачем ему похищать ее?
Ив без эмоций изложила ему свои соображения.
— Потому что хочет, чтобы общественность знала, кто ее отец. Потому что хочет еще больше опорочить консерваторов. Потому что если правительство будут постоянно сотрясать сексуальные скандалы, которые подрывают веру людей в их избранников, премьер-министр окажется перед необходимостью объявить всеобщие выборы, и тори их проиграют. Вот чего он хочет.
Алекс повторил особенно поразившие его слова, которые имели самое прямое отношение к тому, что она таила так много лет.
— Сексуальные скандалы?
Ее губы искривились, но не в улыбке.
— Сексуальные скандалы.
— Кто он, Ив?
— Деннис Лаксфорд.
Имя ничего ему не сказало. Годы страха, годы гаданий, годы размышлений, годы высчитываний, и в результате — никаких ассоциаций. Алекс увидел: она поняла, что для него это пустой звук. Она сардонически хмыкнула и подошла к маленькому кухонному столу в эркере, выходившем в задний дворик. Там рядом с одним из стульев стояла ротанговая подставка для журналов. В ней миссис Магуайр держала свое непритязательное чтиво, скрашивавшее ей минуты отдыха в течение дня. Ив взяла оттуда таблоид. Положила перед Алексом на стойку.
Название газеты, набранное яркими желтыми буквами на слепящем красном прямоугольнике, гласило — «Осведомитель»! Прямо под ним резал глаза заголовок: «Любовные похождения члена парламента». Заголовок сопровождался двумя цветными фотографиями. На одной Синклер Ларнси, член парламента от Восточного Норфолка, с мрачным лицом выходил из здания в компании с опиравшимся на трость пожилым джентльменом — типичным председателем ассоциации избирателей. На другом снимке, подписанном: «Передвижное любовное гнездышко Синклера Ларнси», был запечатлен «ситроен» пурпурного цвета. Остаток страницы был занят анонсами: «Выиграй отдых мечты» (стр. 11), «Завтрак с твоей любимой звездой» (стр. 8) и «Приближается суд по делу об убийстве крикетиста» (стр. 29).
Алекс, нахмурившись, смотрел на бульварную газету. Она была вульгарной и тошнотворной, какой, без сомнения, и должна была быть.
— Не понимаю, — сказал Алекс. — Твой случай совсем не похож на этот. За что эта газета собирается тебя четвертовать? Ты совершила ошибку. Забеременела. Родила ребенка. Воспитала его, заботилась о нем и строила свою жизнь. Тут ничего такого нет.
— Ты не понимаешь.
— А что тут понимать?
— Деннис Лаксфорд. Это его газета, Алекс. Отец Шарлотты выпускает эту газету и выпускал другую, столь же отвратительную, когда у нас с ним… — Она быстро заморгала, и на мгновение ему показалось, что она действительно теряет присутствие духа. — Именно этим он и занимался — выпускал таблоид, выкапывая самые непристойные сплетни и марая тех, кого хотел унизить, — когда у нас с ним случилась наша маленькая интрижка в Блэкпуле.
Алекс отвел от Ив взгляд и снова посмотрел на газету. Подумал, что если бы не слышал все это своими ушами, то не поверил бы. Ив пошевелилась, он поднял глаза — она взяла свой бокал, словно хотела произнести тост, а вместо этого сказала:
— Жила-была Ив Боуэн, будущий член парламента от тори, будущий младший министр, будущий премьер, ультраконсерватор, Бог-моя-опора, добродетельная журналисточка, складывающая зверя с двумя спинами[10] с королем бульварной прессы. Боже мой, какая пища для газет. И прежде всего — для этой.
Алекс искал какие-нибудь слова. Это было трудно, потому что в данный момент он чувствовал только, как его сердце быстро покрывается коркой льда. Даже его слова показались неживыми:
— Тогда ты не была членом парламента.
— Существенный факт, о котором читатели с радостью позабудут, уверяю тебя. Публика с удовольствием пощекочет себе нервы, воображая, как мы на пару кувыркаемся в постели в гостинице в Блэкпуле. А на следующее утро я привожу себя в порядок, чтобы выглядеть для своих коллег мисс Паинькой. И живу с этой тайной все последующие годы. И веду себя так, словно нахожу все, за что выступает этот человек, глубоко предосудительным.
Алекс не сводил с нее глаз. Он смотрел в лицо, в которое смотрел последние семь лет: прическа волосок к волоску, ясные светло-карие глаза, слишком острый подбородок, слишком тонкая верхняя губа. И думал — это моя жена, это женщина, которую я люблю. С ней я такой, каким не бываю ни с кем другим. Да знаю ли я ее?
10
Шекспир. Отелло, акт I, сцена 1. Перевод Б.Пастернака.
- Предыдущая
- 12/118
- Следующая