Великая Война (СИ) - Афинский Владислав - Страница 13

– Может на их сторону переметнёмся? – тут же предложила Кристина.

– Нет, я выбор уже сделал. Переобуваться в полёте не стану. Тем более из-за таких мелочей.

– Какой ты принципиальный.

– Всегда такой был.

Я поправил окровавленные рукава, а также перчатку на протезе. В любой момент всё может пойти по одному месту, но если всё удастся, то Кристина обожрётся. Вскоре показался и нужный блиндаж.

– Доброй ночи, Оберлейтенант Кантегерд, – представился я и тут же швырнул на стол голову. – Железную дорогу, как вы уже должны знать, подорвали. Затем диверсанты столкнулись с конным патрулем, после чего вступили в бой с нами. Это было элитное подразделение. Но меня волнует то, как они оказались в нашем тылу. Мне кто-нибудь об этом скажет?

– Соблюдайте субординацию… – оберст, аналог полковника, уже начал подниматься на ноги.

– Сядь обратно! – рявкнул я так-то на старшего по званию, при чём нехило так старшего, но у меня был очень весомый аргумент, которым я ударил по столу: грамотой. – Меня сюда отправил сам Гинденбург с целью проверки боевого духа солдат! И кто меня встретил?! Сраные русские диверсанты! Весь мой взвод уничтожен, а ублюдок едва не сжёг меня заживо, благо удалось отделаться потерей экзоскелета К-1.

– Сам Гинденбург? – удивился оберст, севший обратно и принявшийся читать грамоту с печатью главнокомандующего. – С какого перепугу?

– Солдат должен быть сыт и спать в тепле, чтобы быть готовым к бою. Оборона должна быть не только эффективно и глубоко эшелонированной, но и комфортной для наших солдат, если мы хотим выиграть. Война затянется, в окопах придётся сидеть месяцами, так пусть от небоевых потерь погибают враги, а не мы. Также меня беспокоит боевой дух солдат.

– Да, с нашей доктриной я знаком. Что же, выполняйте свою работу, а мы пока…

– У вас диверсанты в тылу, оберст. Они взорвали железную дорогу, вы хоть знаете сколько людей уже погибло? Как думаете, я сейчас пойду проверять наличие печек в блиндажах? Нет, ведь в моём отчёте уже будет отраженно это событие, а первое о чём меня спросят: кто и почему допустил подобное? И что я им отвечу? Вы хоть понимаете, чем это грозит в первую очередь вам? Всем вам, – добавил я, окинув и командиров рот. – Вы своей халатностью обороноспособность всего полка под угрозу поставили. А если русские нападут прямо сейчас? Сколько у вас снарядов?

– На наших позициях восемь орудий семьдесят пятого калибра. Ещё столько же на трёх других батальонах, сдерживающих прорыв русских на этом периметре. На каждое орудие имеется по тысяче снарядов, ещё по три сотни на каждое должно было приехать сегодня.

– Сколько нужно?

– В идеале две тысячи на орудие.

– Я составлю запрос и попрошу разобраться в этой проблеме главнокомандующего. Согласно нормам в мобилизационном резерве должно быть ровно тысяча семьсот снарядов на орудие. К несчастью промышленность страны ещё не до конца поставлена на военные рельсы, – уверенно объявил я, ведь был готов сыпать любыми обещаниями ради достижения своей цели. – Однако в данный момент нужно решить проблему с диверсантами. Не жалейте солдат, выделите роту и укрепите её лучшими отделениями из одарённых. Прочешите лес. Это не шутки, враги очень опасны и крайне скрытны. А ещё найдите мне экзоскелет. Надеюсь, проблем с этим у вас не возникнет?

– Не возникнет.

– Отлично. А теперь можно и провести осмотр ваших укреплений.

– Мой адъютант вас сопроводит.

– Благодарю. Слава кайзеру!

Только выйдя наружу я выдохнул и позволил себе чуть-чуть расслабится. Всё прошло довольно удачно, как и планировалось изначально. Мой дерзкая уверенность и даже наглость замылила глаз врагам, ну и конечно письмо с печатью Гинденбурга помогло. По всей видимости командование германской империи очень сильно обеспокоено дезертирством в их рядах.

Но да ладно, теперь осталось не выдать себя на какой-нибудь мелочи.

