Я убиваю людоящеров (СИ) - "Утяшный Волчара" - Страница 4

Кисть импланта раскрылась, я добавил лёгкое усилие на пальцы и застыл в ожидании. Помните, как людоящер-извращенец-кэп ранее возвращал себе утерянный меч? Да, идея не новая, зато офигенная.

Раскалённый «Линчеватель» разрезал стену тренировочного полигона и на полной скорости рукоятью примагнитился к протезу. Быстро и аккуратно. Испытание прошло успешно, и главное, мне не пришлось тратить время на разогрев лезвия, что сейчас с невероятной лёгкостью вошло в череп одной из тварей.

Мозги пленённого людоящера разлетелись по сторонам, а меч медленно, без моей помощи, начал плавить тело монстра дальше. Первое убийство зеленокожего за неделю меня несказанно обрадовало, и я с улыбкой на лице развернулся к парням, чтобы выдать стрельнувшую в голову эпичную фразу, идеально подходящую для момента.

— Ебаште похожую мерзость без какой-либо жалости, чуваки — единственное, что я могу вам посоветовать.

Итак, «Анимешник» ожидаемо засветился от счастья. Гормон радости настолько сильно ударил в голову любителю японской анимации, что тот прямо прыгал от восторга. Наш маменькин сынок, будем называть его «Подгузник», завибрировал от страха будто полностью загруженная стиральная машинка на максимальных оборотах при отжиме. Кстати, дрожь парня сопровождалась истошным: «Мама… Мамочка». Последний же новобранец вовсе выпучил глаза от шока, упал на задницу и пытался ловить воздух как астматик при приступе.

Блин, подумаешь, немного мозговой жидкости людоящера вперемежку с кровью брызнуло тебе на шлем, чего так пугаться-то? Да, забыл сказать, ребятки у нас полностью в бронекостюмы облачены, поэтому бояться им явно нечего.

Теперь надо отвлечь нашу сияющую «звёздочку», иначе так и будет у меня перед глазами маячить, и привести в чувства двух ссыкунов. Для начала пойдём от самого простого и рабочего способа, а потом, если что, усложним.

— Так, ну со мной ты уже знаком, а тебя как звать? — обратился я к «Анимешнику».

Парень резко замер от удивления, действительно будто фанат, замеченный своим кумиром. И в то же время видно, годы анимезации его головного мозга не прошли даром, он быстро взял себя в руки, выпятил грудь, встал в странную позу и сильно искажённым голосом, видимо, для большего пафоса, произнёс:

— Сенитайзер, но для друзей, просто Сеня.

Блять, ёбаный испанский стыд. Чувак, какого хуя? Ты не мог изначально сказать: «Я Арсений»? Кто, вообще, в здравом уме будет звать тебя Сенитайзером? Сука, Макс, держись, знаю, ты хочешь зарычать от пиздеца, но, блять, прошу, держись.

— Рассчитываю на тебя, Сеня. Разберёшься с оставшимися зеленокожими? Я пока с другими парнями поболтаю.

«Анимешнику» явно не требуется моральная поддержка, и, думаю, он с радостью завалит парочку рептилий. Это ведь человек, что мысленно готовил себя к чему-то подобному всю свою сознательную жизнь.

— По-настоящему? Без шуток? Мне можно взять Линча?

Линча? А, он про «Линчеватель». Ну, если сможет поднять, то почему нет? Хотя по опыту «Качка», затея довольно глупая.

— Бери, только давай это, аккуратнее. Преждевременных смертей нам во втором сезоне не надо.

Особенно по тупости. Чувак, я надеюсь, ума у тебя хватит, чтобы не похерить столь редкие таланты.

— Ачешуёть! Вот крутота! Спасибо огромное, Макс! Ты и я, получится смертоносный дуэт, шаришь, бро?

Шарю, у тебя получится прекрасный дуэт с идиотами-рудокопами, что скоро вернутся.

— Да-да, иди развлекайся.

И пока «Анимешник» с радостными воплями кинулся доставать «Линчеватель», уже разделивший людоящера на две половины, я подошёл к ранее гордому зазнайке. Ага, «Подгузника» оставим на потом, пусть с мамочкой попрощается.

— Ёбаные психи, — выдавил новенький, глядя куда-то мне за спину.

Хм, пришлось обернуться и посмотреть, чего там вытворяет Сеня. Вроде ничего необычного на первый взгляд. Достал «Линчеватель» из тела покойного монстра и принялся рубить оставшихся двух. Только вот, несмотря на повышенную физическую силу благодаря бронекостюму, лезвие меча в его руках не нагревалось, из-за чего рубка тел зеленокожих походила на битьё топором по толстому стволу дерева. Жесть, сколько боли в глазах этих тварей, а мне как-то похуй.

