От всего сердца (ЛП) - Эндрюс Илона - Страница 54

На северной стороне, прямо напротив дверного проема, из нижней части арены торчала каменная скала. У нее имелись две небольшие зоны для сидения с каждой стороны и каменная лестница, которая вела на самый верх, увенчанный каменным троном. Позади трона виднелись одиннадцать огромных знамен, каждое из которых принадлежало представленным делегациям. Они висели, казалось бы, в пустом воздухе, слегка колышась на ветру. Между вторым и третьим справа было место для двенадцатого знамени, которого явно не хватало.

Между троном и дверным проемом, в центре арены, расположилась приподнятая сцена. Я подняла ее немного выше и добавила тумана для атмосферы. Темный туман клубился по дну арены, скользил по каменной сцене, касался стен секций делегаций и приливной волной окатывал тронный выступ и обратно, как бурное море. Время от времени крошечные пылинки золотого света появлялись из тумана и медленно поднимались вверх, пока не таяли в вечернем воздухе.

Выглядело так, словно тронный утес и сцена возвышались над бездонной пропастью, окутанной туманом. Но туман был едва ли в три фута высотой. Я купила его у Куки, и он сделал мне небольшую скидку, что заставило его приверженцев схватиться за свои метафорические жемчужины. Это было недешево, но оно того стоило. Ората просила «максимальной драмы». Ни один хранитель не уклонился бы от такого вызова. Мы жили ради этого.

Арена гудела. Последняя делегация заняла свои места пятнадцать минут назад, и они начали нервничать.

В секции наблюдателей произошла небольшая суматоха. Я подняла экран, чтобы рассмотреть поближе. Двое помощников Куки носились вокруг, делая вид, что сражаются двумя длинными кинжалами. Дагоркун выглядел так, будто кто-то наступил ему на ногу, но ему пришлось это вытерпеть, поэтому он просто позволил боли отразиться на своем лице. Сидевшая рядом с ним Карат улыбнулась и захлопала в ладоши.

Меньший из лис подпрыгнул в воздух, с размахом обрушив кинжал на противника. Ха! Они воспроизводили утренний бой Карат и Бестаты. Они, должно быть, смотрели видеозапись.

Я знала, что у Бестаты будут проблемы, когда Карат попросила меня записать их спарринг-сессию, потому что она хотела получить «обучающее видео для леди Хелен». Все Дома вампиров гордились своими навыками ближнего боя, но Дом Крар поднял ближний бой на новые высоты.

Как и все вампиры, Дом Крар дорожил своими детьми. Они десятилетиями принимали то, что им придется посылать их в бой на Нексус, где аномалии делали воздушную войну невозможной, и поэтому они превратили поколение Арланда и Карат в опытных наземных бойцов. Моя сестра назвала своего будущего мужа «машиной для убийства» и имела в виду именно это, что Арланд воспринял бы как огромный комплимент.

За этот опыт пришлось заплатить немалую цену. Концентрация на наземных боях означала меньше времени для обучения другим аспектам ведения войны. Например, Шон предупредил меня, что если Арланду когда-нибудь придется сражаться в космосе без адмирала, руководящим им, он проиграет. Но это все привело к удивительным дуэлям.

Я разделила экран и проверила леди Бестату. Красная полоса на ее лице теперь была едва заметна. Я убедила ее провести пару часов в медотсеке, потому что впечатляющий фингал на лице, запечатленный на экранах Доминиона, выглядел бы плохо. Рубец на лице Бестаты можно было залечить, но рана, нанесенная ее гордости, была необратимой. Карат трижды убила ее во время той дуэли.

- Замечательная женщина, - заметил Гастон.

- Которая из них?

- Обе. Хотя леди Карат гораздо более привлекательна. - Точно. Привлекательна.

Гостиница зазвенела у меня в голове. Настало время. Я убрала экраны и захватила арену своей силой. Потребуется тщательный расчет времени.

- Иди, - прошептала я Гастону.

Он коснулся полей своей эффектной шляпы, одарил меня улыбкой с зазубренными зубами и промаршировал через дверной проем.