Вместе с адъютантом я отправился на обход, внимательно изучая быт солдат. Как я уже понял, именно германцы и некие австрийцы сильнее всего заботились о комфорте своих людей на поле боя. В это же время другие стороны мирового конфликта с большего плевали на быт личного состава.

Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Карты я уже мельком изучил, германцы находятся на своей территории, у них тут промышленность недалеко, железных дорог очень много. А вот та же русская армия наступает и имеет в этом плане определённые сложности с логистикой. Ну ещё и насосы почему-то до сих пор не производятся, как и печки для блиндажей.

Но плевать на этот быт, меня интересовали склады с боеприпасами, к которым меня вскоре и провели. Особого любопытства я не показывал, но расположение главного хранилища запомнил. Далее начался обход личного состава.

Командование Германской Империи уже была в курсе о массовом дезертирстве на некоторых участках фронта, в частности в Ольшинене и Ортельсбурге. Собственно, по этой причине Оберлейтенанта Кантегерда, под личиной которого я скрывался, и направили сюда, чтобы тот пресёк возможные мятежные настроения в зародыше. Вместе с этим у меня под началом был ещё целый взвод, но эти бедолаги уже кормят червей в лесу. Так что по идее все, кто мог бы знать меня в лицо были мертвы.

– Располагайтесь здесь, я принесу топливный кристалл для печки, еду, а также письменные принадлежности, – произнёс адъютант, после чего покинул блиндаж.

Я кивнул и сел за столик.

– Да уж, немцы комфорт явно любят, – произнесла Кристина.

Мои же мысли были заняты иными размышлениями. Здесь расположился полк, около двух тысяч людей, плюс ещё подкрепление, которое скоро подтянется к траншеям. Для них как раз уже блиндажи и вырыли.

Но как минимум одна рота отправилась на охоту за русскими диверсантами, которых, разумеется, не существовало. В какой-то момент офицеры это поймут, а пока что сейчас личного состава здесь на роту меньше. Также мной посылались импульсы энергии, с помощью которых я изучал оборону. Помимо комфорта немцы ещё очень любили эшелонированную оборону. Стоит захватить первую линию, как они просто отступают ко второй, а радостные солдаты наивно полагают, что враг бежал. Затем начиналась резня.

Расстояние линии обороны тоже довольно приличное. От озера до озера, здесь располагаются аж два батальона, где-то к ближе к центру находится и генерал, командующий полком. Однако людей на квадратный метр очень немного, прямо скажем, мало. Впрочем, и русские на той стороне ещё не собрали пятикратно превосходящие силы для удара.

– Бисквит, печенье, хлеб, мясо и вино, овощи кончились, их должны будут подвести через двое суток, – вернулся ко мне не адъютант, а кто-то из полевой кухни.

Где-то ещё через пол часа ко мне в блиндаж зашёл солдат, передавший письменные принадлежности. Сам адъютант так и не появился, что не удивительно, он всё так-то тоже офицер, а не мой личный раб. Так что отдал приказ подчинённым, а сам занимается чем-то полезным при генерале, попутно учась стратегии войны.

– Вкусно? – поинтересовалась Кристина.

– Очень.

– Меняем сторону?

– Я теперь уверен, что войну немцы проиграют. Русские вон по колено в воде стоят, да касками её вычерпывают и не жалуются. А эти… как только бисквит закончится и нужно будет перейти на крыс, то всё. А война штука сложная, особенно когда затяжная. А затяжной она точно будет, потому что русские явно выносливее и будут до последнего солдата воевать. Да и вообще, какой нахрен бисквит? Почему вместо него на фронт не поставляют патроны? Ещё и вино… да там по норме на одного бойца ещё пинта пива. На каждого солдата! Ты представляешь, Кристина? Представь, что вместо этого пива…

– Да-да, понимаю, не грузи.

– Оберлейтенант Кантегерд, ваш заказ! – внутрь моего блиндажа зашёл маг-техник с экзоскелетом. – Давайте настроим ваши энергоканалы. Ого, а у вас довольно мощная аура. Скоро на повышение пойдёте.

Настройка каналов продолжалась ещё где-то с пол часа, после чего меня снова оставили одного. Так, экзоскелет себе отжал, где хранятся снаряды тоже знаю, попутно можно отравить полевую кухню, если раздобыть где-нибудь яд. Желательно всё сделать до возвращения роты, отправленной на поиски диверсантов. Хотя они там до утра провозятся.