Коллекционер душ. Книга 4 (СИ) - Липарк Михаил - Страница 23

Ну все. Мне пора идти. С любовью, …»

Я опустил письмо и чертыхнулся.

Это питерская погода сделала свое дело? Или из-за чего листок с номером промок? Маша, как обычно, убрала его совсем не туда, куда нужно? Черт. Надеюсь, они справятся.

— Костя? Все хорошо? — Клавдия Петровна стояла надо мной со стаканом в руках. — Вот. Попей водички. Что-то ты совсем неважно выглядишь.

— Все в порядке, — я взял сосуд и прильнул к нему губами, а когда выпил до дна, продолжил: — Клавдия Петровна. У вас дома телефон с определителем номера?

— С определителем? — удивилась она. — Да что ты, Бог с тобой!

— Купите с определителем, — я достал деньги и сунул ей в руки. — Записывайте все номера, с которых вам будут звонить. И передавайте мне.

— Прямо все? — подняла брови бабушка. — На него же все вызовы по уборке приходят.

— Не по уборке, а по клинингу, Клавдия Петровна. Сколько можно вас учить? Это важно. Клиенты должны именно так нас воспринимать.

— Ладно-ладно. По клирнингу етому.

— На днях перенесем все вызовы в главный офис. Тогда будет проще.

— В офис так в офис, — Клавдия Петровна пожала плечами и убрала деньги в пакет из-под молока. Надо бы подарить ей портмоне. — Ну я пойду? Комендантский час скоро начинается. Окна завтра домою, если можно.

— Давайте отложим вообще до следующей недели. Я все равно уезжаю, — я помог старушке надеть пальто. — До свидания! И спасибо вам за наведенный порядок.

— До свидания, Костя! Мы любим радовать своих клиентов, — ответила она фразой, которой теперь прощались все клинеры, подмигнула мне и вышла за дверь.

Когда я закрылся в квартире, то тут же снова взял в руки письмо и еще раз прочитал его. От начала до конца.

— Вадим, мать его… — я почесал щеку.

Можно было бы просто забить на аристократа. Если бы не мое самоубийственное желание всем помогать и не стремление выполнить обещание перед сестрой. Ладно, в понедельник приду в школу пораньше и узнаю, как у него дела. Придурок все-таки дотащил меня тогда до подъезда. Хоть сам все и устроил.

Не дожидаясь будильника, я прошелся по всем комнатам и закрыл ставни. Затем целый час посвятил физическим упражнениям, а когда стукнуло десять, одел свой выходной прикид и встал перед зеркалом.

— Летом, чтобы не узнали, вместо маски можно будет наносить какой-нибудь грим. Как у Стинга из реслинга. Точно! — я поправил маску клоуна. — Ладно, Костя. Пойдем и спасем кого-нибудь.

Я повернулся к двери и вздрогнул. Передо мной стояла девочка-призрак.

— Твою мать! — выругался я и выдохнул. — Колокольчик! Мы вешаем тебе на ногу чертов колокольчик!

Раньше глаза принцессы горцев всегда улыбались, когда я шутил. Но сегодня она была сама серьезность.

— Что случилось? — спросил я и поднял маску с лица.

Немая девочка подняла свою руку и посмотрела на нее. В этот же миг моя правая ладонь заныла так, словно я держал в ней раскаленное железо.

Я посмотрел на символ, который достался мне после того, как мы с Элаизой заключили контракт. Он горел узкой струйкой пламени. В прямом смысле. Я поднял глаза.

— Контракт? — с надеждой на отрицательный ответ, спросил я.

Девочка-призрак кивнула.

— Пришло время отдавать долги? — на всякий случай уточнил я.

Элаиза кивнула снова.

Как же…не вовремя.

— Слушай, предлагаю отложить на несколько дней что бы ты там не придумала, — мой голос разнесся по беспросветной бездне, в которой мы с принцессой горцев могли разговаривать.

— Не могу, — ответила она.

— У меня просто тут небольшие планы. Мне надо через три дня быть в Москве.

— Если поторопимся, ты можешь еще успеть, — сказала Элаиза, но почему-то мне показалось, что она лжет.

— Скажи хотя бы что нужно будет делать? Я хочу подготовиться. Во что одеться? Что взять с собой?

— Одевай все самое удобное, — серьезно ответила принцесса. — Возьми тот браслет, который дал тебе Германн. И что-нибудь, чтобы не умереть от голода. Это все. Мы отправляемся на ту сторону.

— На ту сторону? — ошарашенно произнес я, но девчонка уже выкинула меня из транса, и слова прозвучали в реальном мире.

Элаиза не ответила. Только кивнула и указала на кухню.

