Коллекционер душ. Книга 4 (СИ) - Липарк Михаил - Страница 32

— Есения Павловна, простите, пожалуйста, — поспешил извиниться я и перешел к делу. — Сережа сказал, что вы получаете послания от Гло…то есть от Димы.

— Ой да, бросьте! — махнула рукой она. — Вандалы какие-то балуются. Все остановки попортили уже у трамвайного кольца. И милиции на них не хватает. А я все на личный счет принимаю. Вот переедем и все встанет на свои места.

— Значит все надписи только в одном районе появляются? — поднял я глаза на престарелую женщину.

— Ну да… — задумчиво произнесла она.

— Есения Павловна, — я взял женщину за руки и усадил на стул перед собой. — Приостановите сделку.

— Что? — нахмурилась мама Серого.

— Что? — повторил мой друг и подошел ближе.

— Я знаю… — я почесал затылок посиневшим пальцем. — Может я дую на холодную воду, но… Вы не считаете подозрительным, что надписи на остановках начали появляться после того, как Глобус пропал? То есть Дима.

Женщина поерзала на стуле, начиная нервничать. Она явно не придавала важности этим событиям. До сегодняшнего дня. Но я уверен, что все это связано. Глобус всегда был башковитый. Если он каким-то образом выжил и по какой-то причине не может вернуться, но выходит в наш мир — он понял, что, оставляя послание на трамвайных остановках, он рано или поздно, достучится до матери.

— Я не знаю… — ответила женщина с седыми волосами и посмотрела сперва на своего сына, затем на меня.

— Есения Павловна. Я не хочу давать вам ложную надежду. Но если вы останетесь еще на пару дней, то через людей клана, в котором я состою, я попробую выяснить кто пишет эти надписи.

Конечно, я лгал. Никаких людей из клана я не собирался привлекать. Но не мог же сказать, что нацеплю на себя маску клоуна и поеду на конечную смотреть кто там выходит из порталов на трамвайном кольце.

— Ну…я не знаю… — мама Серого снова принялась ерзать на стуле.

— Решайте. Если Дима жив и ему можно помочь, то этим шансом нужно воспользоваться. Да что я вам объясняю? Вы, итак, это прекрасно понимаете.

— Мам, — подключился Серый. — Пожалуйста. Костян знает, что делает.

Мы пробыли в комнате одного из моих лучших друзей еще некоторое время и Есения Павловна все-таки согласилась отложить сделку на пару дней. А я, чтобы не терять время, тут же помчался домой.

Пока я ждал брата Фроси, я полностью подготовился к вечерней вылазке на трамвайное кольцо. В новых условиях, с больными руками, я не мог даже сесть на мопед. Поэтому заранее надел одежду поудобнее и вызвал такси к восьми вечера. Машина должна будет увезти меня в тот район, где появляются надписи и уже там я дождусь комендантского часа и посмотрю, что за художник стоит за всеми этими посланиями.

Брат Фроси не заставил себя долго ждать. Он приехал около семи. Когда я открыл дверь и Федор впервые увидел перед собой одиннадцатилетнего пацана, только его незавидное положение помешало ему усмехнуться, развернуться и уйти. Но пообщавшись несколько минут мы нашли общий язык, и я все-таки вручил ему сорок семь тысяч рублей. Взамен же получил обещание, что на следующий день он придет в офис на собеседование и устроится курьером в одну из моих компаний. Что примечательно, амбициозный и гордый качок первым предложил взять деньги не просто так, пообещав отработать все до последней копейки.

— Спасибо тебе, Кость! — Федор сильно сжимал мне пальцы и не планировал отпускать.

— Отвези деньги прямо сейчас, — ответил я и освободил руку. — И не играй больше. Уверен, что ты хочешь защитить свою сестру. Это мне знакомо. Просто поверь, что лучшая защита — это в первую очередь не доставлять ей проблем.

Качок приложил палец к виску, оценивая мысль, затем покивал и указал на меня.

— Все верно говоришь, Костя, — он вышел в подъезд и эхо подхватило мое имя. — Завтра в обед буду в офисе.

— Давай! — махнул я рукой напоследок и закрыл дверь.

А неплохой парень. Вынужден уже в девятнадцать воспитывать младшую сестру. Но держится достойно. Если бы только не проигрывал аристократам. Ну ничего. Сейчас вольется в команду и все наладится.

