Квартирник (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 16

— Где документы на товар?

— Так, товарищ начальник, документы все у товароведа. Мы же, с самого утра, с машины торгуем, а потом машина сломалась. Вот товаровед с водителем и поехали машину чинить, а меня оставили. Тут же последний мешок остался, ну мне и сказали — Кузьмич, продай быстренько, пока мы машину чиним, больно ловко у тебя получается. Ну я и остался. Вы бы товарищ милиционер отошли, а то всех покупателей распугали, а мне же план выполнять — начал маленько наглеть приободрившийся «Кузьмич».

— Сколько товара продали?

— Так это, с утра три мешка было.

— А ОРС ваш где находиться, а то мне надо позвонить, проверить.

— ОРС наш находиться в Трясинном — отправил меня в один из райцентров области передовик советской торговли.

Я представил грузовик, скачущий по асфальту, а в кузове бьются в осколки три мешка из-под картошки, полных дефицитного хрусталя в обнимку с похмельным Кузьмичом — даже для дикой советской торговли это был перебор.

— Ага. А паспорт то у вас с собой, товарищ?

Серые глазки «Кузьмича» забегали, наверное, мужик решал, в какую сторону рвануть на рекорд, но, очевидно, жадность перевесила и из кармана темно-зеленых брюк был извлечен документ в томно-бордовом коленкоре, с золотистым гербом.

Я только сверил оригинал с фото, после чего сунул документ уже в свой карман и, не глядя на продавца двинулся в сторону РОВД:

— За мной следуйте, гражданин.

За моей спиной горестно звякнули вазочки и салатницы, потом крякнул мужик, вскинув на спину мешок, и наша процессия двинулась на правеж.

Кузьмич оказался не «Кузьмичом», а вовсе даже Петровичем, проживал он в Городе, но место работы говорить категорически отказался, уверяя меня, что он находиться в начале увлекательного пути по оформлению второй группы инвалидности, а продаваемые им предметы кухонной утвари являются наследством, доставшимся от любимой бабушки, которая недавно скончалась в Северном районе, и всю свою долгую жизнь посвятила собирательству и коллекционированию предметов из хрусталя. На мое недоумение по поводу торговли от системы Организации рабочего снабжения номер три, мне был дан твердый и честный ответ, что я не представился, поэтому робкий наследник решил, что он подвергся нападению со стороны бандитов. Наслышанный о привокзальной мафии, наследник решил, что государственную собственность банда отбирать постесняется.

Когда пятый сотрудник милиции заглянул в мешок, с видом ребенка, задавшегося вопросом «А что нам вкусненького принес папа?» я сграбастал недописанный рапорт и задержанного, с его звякающим мешком, и двинулся в сторону так и не ставшего мне родным кабинета.

Капитан Близнюк сегодня выглядел плохо. Не шевелясь, сидел, вытянувшись свечкой, с закрытыми глазами. Его всегда бледная кожа сегодня приобрела какой-то голубоватый оттенок. Старшего оперуполномоченного периодически била мелкая дрожь, а на левом виске повисла прозрачная капля.

— Владимир Борисович, с вами все в порядке? — непроизвольно вырвалось из меня: — Может быть «Скорую» вызвать?

— Нормально все, не переживай. Что у тебя? — капитан открыл глаза с полопавшимися сосудами и с трудом разлепил пересохшие губы.

— Вот, гражданина задержал на площади, с мешком изделий из хрусталя, который ими торговал с рук. В показаниях путается, ничего пояснить не может.

Капитан встал, пошатываясь, подошел к мешку, заглянул во внутрь:

— Бля, Громов, тебя зачем посылали? Это явно не с квартирных краж вещи.

— Ой, простите пожалуйста, я сейчас побегу и исправлюсь! — мимолетное желание вызвать начальнику «Скорую» испарилось мгновенно: — Но вы тут, втроем, все равно разберитесь, откуда дровишки то!

Я хлопнул дверью кабинета так, что проснулась задремавшая на стуле пенсионерка, прикорнувшая в ожидании дежурного следователя.

— Сука, ну какой же все-таки козел, мой нынешний начальник. Все равно, хоть какое-то гавно, но сказал. Может попроситься у начальника розыска, чтобы перевел куда-нибудь, хоть на территорию какую.

Погасив вспышку гнева я зашел в кабинет группы розыска в поисках информации. Старший опер по розыску без вести пропавших майор Веткин был ленивым, но информированным предпенсионером. Угостив меня чаем, он, поломавшись для вида, стал делиться со мной анабасисом капитана Близнюка.

