И в горе, и в радости (СИ) - Блесс Эйвери - Страница 3

— Где она? Кто-то видит госпожу?

Услышав в отдалении голоса, я попыталась определить, откуда они раздаются, но тело отказывалось слушаться и поворачиваться. Хорошо, хоть судорога отпустила. А еще я отчетливо понимала, что сил держаться на поверхности у меня больше не было. Еще и вещи вдруг стали жутко тяжелыми и тянули на дно. Так что до берега самой мне не добраться. Да и где этот берег я не видела. Разве что темные массивы, похожие на скалы. Поэтому и попыталась поднять руку вверх, а также позвать на помощь. Но лишь воды нахлебалась. Мало того, в ту же секунду меня накрыла очередная волна, подхватив и приложив мое тело обо что-то твердое, из-за чего сознание взорвалось болью и тут же померкло.

1

— Матушка-настоятельница, не губите. Не дайте им меня забрать. Не хочу я домой возвращаться. И замуж не хочу. Именем нашей богини Айелики-заступницы молю. Я постриг мечтаю принять и в нашей обители остаться, служа великому отцу и его супруге. Вы же знаете, я всю сознательную жизнь готовилась стать сестрой милосердия и помогать людям. Все мирское для меня чуждо.

Стоило резко распахнуться двери и вбежать в комнату молодой девушке, можно сказать еще девочке, как до этого строгий взгляд настоятельницы, которым она прожигала незваного гостя, смягчился.

— Дочь моя, будь сильной. Никто не знает, какой для каждого из нас путь был уготовлен в великих чертогах. И если такова была воля богов, тебе ничего другого не остается, как смиренно принять ее. Я же буду молиться о тебе и о спасении твоей души.

Услышав слова своей наставницы, девушка посмотрела на нее полными слез и отчаяния глазами.

— Я не смогу. Я умру там. Прошу вас. Спасите меня.

Не только у девушки не было желания покидать обитель, но и настоятельнице не хотелось ее отпускать. Тем более что она была обещана храму еще десять лет назад. Но пути Великих неисповедимы. Проснувшаяся в послушнице родовая магия Б’Ориоров решила все за них.

— Ты неправа, Одарита. Наш небесный отец и покровитель каждому человеку дает лишь ту ношу, которую он может унести. А твоя задача принять ее и достойно пройти свой жизненный путь, чтобы представ перед небесной матерью в свой решающий час, ты не боялась наказания для своей души и смогла обрести покой в райских чертогах.

Давая последние наставления своей, теперь уже бывшей, послушнице, настоятельница ласково и успокаивающе гладила ее по распущенным волосам, не ругая за неподобающий вид. Ведь более ей не надеть на голову священное покрывало невинной дочери отца их небесного всеведущего Реистарса и жены его милосердной Айелики.

— Поднимись, дочь моя, и познакомься с прибывшим за тобой поверенным твоего отца Сав’Bитом Торсиансом.

Так и не поднявшись с колен, девушка испуганно оглянулась, увидев того, кто увезет ее из дома. Ведь именно так она воспринимала это место, в которое ее сослали десять лет назад из родового имения.

— Госпожа Одарита, я безмерно рад вас видеть в добром здравии.

Все же поднявшись на ноги, девушка окинула незнакомого мужчину полным сожаления взглядом. Все вновь решили за нее. От последней мысли отчаяние затопило ее душу. Вот только она понимала, что ни просьбы, ни мольбы ей уже не помогут и, как советовала настоятельница, ей остается лишь смириться с уготовленной участью. Отец, в очередной раз, распоряжается ее судьбой и жизнью по своему усмотрению, кардинально их меняя. При этом ему безразличны ее желания, также как и всех других членов семьи.

Взглянув на поверенного еще раз, Одарита попыталась вспомнить, видела ли она его раньше, когда еще жила в родовом замке. Но это было слишком давно. Так что, даже если они и встречались, она его не помнила. Впрочем, как и почти всех остальных его обитателей. Все же тогда ей было всего шесть лет.

— Сколько у меня времени на сборы?