— Я так понимаю, это уже не понадобится, — я снял маску клоуна и кинул на тумбочку. — Можешь хотя бы сделать так, чтобы мою ладонь перестало люто жечь?

Девочка только пожала плечами, но боль стала тише.

— Спасибо, — я схватил рюкзак и вывалил из него школьные принадлежности прямо на пол.

Затем пробежался по дому и собрал все самое необходимое. Набрал в пустую бутылку из-под «Колокольчика» воды, сварганил, как говорит мама, пару бутербродов, надел браслет. Из аптечки скидал в сумку бинт, зеленку, пластырь и обезболивающее. Кто знает с чем придется столкнуться на той стороне.

— Я готов, — выйдя в подъезд, произнес я.

Элаиза кивнула и махнула, призывая идти за ней.

Мы вышли на улицу. Прошли сквозь толпы разгулявшихся на свободе душ и остановились у одного из порталов. Девочка-призрак показала на разрыв, кивнула и дотронулась до него. Я помедлил лишь на секунду, но ладонь тут же объяло синим пламенем и мне пришлось следовать ее примеру.

— Черт! — выругался я, едва оказавшись в пустыне. — Ты можешь как-то избавить меня от этого? Я же иду за тобой.

— Ничего не могу поделать, — голос принцессы прозвучал у меня в голове. — Заклинание так действует. Просто не отходи далеко.

Я лишь бросил на нее осуждающий взгляд, и мы отправились дальше. На запад. Со слов девочки-призрака.

Все вокруг было также, как в последний раз, когда я приходил сюда. Порталы освещали путь, ноги запинались о запорошенный песком мусор, а поглядев вперед не было видно ни конца, ни края.

Мне показалось, что мы шли уже всю ночь, когда Элаиза предложила остановиться на привал.

— Я в норме, — запротестовал я.

Чем быстрее отдам свой долг, тем больше шансов успеть на новогодний бал и встретиться там со своей будущей женой.

— Я знаю, — принцесса горцев остановилась и нарисовала на земле крест. — Но ты должен поспать. Остановимся прямо тут.

Хотел бы я продолжать сопротивляться, но Элаиза была права. Силы совсем иссякли. Долгое путешествие через пустыню утомило. Когда порталы закрылись, и тьма поглотила это место, виды стали более однообразными, шуршание душ, обращающих на нас внимание, более нудным и в целом вся обстановка способствовала тому, чтобы лечь и уснуть.

— Ты ведь знала, что мы не успеем вернуться вовремя? — я сел на расшатанный стул к костру, который мы соорудили из разбросанных всюду палок и поджег его Жаарой.

— Знала, — ответила девочка. — Просто мне не хотелось тратить время на то, чтобы заставлять тебя идти с собой.

— А может я бы не стал? Сопротивляться.

— Ты? — Элаиза подняла брови и принялась отыгрывать своим детским голоском у меня в голове. — Я не могу. Мне очень надо в Москву. Нет. Мы выходим сейчас же! Элаиза! Давай договоримся. У меня есть предложение!

Я горько улыбнулся сам себе.

— Может ты и права… — выдохнул я.

— Иногда мне кажется, что я знаю тебя лучше, чем ты сам, коллекционер, — сказала мираж и подтолкнула горящие в огне щепки ржавой лыжной палкой. — На кой черт тебе вообще сдался этот бал? Ты не похож на других детей, которые только и мечтают о том, чтобы станцевать на нем.

— Если честно, я и сам уже не знаю, — ответил я сухо и замолчал.

Рассказывать своей спутнице о том, что я попаданец и хочу познакомится на балу со своей будущей женой я не хотел. А вот ярое желание переосмыслить всю пользу столь раннего знакомства с аристократкой у меня вдруг появилось.

Когда я только попал в прошлое я жаждал поскорее увидеть Настю, погибшую на моих глазах. Защитить ее. Сделать все возможное, чтобы на этот раз она прожила долгую и счастливую жизнь. Но чем больше времени проходило, тем больше я осознавал, что ничего не могу изменить. Сейчас. В свои одиннадцать.

Да, я могу приехать и познакомиться с ней. Мы можем даже начать переписываться по почте, а когда появится интернет сидеть целыми днями и ночами в аське. Но разве этого я хочу на самом деле? Общаться с ребенком и пытаться увидеть в ней ту женщину, которую когда-то любил? Быть нянькой до тех пор, пока мы не сможем впервые поцеловаться? Стать верным другом детства с риском вообще никогда не выйти из этой роли? Нет. Наверное, мне достаточно знать, что она жива и здорова. Пока не придет время для чего-то большего. По крайней мере, пока эта дурацкая печать не сойдет с моей ладони, а миру не перестанет угрожать апокалипсис.