Дебют четырех коней. 1946-1947 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 26

Я тут же скомандовал своим танкистам съезжать с простреливаемого насквозь шоссе в кювет, а мотопехоте — спешиваться и прикрывать бронированные машины от возможных неприятностей. Кои, как обычно бывает в таких ситуациях, сразу же и воспоследовали.

Обочины дороги оказались заминированы, и буквально через две минуты после начала столкновения полк потерял уже три машины безвозвратно — как потом оказалось, у немцев тут откуда-то взялась полубатарея тяжелых 88-миллиметровых Pak.43, которые вполне уверенно пробивали даже лобовую броню КВ-4 с расстояния в 600-700 метров, про борта и говорить нечего.

По штату 1944 года отдельный тяжелый танковый полк прорыва имел в своем составе три батальона по 18 машин, плюс одна командирская — то есть пятьдесят пять КВ-4, несколько легких Т-50 в роте разведки, пару тягачей, взвод ЗСУ на базе Т-34, машины обеспечения и батальон мотопехоты. Все это составляло довольно внушительную силу, которая, не смотря на потери предыдущих боев, была вставшему в заслон немецкому батальону половинной численности — о количестве бошей мы правда узнали несколько позже — явно не по зубам.

Уже на третьем выстреле мои парни засекли противотанкистов и сосредоточенным огнем — спасибо рациям, установленным в каждом танке за возможность комфортного управления в бою — 107-мм танковых орудий за несколько залпов подавили вражескую полубатарею. Одновременно в работу включились ЗСУ-шники, косящие из своих 37-миллиметровок жидкий осенний подлесок подобно исполинской невидимой жатке. Дальше в дело пошла спешившаяся мотопехота и уже через час достаточно хлипкий немецкий заслон был сбит, что, впрочем, обошлось полку достаточно дорого. Четыре сгоревших машины, три подбитых, тридцать два человека убитых и два десятка раненных разной тяжести.

20 сентября 71-й танковый закончил в городке Крыжкалнис. В городе квартировал один пехотный батальон и кое-какие части, набранные из местных коллаборационистов, которые начали разбегаться, как только мои танки показались на окраине населенного пункта. Можно сказать, что сопротивление и здесь враг оказал достаточно символическое, от налета редких на восточном фронте «Фоке-Вульфов» парой часов ранее наши потери оказались больше чем при штурме целого города.

На этом боевой путь полка в рамках данного наступления был окончен. Мы свою миссию выполнили, проложив дорогу наступающим за нами частям. К сожалению, за мощь двигателей тяжелых машин приходилось расплачиваться низким моторесурсом и даже сотня километров, проделанная полком за три дня, стала достаточно серьезным испытанием для стальных монстров. Вернее, для их горячих сердец, требующих после такого спринта дополнительного обслуживания.

22 сентября передовые части красной армии вышли к Тильзиту — мосты через Неман оказались взорваны, поэтому сходу захватить предмостное укрепление на левом берегу не удалось — а 25 сентября части 51-й армии вышли к Балтийскому морю южнее Мемеля, поймав в кольцо три немецкие пехотные дивизии, не успевшие убежать из города.

Ну а 4 октября стал примечательным днем для всех бойцов Прибалтийских и Белорусских фронтов. Наши — пишу эти строки спустя двадцать лет после описываемых событий, но все равно считаю тех, с кем прошел с боями сотни километров сначала на восток, а потом обратно на запад своими — войска в этот день вышли на довоенную границу СССР на всем ее протяжении. В руках противника остался только небольшой кусочек земли, расположенный на южной стороне Карпат, до которого добраться оказалось достаточно сложно.

Впрочем, и советскому Закарпатью оставалось находиться под оккупацией совсем не долго. Его освободили уже в самом начале 1947 года.

Глава 10-1

Восточно-Китайское море, август-декабрь 1946 года.

В последних числах августа американцы предприняли очередную — как потом выяснилось последнюю — попытку принудить японского императора к капитуляции за счет ядерных бомбардировок и разрушения городов метрополии. На этот раз опять с интервалом в три-четыре дня были разрушены города на севере и в центре архипелага, которые до того атомным огнем затронуты не были.