Восемь вечера уже доходило. Поэтому я сделал несколько физических упражнений, в которых не нужно было задействовать руки и в скором времени спустился вниз, где меня уже ожидала серебристая девятка с грязной желто-черной шашкой на крыше автомобиля.

Таксист высадил меня на дороге возле трамвайного кольца. Там, где вагоны разворачиваются и начинают ехать в обратную сторону. Прямо внутри этого самого кольца расположен небольшой рынок. Как сейчас помню, в детстве мы приходили сюда с бабушкой и торговали яблоками с ее огорода. По десять рублей за бидон. Но мы-то располагались прямо на бордюре. У продавцов посерьезнее есть свои лавки. Но сейчас они все пустуют. Да и вообще на улице никого нет. Все давно попрятались по домам и ждут, когда зазвенят будильники.

Я перешел дорогу и встал под крышу старой советской остановки.

Облупившаяся краска и толстый слой объявлений, налепленных друг на друга. «Сниму квартиру», «Продается сруб», «Потерялась собака», «Мед высокого качества» и другие. Прямо поверх этих объявлений краской и огромными буквами нарисовано слово «ПОМОГИТЕ».

— Если это Глобус, то…где он взял краску и малярную кисть? — пробурчал я себе под нос, вглядываясь в надпись.

Ладно. Главное, чтобы это действительно был он. Потому что… Даже не представляю каково будет сообщать матери братьев в очередной раз о смерти ее старшего сына.

Я простоял на остановке еще минут десять, прежде чем ставни на окнах домов вокруг начали захлопываться, приглушая предупреждающий звон будильников. Я знал, что в безопасности, но по спине все равно пробежали мурашки. Пожалуй, будет лучше, если я не буду привлекать к себе внимание, а спрячусь за одной из лавок на рынке.

Я так и поступил. Прежде чем открылся первый разрыв, я уже сидел за ржавым укрытием и вглядывался в островки света под уличными фонарями. Разрывы появлялись один за другим. Я подул теплым воздухом в правую руку в предвкушении встречи с Глобусом. Надеюсь.

Я сидел неподвижно за одной из лавок на рынке трамвайного кольца уже час. Души мертвых расхаживали вокруг словно стая ходячих мертвецов. Мои руки окоченели. Хоть и были в варежках. Однако из-за того, что я не мог согнуть пальцы, холод быстро взял свое. Пальцы на ногах тоже отваливались. Периодически я тешил себя мыслями о том, как зайду в тёплый подъезд, суну ладони в щели радиатора и кайфану. Это помогало коротать время.

Устав думать о холоде, я переключил мысли на текущую ситуацию.

Мама Серого сказала, что надписи появляются на остановках у трамвайного кольца. Тут их как раз две. Одна в одну сторону, другая — в другую. И если на первой написано «ПОМОГИТЕ», то на второй прямо на стене закрытого ларька «Я ЖИВ». Но что, если на следующей остановке эти надписи тоже есть? Она всего в пятистах метрах отсюда. Что если мне нужно туда, а сейчас, сидя здесь, я просто теряю время?

Я не успел закончить свою мысль, когда позади меня что-то громыхнуло. Я обернулся и увидел какое-то движение. Не определив что именно там происходит, я переполз к другой лавке. Выглянул из-за нее.

Люди в рваной одежде — грязные, измотанные и истощенные медленно шли друг за другом по цепочке. Самый первый катил строительную тележку с инструментами — именно она гремела на всю улицу. Двое, следующих за ним, держали носилки. Такие, как в школе на субботнике. Один спереди, другой сзади. Остальные идут с большими сумками в руках и походными рюкзаками на спинах. И все эти люди скованны между собой длинной цепью.

— Не может быть! — шепнул я себе под нос, увидев худого подростка в косухе, драных джинсах и в одном ботинке. Второй, абсолютно голой ногой, он ступал на грязный снег, но даже не морщился от холода. Как будто не чувствовал ничего.

Слева и справа от заключенных — а именно за заключенных я сразу принял этих людей, — шли четверо крепких мужиков. В одежде отряда «спецназ». В касках, с дубинками на поясах и автоматами. Экипировка на уровне.