Великая Война (СИ) - Афинский Владислав - Страница 41

Также поступил и Смоленко, а затем все начали подходить к краю Кровавой Арены, отдавая силы в угоду кровавой богине. Кто-то проливал немного, других, как Мишу, приходилось осаживать, а то мужики в себя поверили и забыли, что кровь у них не бесконечная. Также поступали и другие подразделения, приказы которым доносили люди Морозова и прочие отряды особого назначения.

– Больше… только больше… – голос Кристины начинал звучать в разуме каждого, а её сила всё возрастала.

Я же подвергся беспощадному натиску Гинденбурга. Затупленный клинок моего меча покрывался ужасными зазубринами, но ещё держался. Однако с каждым мгновением приближался момент, когда оружие треснет и сломается. И вот уже мой враг начинает заряжать очередной удар магией, создавая вокруг себя шаровые молнии.

Я почувствовал смерть. А затем сердце Кровавой Арены впервые ударилось. Эхо первой пульсации услышали все, после чего под куполом образовался кокон. Кровь залилась потоками, жуткий кокон начал раскрываться и из него вдруг показалась прекрасная как сама смерть девушка. Кристина наконец-то смогла вернуть себе тело.

И в последний момент перед столкновением моего меча и сабли Гинденбурга, она тут же воссоздала мне новое оружие. Сама же Кристина в человеческом облике переместилась мне за спину.

Глаза её горели багровым огнём, чёрные волосы длинными волнами простирались до поясницы, а тело без преувеличения обладало идеальной фигурой, такой какой видела себя сам Кристина. С учётом её самооценки она видела себя самой прекрасной женщиной во всех мирах, не меньше. А затем прямо из крови начала создаваться и одежда, прикрывая знойную кожу и прелестные формы.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Гинденбург, резко отпустив назад и молниями взорвав рой алых шипов.

– Александр.

– Прекрасное имя, я тебя запомню, Александр.

– Я тебя тоже, Пауль.

И Гинденбург улыбнулся, даже усмехнулся, после чего поправил усы. А в следующую секунду он тут же напал, став быстрее звука. Схлестнулись наши клинки, после чего в моменте в моей второй руке появился второй меч. Не спала и Кристина, находящаяся за моей спиной, тут же пославшая прямо в голову Гинденбурга багровое копьё. Сама в бой она не вступала, играя роль ангела-хранителя.

Однако даже со всей силой Кристины у меня не было решавшего преимущества. Кроме того, во рту стал появляться металлический привкус. Моё тело в таком темпе долго не выдержит, слишком большая нагрузка. Так ещё и молнии Гинденбурга начали поджигать плющ. Он боролся со всей ареной, сущий монстр.

– Хм… признаться, я разочарован, – произнёс Гинденбург. – Неужели Рузский не решил явиться лично? Мне казалось, хотя бы Самсонов удостоит меня личным присутствием. А тут только один Ренненкампф и горстка старых генералов, время которых давно прошло. Некоторые из них ещё с низким императором сражались.

И снова Гинденбург рванул к главнокомандующему первой армией, тем самым провоцируя меня. В последний момент он резко изменил направление движения, чем почти застал меня врасплох. Ключевое слово «почти».

Его сабля обрушилась на меня сверху, принимать удар пришлось на жёсткий блок, но меч Кристины выдержал, даже зазубрины не осталось. Затем последовала моя колющая контратака вторым мечом, после чего на броне Гинденбурга появилась серьёзная трещина. Достать его вполне можно, но придётся попотеть.

– Забыл про мою вторую саблю, – улыбнулся Гиндебург, после чего наши взгляды столкнулись.

В ту же секунду его рука замерла, а лицо моё озарил оскал. Кристина очень сильна, это факт, однако и без неё меня не стоит недооценивать. Неожиданный ментальный штопор стал навязчивым приказом, что послужило причиной небольшого ступора.

Начался новый поединок воли, но в этот раз в него никто не вмешивался. И эхом этого сражения стали расколы в мироздании. Физический и ментальный миры становились едиными, эмоции и чувства начали принимать смертную форму, ужасая любого случайного зрителя неестественностью форм и обличий.

