Замечательный сосед (СИ) - Десса Дарья - Страница 47

– Да, кто там?

– Доброй ночи, – сказал мажор. – Меня зовут Аркадий Соломонович Ройзман, я адвокат господина Харкета. У меня к вам серьезный разговор.

– Завтра приходите. Я спать хочу.

– Простите, Ольга, – Фил говорил с еврейским акцентом, почерпнутым из фильмов про Одессу. – Но Глеб Дмитриевич хочет сделать вам одно весьма лестное предложение, это весьма срочно. Боюсь, он и передумать может.

– Ладно, заходите, – и сразу после слов щёлкнул электрический замок. Мажор открыл дверь и юркнул в образовавшуюся щель. Поднялся на нужный этаж, глядя на номера квартир, нажал на кнопку. Дверь отворилась. На пороге стояла сонная Ольга в тёмно-сером халате.

– Здравствуйте! – радостно, словно добрую знакомую увидел, сказал Фил. Девушка, узнав его, сделала несколько шагов назад. Она резко побледнела.

– Ты? Что тебе нужно?!

– Глеб просил передать вот это, – сказал мажор и сунул руку во внутренний карман куртки. Потом резко вытащил её и направил на Ольгу пистолет. – Что, сука, не ожидала!

– Что… зачем это?! – девушка попятилась назад.

– На колени! – проскрипел Фил сквозь зубы. На этот раз, в отличие от предыдущего, когда всё случилось слишком быстро, он решил насладиться моментом. – На колени, тварь! – заорал он, когда девушка с первого раза не послушалась. Но теперь она, вздрогнув, поспешила выполнить приказ.

– Ты на кого, сявка, пасть разинула? – спросил Фил. – Ты думаешь, тебе это так с рук сойдет? Ты хоть знаешь, кто такой Глеб Харкет?! Он – мой любимый. Мой доминант. Моё божество. А ты, псина, посмела на него тявкать?!

– Я хотела…

– Заткнись!!! – взвизгнул мажор. – Не смей со мной разговаривать!

Ольга замолчала, опустив голову. Её трясла крупная дрожь. Она нервно теребила пояс халата. В тишине вдруг послышались какие-то странные звуки.

– Что это? – нервно спросил Фил. – Кто у тебя тут?!

Вместо ответа дверь в ванную распахнулась, и в клубе пара показалась ещё одна девушка. Её тело было обёрнуто большим махровым полотенцем. Она расчесывала длинные темные волосы.

– Оля, кто-то пришел? – спросила она. – А чего ты на полу…

– Лежать!!! – заорал Фил. Девушка в полотенце взвизгнула и резко развернулась. Уставилась на мажора изумлёнными глазами, на в неё направленный пистолет. И вдруг нахмурилась.

– Ты ещё кто такой?!

– Молчать!

– Да пошёл ты в жопу, козёл! – нагло заявила девица, устанавливая руки на бока. – Что, думал напугать меня своей пукалкой? Да я тебе, – она сделала шаг, и Фил неожиданно нажал на спусковой крючок. Пистолет грохнул, пуля вылетела и попала девушке прямо в грудь. Тело её отбросило назад, и она повалилась на сидящую на полу Ольгу.

– Мама! – закричала та, когда подруга рухнула на неё.

– Сукии-и-и-и! – завизжал Фил и принялся стрелять. Он выпускал пулю одну за другой, и коридор наполнился густым пороховым дымом. Стало трудно дышать, но мажор не успокоился, пока затворная рама не замерла в заднем положении – кончились патроны.

Воцарилась тишина. Фил, руки которого тряслись, спешно положил пистолет обратно в карман и тут же взвыл от боли: ствол раскалился от пальбы. Но, скрипя зубами, мажор поспешил покинуть квартиру. Он даже не стал проверять, убил ли девушек или нет. Сквозь сизый вонючий дым виднелись два окровавленных тела.

Фил вернулся домой, едва не угодив под колеса грузовика: он мчался, словно ветер, а руки между тем тряслись. Он понимал, что наделал слишком много ошибок. Не убедился, живы ли расстрелянные им девушки, не собрал гильзы. Да ещё при выходе из подъезда столкнулся с какой-то старухой, чуть не сбив её с ног. И поскольку она была очень низенькая, то сурово глянула с высоты своего крошечного роста ему прямо в лицо.

«Запомнила или нет?!»

Но разбираться с этим Филу было некогда. Он примчался домой, тщательно помылся, а одежду с себя снял и запихнул в бочку за заднем дворе – в ней периодически сжигали траву, ветки и прочий деревянный мусор. И наплевать, что туда отправилась его любимая кожаная куртка и такие же штаны, а ещё ботинки с высокими берцами, в которых он щеголял. Ему казалось, что со стороны он выглядит крутым байкером.