28 августа — бомба была сброшена на Ниигату — главные морские ворота западного побережья Японии, через которые шел наибольший товарооборот с континентом. Вообще-то обычно данную функцию брали на себя порты юга, однако с приближением американского флота, налеты на них стали слишком частыми, пришлось переводить основной трафик севернее.

2 сентября янки стерли с земли Китакюсю. Этот город находился на северной оконечности Кюсю — южного острова Японского архипелага и был важной транзитной точкой, через которую шло сообщение с центром страны. Победное шествие атомного огня по крупнейшим островам японского архипелага ограничивалось только темпами производства самих зарядов. С ними у США были определённые проблемы, вернее с добычей урана для производства плутония, поэтому приходилось ограничивать аппетиты военных, готовых выжечь вообще все живое на архипелаге.

Не смотря на горящие города — кроме атомных бомбардировок были еще и обычные, которые в совокупности наносили урона Японии даже больше чем разрекламированное американское чудо-оружие — поколебать решимость Токио сражаться до конца у янки не получилось. Доктрина Дуэ, согласно которой победить можно исключительно за счет массированных бомбардировок без участия наземных сил, и которая была крайне популярна среди военных чиновников Вашингтона в сороковых годах 20 века, явно показывала себя не столь удачно, как хотелось бы.

Да и если рассмотреть вопрос чуть более шире, даже такие ужасающие по своей сути бомбардировки в реальности не могли нанести находящейся в состоянии полуосады империи фатальные потери. Банально темпы естественного прироста населения в Японии были такими, что совокупные чуть ли не миллионные потери от бомбардировок противника можно было отыграть всего за пару лет мирной жизни. Понятно, что данное сравнение не совсем корректно и не учитывает «качество» людей и средства, вложенные в их воспитание и обучение, тем не менее к осени 1946 года уже всем стало очевидно, что одними только бомбардировками выиграть войну не получится.

Пройдя все стадии принятия неизбежного, в десятых числах сентября план вторжения в японскую метрополию все же был принят и даже одобрен лично президентом Дьюи. Флотские под предводительством Нимица очень долго настаивали на планомерной осаде с захватом прилегающих островов и перерезанием связей межу островами и континентом. Армейское же крыло под руководством Эйзенхауэра, которому для успешной политической карьеры нужны были громкие победы, настаивало на более решительных действиях.

И как обычно бывает в таких случаях политическая целесообразность взяла верх над военной. На ноябрь 1946 года были запланированные очередные промежуточные выборы в конгресс, и республиканцы рисковали потерять и так не слишком крепкое большинство, — на конец пятого года войны запал общества начал заметно угасать, тем более что и в экономике США все заметнее начали проявляться структурные проблемы, — а значит для спешного поднятия рейтингов нужны были громкие победы.

На первом этапе — и тут прослеживалось влияние флотских, которые хотели обеспечить себе максимально надежный тыл — было решено атаковать несколько островов расположенных в непосредственной близости от Кюсю.

Архипелаг Осуми в состав которого входило два относительно крупных острова — Якусима и Танегасима — и куча мелких клочков земли находился буквально в преддверии метрополии. До Кюсю оттуда было всего 60 километров, и естественно такая вынесенная вперед база могла изрядно облегчить оперирование войсками уже непосредственно при высадке на главные острова.

Второй целью, которая также имела стратегическое значения для всей войны, стал остров Чеджу. Запирающий выход из Цусимского пролива, позволяющий одновременно контролировать Желтое море, наиболее населенные провинции Китая, юг Корейского полуострова и дотягиваться тяжелыми бомбардировщиками до отстроенных на севере Манчжурии новых промышленных районов, остров предполагалось занять с дальним прицелом. Как и в случае с Гибралтаром возвращать в будущем имущество законным владельцам — тем более что будущее Кореи было пока еще совсем туманным — в Вашингтоне не собирались.