Как вдруг наша связь резко прервалась. Гинденбург использовал неизвестное заклинание, скорее всего именно то самое нулевое поле. Это повергло меня в шок, потому что раньше я никогда не встречал врагов способных полностью закрыться от ментальных атак.

– Дешёвый трюк, – спокойно произнёс Гинденбург и ударом ноги отправил меня в полёт.

Сразу же после этого он превратился в молнию, а затем ещё в полёте завис надо мной занося сразу две сабли. Разрушительное заклинание родилось ещё в небесах, в грозовых тучах, после чего стремительной дугой рассекло небо, раздвоилось на две линии, которые соприкоснулись мечами. Затем атака направилась ко мне.

Взрыв, искры, начало меняться само магнитное поле, поднимая в воздух весь металл. Однако затем кровь потекла волнами, начав заполнять арену. Только вот…

– Саш, я не знаю, что ещё мне сделать, – честно призналась Кристина. – Он сжигает своими молниями мой плющ. Раньше никто не мог противостоять мне на моей территории. Это впервые.

– Всё когда-то в первый раз, – спокойно ответил я, хотя в душе тоже был шокирован психической глухотой своего врага.

Как вдруг над куполом Кровавой Арены начали греметь взрывы. Огненные вспышки окутали плющ и стреляли явно нерусские. За Гинденбургом прибыл эвакуационный дирижабль, скрывающийся в грозовых облаках.

– Нельзя дать ему сбежать! – крикнул я и тут же рванул к врагу, однако Гинденбург ещё не собирался отступать.

Уйдя от моей атаки, он резко воплотился рядом с Кристиной и пронзил той грудь. Клинок утонул в плоти, однако что-то было не так.

– Неплохо, – произнесла Кристина и пожала плечами. – Но сердца у меня нет.

И в следующее мгновение она растеклась в алый поток, который начал обволакивать клинок и руку Гинденбурга. Багровые реки начали кристаллизоваться, что должно было обездвижить врага. Однако затем активировалось нулевое поле, разрушив магическую связь. Сразу же после этого кровь вновь стала жидкой, а через секунду молнии уже испарили кровь.

– Зато сердце есть у него! – рявкнул Гинденбург и снова неожиданно переключился на новую цель, на меня.

Сначала он метнул первую саблю, которую я едва успел отбить, сразу же после этого полетела вторая, заставляя подключать второй меч. Сам же Гинденбург продолжил натиск и резко сблизился со мной, после чего его рука покрылась молниями. Покрытые бронёй и опасной стихией пальцы вонзились в грудь, разбили рёбра и сжались прямо на моём сердце.

В последний момент мои мечи изменили форму, стали короче, один я успел вонзить в бедро своему врагу, а второй с печальным лязгом в момент удара соскользнул со шлема. Но этого ни на что не повлияло.

А в следующую секунду Гинденбург вырвал моё сердце. Попутно получило критическое повреждение и ментальное тело, нарушились потоки энергии и разум покинул тело. Моё сердце ещё некоторое время пульсировало, но через мгновение пальцы Гинденбурга сжались. От такой раны я фактически в каком-то смысле умер. Шок и колоссальный стресс объединились в бурю внутри разума.

Тем временем с дирижабля по тросам спустился десант, который подключился к бою. Элитные силы начали окружать и теснить Кристину, используя при этом исключительно магию. Неизвестное оружие в их руках разрушало магические барьеры и воздействовало напрямую на ментальный контур. Арена же начала гореть из-за обстрелов.

Но засверкали в небе огни. Выжившие лётчики направляли свои бипланы прямо в грозовые тучи, дабы найти там эвакуационный дирижабль и подбить его. Однако сама природа была на стороне врага. Одним за другим бипланы взрывались из-за бьющих во все стороны молний.

– Время на исходе, – произнёс один из немцев.

– Нужно добить Ренненкампфа и уходим, – кивнул Гинденбург и направился к своей цели, как вдруг из его носа хлынула потоком кровь.

Один из моих мечей успел вкусить крови, ослабил его магическую защиту, после чего полностью освобожденный от тела я использовал технику последнего шанса. Все испытываемые в момент смерти эмоции шквалом набросились на сознание Гинденбурга, начав сводить его с ума. Меня уже не волновала собственная безопасность, главное забрать на тот свет врага с собой.