Фил, придя немного в себя, спустился вниз, чтобы вытащить из бара ещё одну бутылку виски и надраться в хлам. Он торжествовал и был до полусмерти напуган тем, что натворил. В дверях, уже спеша обратно, мажор неожиданно столкнулся с отцом. Тот был хмур и спросил, даже не поздоровавшись:

– Фил, ты брал мой пистолет?

– Я? – захлопал мажор глазами. – Нет, я…

– Не ври мне! – рявкнул отец. – Кроме тебя некому!

– Служанка убиралась там, я видел…

– Не пори чушь! Она бы не смогла открыть ящик стола! Говори, зачем брал ствол?!

Фил принялся соображать, что бы такого соврать отцу. Не сообщать же ему, что он час назад расстреляли из его Beretta 92 двух человек! А вернее, даже трёх, если вспомнить того урода Макса.

– Я… по банкам пострелять, – сообразил Фил.

– По банкам?

– Ну да. Ты же берешь иногда. Вот и мне захотелось.

– Что-то раньше я у тебя не замечал особой любви к оружию, – сурово заметил отец. – А вискарь тебе зачем? Да ещё целая бутылка? Отметить решил что-то? Праздник?

– Это… ну я просто…

– Врать ты, Фил, ни черта не умеешь, – сказал отец. – Поставь бутылку обратно и марш в свою комнату.

– Хорошо, папа, – кивнул мажор. Вернул виски на прежнее место и поспешил к себе. Не стал отец дальше расспрашивать, и то хорошо. Иначе у него, Фила, уже и фантазия истощилась почти. Если бы папаша начал копать глубже, то не факт, что сыну удалось дальше скрывать то, как он на самом деле использовал пистолет.

Фил вернулся в комнату, выкурил несколько сигарет подряд и завалился спать.

Рано утром он проснулся из-за того, что на улице прозвучал странный сигнал. Это явно была полицейская «крякалка» – резкий противный звук, который издают их машины, чтобы привлечь внимание. Фил, похолодев от ужаса, осторожно выглянул в окно и обмер: во двор к ним заходили несколько офицеров в форме, причем двое – в черных одеждах с автоматами. Перед ними спешила, спотыкаясь, служанка.

«Сука тупая! – выругался Фил. – Зачем она им открыла!» Следующей его мыслью было бежать, но куда, как?! Он спешно натянул на себя носки, штаны и футболку, спустился вниз, и тут замер. Перед ним стоял отец, рядом – те самые полицейские. Папаша смотрел не в пример хуже, чем вчера. В его взгляде читалась плохо скрываемая ярость.

– Что ты натворил, сын?! – очень строго спросил он.

– Я? Ничего… – прошелестел губами мажор.

– Феофилакт, у нас есть основания подозревать вас в двойном убийстве, – сказал один из вошедших. Подошел и нацепил парню наручники. – Вы имеете право хранить молчание… – зачитал ему права, а потом в сопровождении автоматчиков отвел в машину.

Если бы Фил знал, насколько удивительно быстро сработала полиция, он бы не пытался на что-то надеяться. Но те, найдя на месте преступления стреляные гильзы, сразу отправили их на судебно-баллистическую экспертизу. Там выяснилось, что на гильзах есть характерный рисунок, совпадающий с тем, что воспроизводит при выстреле пистолет Beretta 92. Тот самый, что был подарен много лет назад одному крупному бизнесмену. А дарителем выступил не кто-нибудь, а один генерал-майор полиции, который, следуя правилам, сначала занес ствол в картотеку, и лишь потом превратил в презент.

Дальше было просто. Следователь позвонил отцу Фила и спросил, где у того пистолет. Тот, думая, что это стандартная проверка (такие звонки раздавались раз в год – копы проверяли сохранность наградного оружия у его владельцев), и сказал: мол, дома лежит, где же ему быть-то. И лишь потом вспомнил: Beretta была в руках у его сына, но он же сказал, что стрелял по банкам? Значит, ничего страшного.

Когда копы представительной компанией приехали в его особняк, отец Фила понял: дела неважные у его чада. А когда выслушал, в чем того обвиняют, осел на стул. Он прекрасно понял: если вина Фила будет доказана, его от тюрьмы не отмазать ни за какие деньги. Двойное убийство – не шутки. Тут надо быть… генеральным прокурором или ещё каким-нибудь очень большим начальником, да и то не факт.