— Слушай, пути назад уже нет, поэтому советую принять новую реальность, взять себя в руки, грохнуть одного из оставшихся монстров и успешно пройти посвящение. И лучше сделать всё перечисленное поскорее, потому что шизофреник за моей спиной не успокоиться, а бедные пленные будут очень долго страдать прямо у тебя на глазах. Ты, я смотрю, не особо рад происходящему, поэтому действуй.

Стоило мне договорить, как этот парень блеванул в бронекостюм, следуя лучшим традициям «Вейпера», и вырубился. Что ж, будет ходить с позывным «Неженка», и, судя по всему, ему недолго осталось. Лиз, ты подогнала крайне бракованный кадр.

Теперь, пока подопытные образцы ещё живы, пора взяться за самое противное.

Я развернулся и посмотрел в сторону «Подгузника». Стекло шлема у маменькиного сынка запотело прям как у меня на первых миссиях, но наш колобок не сдавался и продолжал ныть, в надежде, что помощь придёт. И да, придёт, в виде смачного пинка под зад. Пора воспользоваться шикарной манипуляцией, в очередной раз озарившей голову.

— Мам, пожалуйста, давай скорее, я почему-то не могу определить местоположение, но в полиции должны по сотовым вышкам, — «Подгузник» без устали продолжал молить о спасении.

— Кхм, я извиняюсь, — с этими словами, я подошёл к пухляшу и вырвал из его рук средство связи.

— Отдай! Какого хрена?

«Подгузник» со злобным оскалом бросился на меня, да вот при последней степени неуклюжести даже бронекостюм не помогает. Я ловко ушёл в сторону и выдал то, что должно направить гнев нашего сопляка на одного из ещё живых зеленокожих ублюдков.

— Возьми пушку, прикончи тварь, и тогда я верну тебе смартфончик. Согласен? — ласково произнёс я.

Но должного эффекта мои слова, к сожалению, не возымели.

— Ах ты пидор!

Блин, мамаша, вы сыночка-то распустили. Стыдно должно быть за отпрыска. У нас тут судьба человечества решается, а он гавнится и мочить зеленокожих ублюдков отказывается.

— Оу, мамочка тебе за такие слова не надаёт по губам?

Посмотрим, что случиться, если я надавлю на него чуть сильнее.

— Сука!

Пиздец, я заржал. Уж извините, но это я ещё легко обхожусь с этими идиотами. Ладно, есть ещё один способ, и, надеюсь, он сработает.

— Знаешь, а я даже тебе помогу. Смотри.

Я подошёл к стойке с оружием и взял любимый обрез-трон. Как же я по нему соскучился. Пушка легла мне в руки как родная, и тело рефлекторно навело оружие на пленённого людоящера, но я вовремя себя остановил.

— Давай за мной, подходи к монстру поближе, он не кусается.

— Блять, да пошёл ты ёбаный псих!

Серьёзно, чувак, ты отказываешься пальнуть в какую-то мерзкую тварь, что пустит твою мамку на шашлык? Вон, «Анимешник» классно проводит время, продолжая неустанно хуячить по прочной чешуе рептилий холодным лезвием «Линчевателя».

— Смотри, наш товарищ вовсю развлекается, поверь, убивать мерзких рептилий порой весело.

Действительно, так взглянуть, и радость берёт за нового отбитого идиота в нашей команде. А ты «Подгузник» пытаешься сбежать от чего-то столь умопомрачительного и классного. Вот только дороги отсюда нет, можешь и не пытаться выбраться. Тут или смерть, или гасить сраных рептилий.

— Сука, как отсюда выйти?!

«Подгузник» начал ломиться в единственную дверь, но «Система» его категорически не выпускала. И мне, в общем, немного уже надоело нянчиться с новенькими, поэтому пора переходить к действительно жёстким мерам.

— Никак, и если ты не подойдёшь и продолжишь ебать мне мозг, то я пальну в тебя, чувак, слышишь? Так, что ты выберешь? Смерть от моих рук или смерть зеленокожего ублюдка?

Согласитесь, наблюдать за тем, как маленький ребёнок делает свои первые шаги — бесценно. Ровно так же, как и услышать его первые слова: «Мама» или «Папа». Прямо рядом со мной происходит сейчас нечто подобное. «Подгузник» с обрез-троном в трясущихся руках пытается впервые в жизни нажать на спусковой крючок. В мыслях любителя засыпать под мамочкины сказки борются пацифизм и желание жить. Последнее, естественно, одерживает верх, ведь страх перед мучительной смертью — невероятная сила, толкающая личность человека на существенное преображение.