Выход воспрещен (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 26

— В-всё в порядке! — тут же отозвался он, — Д-даже куртка целая!

Не понял? А… и ладно.

Головожопием Витенька, господа присяжные заседатели, страдает лишь изредка, поэтому обычно действует разумно. А это значит попросить Пашу, который Салиновский, поискать мою маску, а самому, подхватив под волосатые подмышки жидкосисьтую обморочную деваху, тащить её, аки добычу, подальше от пожара. Не сколько из-за каких-либо присутствующих угроз, которых ни шиша не наблюдается, даже вон, «копухи», облетая здание, его уверенно тушат невидимой хреновиной по комнате за три секунды, сколько во избежание… чего-нибудь.

Но избежать не получилось. Занимаясь своим благоугодным делом, то есть, спасая обморочную и обоссавшуюся девчуру повышенной полезности, я так и замер с ней раком, услышав за спиной в ночной тиши знакомый, но совершенно неожиданный здесь и сейчас голос, сказавший совершенно неожиданные вещи:

— Брось Злыдня, Изотов, — сказала неторопливо идущая к нам Нелла Аркадьевна Окалина, вооруженная сигаретой и хмурым взглядом, — Брось каку.

За спиной товарища майора в меня целился из автоматов чуть ли не десяток очень серьезных мужиков в бронированных КАПНИМ-ах, раскрашенных под городской камуфляж. А, нет, не в меня. В зассанку спасенную целился. Ну и в меня немножко, маска-то тю-тю.

Ну охренеть теперь, подумал я, выполняя распоряжение начальства и разгибаясь.

Обосраться и не жить.

В застенках было хмуро и тоскливо, но мне было пофиг. Очень уж спать хотел, ну а что в камере, то не беда. В вотчине незабвенной Неллы Аркадьевны, моем теперь родном СНИИСУКРС-е, нумеров не было, а вот деть нас с Салиновским куда-то было нужно. Общага-то накрылась, причем в плане коммунальных удобств, — целиком. А камера… пф, думаете, исследовательская камера с ограничителями сильно от этой отличается? Нет. А к тем я привык.

Пашу тогда, по прибытию, сразу куда-то уволокли, а вот меня добрейшей души майор решила попользовать на полную, как наиболее эффективный и очень гуманный способ воздействия на захваченную дурищу-обоссанку, оказавшуюся криптидом-пирокинетиком невероятной силы. Очень даже верно поступила, если так подумать. Юлия Матвеевна с очень прозаичной фамилией Сидорова, очнувшись в застенках, то есть, в камере, да еще и голяком, да еще и с надетым на голяк КАПНИМ-ом угнетающего типа, да еще и со зверски улыбающегося уставшей и задолбанной рожей мной, сидящем на стульчике напротив…

В общем, раскололась девка до задницы с писком, визгом и плачем вселенским. Аж трясло нашу Сидорову.

Всё оказалось проще пареной репы. Юленька скрыла, что владеет не одной, а аж тремя способностями, сознательно решив в свои младые 19 лет, что нечего государству её как пирокинетика и пиросенсора в опасные места пихать. Пожары там гасить, жизнь в перелетах и военных городках проводить, а то и на военку работать. Опасно и неудобно. А вот контролируемая способность по ограниченной манипуляции с материей — совсем другой поворот событий. Тихо, комфортно и полезно. Как скрыть получилось на всех этих ваших проверках? Да довольно просто, всё-таки эта самая манипуляция такой спектр энергий выдает, что хрен что разглядишь нормально, несмотря на полвека опыта. Да и кто в своем уме будет скрывать способности? Это же, считай, хоронить их, закладывая под себя бомбу, если, конечно, речь не о смене цвета ноготочков.

Будь наша Сидорова чистым пирокинетиком, так бы и случилось. Но она была пиросенсором, имея возможность снимать с открытого пламени воздушные колебания в очень широком радиусе. Достаточном, чтобы иметь возможность подслушивать, что творится в соседних комнатах. А так как любопытство девичье неискоренимо, то занималась она этим на постоянной основе, одновременно развивая и собственный пирокинез по смежной дисциплине.

А теперь вопросик, уважаемая аудитория: что может о себе услышать девушка с гарантированно «копушной» способностью от своих соседок по общаге, вовсю и бесплатно пользующихся её талантами? Напомню — советская общага. Место со своими законами и правилами. Здесь интернетика общедоступного нет, чтобы плевать на мнение соседа, здесь своя социальная жизнь, другой просто нет. И, вдобавок, существует огромная разница между чувствами обычной заэксплуатированной девчонки и эмоциями доведенного до ручки могущественного пирокинетика.

Юленька решила сжечь общагу. Вот просто, спалить к ядреной матери. Без жертв, конечно, девочка-то она добрая, только достали её до самых фаллопиевых труб такие «подружки», исходящие говном и завистью за её спиной, а между собой планирующие, как они будут сдавать Сидорову в «аренду» знакомым, проживающим в Стакомске. Чай вещи-то новые всем нужны, а от этой стервы везучей не убудет. Достали бедолажку по самые гланды, чего уж тут. А тут еще и я, такой страшный и тревожный, но с благодарностью вылез, да такой, какую она не видела со времен поступления!

Психанула девка. План у неё был простой — спалить всё к ядреной матери, изобразить погорелицу, а на новом месте уже жестко ставить свои правила в отношении своих же способностей. Не корысти ради, а нормированного дня для. Только вот оказалось, что раздухаренный на полную пирокинез нашей жидкосисьтой крысавицы «выключить» просто так оказалось нельзя, а надо было медленно планомерно гасить его проявления, вырывающиеся у дуры с заду в виде четырех крутящихся столбов огня. Времени у Юльки не было, попу уже подпаливало разожжённое, вот она с отчаяния и попыталась удрать, таща за собой эти контрольные «хвосты» выпущенной способности, которыми и поджигала общагу. А тут такой красивый я с обнимашками и КАПНИМ-ом, об который контроль и загасился. Прекрасный принц улыбнулся, красавица обомлела и описалась, контроль развеялся, а тут и милиция подоспела. Конец истории. И общаге. И, судя по всему, свободе Сидоровой.

Такая себе история.

Чувствуя сильную лень выходить из каземата, я, заложив руки за голову, принялся валяться и думать над тем, что случилось. Ведь, казалось бы, дебилизм чистой воды оставлять бесконтрольными весьма могучих индивидуумов вроде той же Сидоровой? Почему нас, таких красивых, не выращивают в закрытых городках с ошейниками, начиненными взрывчаткой?

А потому что пробовали. Всё пробовали за прошедшие 40 лет. Гасили всем народом адаптантов, решивших, что имеют права на большие блага, ловили криптидов, сочиняли эти самые военные городки, даже хотели уничтожить Зоны с деревьями этими светящимися и артефактами — каждое из этих решений приводило к катастрофе. Каждое заканчивалось срывом, конфликтом, бунтом. Что со стороны измененных людей, что со стороны простых. Самым ярким эпизодом стала история общества «Стигма», но там всё сложно и эпично. Проще говоря, с нашим братом продолжают мучиться во всем мире, как и алкать благ от способностей, но единственным цивилизованным методом для «выращивания» неогенов как полноценных физически, психически и идеологически членов общества, является лишь советско-китайский Стакомск…

В общем, ну его в баню. Я простой советский герой, победивший Злыдня, хочу за это какаву, новую хату и учицца! Где моя какава?!

А дверь в камеру оказалась закрытой. Здрасти.

— Не понял? — вслух не понял я, дёргая решетку своей камеры. Та самым прозаичным и непоколебимым образом оставалась на месте.