— Так он из речной милиции к нам перевелся. У него кум подполковник в нашем городском управлении, вот его сюда и взяли. Не знаю, чем там уголовный розыск на реке занимается, наверное, утопленников, в основном, устанавливают, а так, наверное, летом начальство на катерах на острова на шашлыки возят, но ему сказали — хочешь старшего опера и майора получить — иди на землю, научись преступления раскрывать, потом обратно переведешься. Ну а у нас с должностями попроще, поэтому здесь сразу старшего опера дали. Но он здесь ненадолго. Наш шеф уже понял, что с него толку не будет, поэтому планирует его подержать только полгода, а потом пусть к себе, на речку валит.

Я прихлебывал почти черный кипяток и думал, что полгода срок, конечно, не большой, но кружить еще шесть месяцев по продуваемой осенне-зимними ветрами Привокзальной площади я не собираюсь, мне проще было в роте ППС остаться, там хоть тулуп и валенки дали, да и вообще, ротный же предлагал на автопатруль старшим пойти. Забросить назад Демона, который частенько мог пригодиться, пробежавшись по свежему следу или, только своим появлением, угомонить массовую драку, да и получать регулярные премии, которые пока, патрулю раздавали вполне регулярно. Да и нога за полгода пройдет, у хирурга из ВВК вопросов по поводу моего колена не будет. А на будущий год, при массе не закрытых вакансий на офицерские должности, отдел кадров сам за мной бегать будет, так как по нынешним временам сержант — юрист, хоть и с не законченным высшим, но профильным образованием, это непозволительная роскошь.

Продолжая обдумывать начинающийся складываться в голове план дальнейших действий, я поблагодарил майора за чай и двинулся к выходу. Ни трех своих «товарищей», которые сейчас навалились на задержанного мной мужика, так как рапорт о задержании я дописывать не стал, так и бросив его на столе, возле Близнюка, ни начальство уголовного розыска, сегодня видеть я не хотел. Мужика с явно ворованной посудой доставил? Доставил. Этот факт мои коллеги отвергнуть не смогут, значить работу выполнил. А то что в раскрытие хрусталя меня не запишут, в этом я даже не сомневался. Пусть себя, всех троих, в журнал раскрытий вписывают, ведь Бог заповедовал делится.

Глава 9

Глава девятая. Плохая компания.

Плохой.

На утреннем разводе понедельника не было ни Близнюка, ни Громова. Начальник розыска грозно вздыбил усы и велел передать обоим, что как только появятся, чтобы стразу предстали перед ним. До обеда мы с напарником поиграли на компьютере, покурили и поехали по домам обедать. Близнюк появился около четырех часов пополудни, в состоянии, которое я бы назвал, как абстинентный синдром, во всяком случае, мой дядюшка, после выходных, так называл свое состояние. Бравый капитан милиции наощупь нашел стул и осторожно опустился на него, не обращая внимание на наши призывы поскорее зайти к начальнику. Просидев полчаса в полном оцепенении, он осторожно встал и вышел из кабинета, чтобы вернуться через пять минут с чуть порозовевшим лицом, после чего притянул к себе городской телефон и стал обзванивать коллег из СИЗО, ИВС и ИТУ, с одним вопросом:

— Брат, выручай, срочно надо что-то по моему району…Очень надо, буду должен.

Старший опер открывал глаза только когда была необходимость найти в записной книжке очередной телефонный номер и неверной рукой закрутить его на прозрачном диске. В остальное время он старался не шевелиться, не открывать глаза, и даже, казалось, не дышать.

И в это время в кабинет ввалился Громов, таща на прицепе какого-то мужика с громко дребезжащим мешком. Услыхав звон стекла, глаза Близнюка, на мгновение вспыхнули яркими звездочками надежды, он, собравшись с силами, преодолел себя, встал и сделав два шага, заглянул в мешок. Наверное, несчастный алкаш надеялся, что Дед Мороз притащил ему мешок бутылок к пивом. Увидев в мешке всего лишь хрустальную посуду, капитан отшатнулся и нетвердой походкой вернулся на место. Громов положил на стол какие-то бумаги, что-то спросил у Близнюка о здоровье, но услышав о том, что его посылали за вещами с квартирных краж, а не за всякой ерундой, послал старшего опера к его маме, кинув тому, почти в лицо, свой рапорт и вышел из кабинета. Потом полтора часа длилась комедия характеров. Наш босс самоустранился, выйдя из кабинета и исчезнув в неизвестном направлении. Мой напарник красиво пуская дымные колечки и глубокомысленно отхлебывая чай из кружки, делал вид, что он страшный опер, запугивал мужика блатхатами, противоестественными половыми актами и прочими нехорошими излишествами, а мужик, быстро успокоившись, лениво отбрехался, делая вид, что боится. Около восемнадцати часов я нашел нашего босса в кабинете начальника розыска. Близнюк маленько порозовел и даже улыбался, в кабинете стоял легкий аромат коньяка, а на приставном столе располагалось блюдце с парой карамелек.