Девушка специально опустила обращение по имени к своему сопровождающему. Как бы там ни было, а она урожденная баронесса, о чем говорил апостроф после первой буквы, пусть и без наследования. Мужчина же являлся, вероятнее всего, бастардом. При этом его отец был нетитулованным аристократом. А после того как в ней проснулась родовая магия, любое ее обращение не к родственнику мужского пола по имени означало особое расположение к этому человеку.

— Не более получаса. Нам предстоит дальняя дорога. Да и ваш отец просил не задерживаться.

Просил? Бывшая послушница сильно сомневалась, что ее отец может просить. В ее воспоминаниях он лишь приказывал всем: прислуге, стражникам, детям и жене. Он никогда не повышал голос, но говорил таким грозным тоном, что все молниеносно исполняли любое его повеление. Люди лишний раз боялись показаться ему на глаза, не то чтобы вызвать неудовольствие. Поэтому, когда барон решил сослать шестилетнюю дочь в обитель, лишив ее перед этим наследства и титула, ни она не стала его просить оставить ее дома, ни кто другой из домочадцев не посмел заступиться за ребенка. А еще он все время недовольно хмурился, глядя на нее. И ведь после всех этих лет спокойной и размеренной жизни в монастыре, ей вновь придется вернуться в родовой замок и предстать перед грозным отцом, который наверняка недоволен тем, что ему пришлось ее забрать домой, тем самым нарушив некогда данной слово матушке-настоятельнице.

2

Родилась Одарита в семье барона О’Салкарна. Последнему принадлежала вся северо-восточная часть Уэсторского, продуваемого всеми ветрами, скалистого побережья и часть Салкарского моря. Жизнь там была сурова, как и люди. Поэтому для всех живущих в баронстве так важно было, чтобы каждая следующая хозяйка земель обладала родовой природной магией, которой она могла бы щедро делиться, помогая вырасти очередному урожаю. Ведь на одной рыбе долго не выживешь и людей на месте не удержишь.

Так уж повелось, что именно этот вид магического дара передавался от матери к дочери. Но лишь одна из дочерей, если их рождалось несколько, могла его унаследовать. При этом полностью он открывался лишь после смерти предыдущей носительницы. Вот только мать Одариты умерла еще десять лет назад, а дар унаследовала младшая сестра девочки. Ее же, Одариту, как пустышку, от которой не было никакой пользы, мало того, за кого пришлось бы доплатить, чтобы кто-то взял замуж, отправили в обитель замаливать грехи рода. Ведь боги лучше всего прислушиваются к молитвам детей и невинных дев. Да, конечно же, обители также пришлось заплатить, чтобы девочку забрали в монастырь, но значительно меньше, чем надо было отдавать приданого тому, кто ее взял бы в жены.

Первой в семье барона родилась девочка. Никого не удивило, что у нее почти сразу же проснулся, пусть и слабый, но все же магический дар ветра. Его она унаследовала от отца. Вторым через полтора года родился сын и наследник, обладающий неплохой водной магией. Вот только отцу мало было двоих детей. Ему нужна была дочь-носительница природного дара, который та унаследует от матери. В будущем ее можно было или обменять на другую девушку с таким же даром или продать кому-то подороже и выкупить подходящую невесту для наследника.

Кроме того, барону нужен был еще один сын, потому что в суровых условиях северного побережья не все дети выживали. И это подтвердила смерть следующих двух детей О'Салкарна. Они умерли еще будучи младенцами нескольких дней отроду. Одарита была пятым ребенком. Но, несмотря на всю свою болезненность и хрупкость она смогла выжить. А вот рожденный через год после нее мальчик умер.

Следующего ребенка баронесса потеряла еще в утробе. Ведь тот год был почти без тепла и лета, из-за чего ей пришлось приложить очень много усилий, чтобы люди смогли собрать хоть какой-то урожай и не умереть от голода. Зато через полтора года ее мать разродилась вторым сыном, здоровеньким крепышом. Несмотря на то, что магии в нем не было, это не помешало отцу любить его. А все потому, что мужчина, даже если он не маг, может построить отличную карьеру воина, посла, советника, да еще много кем он может стать, в отличие от пустышки дочери, в которой, кроме обузы и растрат, никто ничего не видел. Хорошо хоть девочка в силу своего возраста всего этого еще не понимала и ей было достаточно того тепла и любви, которое ей давала кормилица и добрая повариха, постоянно радующая малышку своей выпечкой.