Я включила свет. Двенадцать групп прожекторов, расположенных на концах 100-футовых шестов по периметру арены, включились и наклонились вниз, освещая Гастона в проходе. Будто у нас понедельничный ночной футбол в программе.

Твердая земля закончилась у порога дверного проема, но Гастон не замедлился. На мгновение его нога в темно-коричневом ботинке зависла над пустотой, а затем первая секция каменного моста поднялась из тумана, чтобы встретить его. Он твердо ступил на камень. Ряд маленьких круглых ламп зажегся вдоль моста, как огни взлетно-посадочной полосы, направляющие самолет на безопасную посадку.

На арену опустилась тишина, Гастон не сбавлял шаг. Свет преследовал его, словно пытаясь догнать, всю дорогу через мост и на центральную платформу. Гастон приветствовал делегатов элегантным поклоном и взмахом руки, который, вероятно, требовал обучения балету в детстве.

Арена взорвалась топотом, криками и аплодисментами. Гастон приветствовал все это еще одним поклоном.

Шум усилился, затем начал стихать. Гастон поднял руки, и суматоха стихла. Он улыбнулся, огромные экраны у каждой секции увеличили его лицо, и крикнул:

- Давайте начнем!

По арене прозвенел массивный колокол.

У основания каменной скалы из-под пола появился Косандион. На нем была ослепительно белая мантия, отделанная темно-синим. Длинный плащ цвета индиго свисал с его левого плеча. Он выглядел величественно.

В каменной дорожке перед Косандионом загорелся свет, и свечение распространилось до самого трона. Косандион начал подниматься по лестнице. Я добавила немного ветра, чтобы его плащ развевался, пока он поднимается.

Пол боковых секций раздвинулся. Никто не обратил на это внимания, потому что Косандион все еще поднимался, и вся арена пропустила появление Миралитт, Ресвена и Ораты, вышедших слева, и Святого Экклезиарха и двух его помощников справа. Ората посмотрела в мою сторону и усмехнулась. Видимо, уровень драмы был достаточным.

Косандион сел на трон. В сотне футов над ним зажглось созвездие звездных систем Доминиона, зависшее в воздухе. Серебряное сияние пролилось на него. Он был похож на сияющего бога, готового предстать перед судом простых смертных.

Наступила тишина.

Шон вышел из-за трона, как тень в темно-серой мантии. Настала его очередь играть роль няньки.

Гастон повернулся к Косандиону и стал ждать. Суверен пошевелил рукой. Гастон поклонился и повернулся обратно к арене. Его голос прогремел.

- Двенадцать кандидатов прибыли сюда для окончательного отбора. Одна из них, доставленная сюда против своей воли, храбро вернула себе свободу. - Он указал на пропавшее знамя. - Осталось одиннадцать кандидатов. Сегодня нам придется попрощаться еще с двумя. Расставаться с ними тяжело, но таково голосование Доминиона. Их голоса направляют нас сегодня вечером.

Гастон сделал серьезную паузу.

- Первая делегация, которая покинет нас, это...

Арена затаила дыхание.

Для человека, который вырос без рекламных пауз, он определенно питал слабость к драматическим паузам.

- Дети Серебряной звезды, - объявил Гастон.

Я выделила секцию донкаминов и продлила пандус от их секции к центру приподнятой сцены внизу. Делегация из двадцати одного донкамина встала и стройной шеренгой двинулась к Гастону.

Вряд ли это стало неожиданностью. Сегодня утром их уведомили, что они набрали наименьшее количество голосов в Доминионе. У них было время собраться и подготовиться. Всегда был шанс, что они сделают что-нибудь опрометчивое в качестве прощального выстрела, однако это шло вразрез с тем, как донкамины вели себя до сих пор.

Донкамины встали перед троном.

- Дети Серебряной Звезды, - сказал Косандион, его голос был чистым и сильным. - Вы оказали нам честь своим присутствием. Мы благодарны за драгоценный дар вашего времени и усилий, и за возможность познакомиться с вашей цивилизацией. Чего вы просите у Доминиона?

Ах. Второстепенная просьба.

Заговорил один из донкаминов.

- Серебряная Звезда желает обменяться знаниями с Доминионом. Мы просим об учреждении научного посольства на Теплайме.